Спиди-гонщик : Богоизбранный

Маленький грузный человечек с трудом вышел из машины, несколько раз хлопнул не желавшей закрываться дверью и, поискав в карманах ключ, по-хозяйски закрыл замок. Впереди маячило огромное здание торгового центра. Сегодня был выходной день и стоянка перед громадным зданием кишела людьми. Озабоченные лица, суетящиеся парковщики, нетерпеливые сигналы машин, капризные дети и нервные взрослые - сложный, живущий по своим правилам почти первозданный хаос, сопутствующий любому современному мегамаркету.

Человечек постоял и посмотрел по сторонам, как будто что-то высматривая или вспоминая.

Маленькие люди копошатся на теле огромного кита - сварного каркаса для будущего торгового Вавилона. Их, наверное, не меньше нескольких тысяч. Сложный механизм строительства хорошо смазан щедрыми инвестициями и все скрытые шестерни, штоки и шатуны работают слаженно и уверенно. Казалось, всего несколько месяцев прошло с момента появления первых машин, и вот уже целый город возносится из небытия. Бытовая электроника, продукты питания, хозяйственные товары, масса мелких и крупных лавчонок, каждая из которых освящена одним и тем же богом. Этот бог равнодушен к обычным молитвам, его бесполезно просить и он никогда не отвечает тем, кто не отмечен его печатью. И этот будущий город, весь, от подвалов до летних ресторанов на крыше - храм этого бога. Апартаменты со всеми удобствами, дворец с тысячей комнат и сотнями молитвенных барабанов, скрученных в тугие ленты кассовых аппаратов. Он сверкает тысячами огней и исполнен соблазнами. Его вход подобен усыпанной сапфирами, изумрудами и рубинами пещере, которая манит неопытного путника. Его чрево сверкает в ослепительном свете ламп и стекла, его музыка успокаивает и нашёптывает такое сладкое "первая доза бесплатно".

Каждый раз, когда вы покупаете что-то, вы возносите молитву этому богу. Шёпот отчётов о продажах, изящный танец фискальных документов вокруг сейфов с по-особенному нарезанной и окрашенной бумагой, шелест металла по сукну и колокольно-тяжёлый звон неловко оброненных слитков - это Его музыка и Его голос. Он слеп, но у него тысячи глаз. Он повсюду. Он в каждом доме. Он с лёгкостью убивает и предаёт и так же легко даёт жизнь и выручает. Он никогда ничего не делает сам, для этого есть особые люди, которые всё сделают ради Него. Никогда нельзя угадать, чего конкретно хочет этот бог. Ясно только, что он жаждет поклонения. Ему нужны слуги, которых Он возвышает и рабы, которые готовы умереть за часть Его тела.

Он развлекает и завлекает, каждый его кусочек обещает комфорт и как теоретическое абсолютное счастье - возможность заниматься любимым делом, то есть - не делать ничего. Но на деле бог жесток и безжалостен. Каждая следующая доза должна быть больше, иначе начинается ломка. И даже самая малая доза не даётся просто так. Рабы рвут друг друго глотки за часть Его тела, а слуги внешне вежливо, но на деле ещё более неистово пинают друг друга локтями, кидая объедки рабам и успевая посмеяться над их отчаянной вознёй, включающей любое насилие, какое только в состоянии придумать изощрённый ум.

Торговцев уже нет нужды выгонять из храма, храм сам пришёл к ним, заискивающе протягивая небольшую потёртую коробочку с надписью "на восстановление". И новый бог поглотил и переварил его, этот храм. И теперь Он уже сам строит храм, для себя, руками тех, кто поклоняется ему. И не имеет значения, сияет ли теперь тот, старый храм позолотой куполов и белизной стен, разносится ли с пёстрой стрелы минарета усиленный динамиками голос муэдзина или суетятся ли у нарочито простого входа люди с вторичными признаками национальной и религиозной принадлежности на лице.
Это действительно неважно, ведь коробочка "на восстановление" теперь выполнена из дорогой карельской берёзы и служка презрительно смотрит на тех, чьи подношения не дотягивают до минимального стартового взноса, начиная с которого можно купить себе упоминание в молитвах к старому ослепшему и оглохшему богу, которого поднял на рогах Золотой Телец.

Человечек моргнул и засеменил ко входу, зябко подняв воротник старомодного плаща и глубоко сунув руки в карманы.

Через десять минут он стоял в самом сердце торгового комплекса. Здесь тоже было многолюдно, на скамейках вокруг фонтана сидели утомившиеся от прогулки мамы с детьми, и над всем этим стоял равномерный гул. Шарканье сотен ног, обрывки десятков фраз, мелодичные объявления и пиликанье сотовых телефонов, обрывки бумаги под ногами, прилепленная к мозаичному полу жевачка, пятно от разлитого напитка, облупившееся золото на декоративной фигурке ангела...

Человечек медленно повернул голову и оглядел суету вокруг себя. Руки его сжались. Он смотрел на прелестных детей и слышал, как они славят Его, умоляя родителей купить им очередную игрушку. Он смотрел на пылающие холодным огнём витрины, и со всех них на него смотрело Его лицо. Лицо, которое было лишено глаз, но имеющее огромный рот с миллиардом бриллиантовых игл-зубов и похотливо шевелящийся язык цвета парной говядины.

Человечек медленно вынул из кармана правую руку. Между большим и указательным пальцем белыми нитками шрамов по красной обветренной коже была вычерчена шестиугольная звезда, а из удивительно костлявого для такого полного человека кулака в рукав уходила пара тонких витых проводов.

.

"И поразил Господь народ за золотого тельца, которого сделал Аарон."