Master_Zolan : Немножко деревенского трэш-хоррора

Когда Федор Антоныч увидел труп Маруси — своей кошки, подвешенный на фонаре над крыльцом — ему стало не по себе. Ему стало еще больше не по себе, когда, развернувшись, он увидел кроваво-красный рисунок- два человечка. Судя по всему, намазано было красной краской, так как кошка не была испачкана кровью, но Антоныч об этом уже не думал. Он заскочил в дом, закрыл дверь на засов, и побежал в зал. Там, над диваном висело охотничье ружье. Старый охотник инстинктивно проверил заряд и удовлетворенно захлопнул ружье. Обычно оружие хранят разряженным, но последние несколько дней приходилось часто оборонятся. Не далее, как вчера вечером он был уверен, что попал в одного из них, пытаясь спасти Веронику. И он попал — маленький силуэт повалился на землю, но когда Федор выскочил на улицу, ни монстра, ни его жены не было. Тогда он вернулся в дом, за патронами — ему стало плохо с сердцем, и он потерял сознание. А очнулся лишь утром.
На полу, возле дивана, стояла полупустая бутылка водки. Антоныч поднял ее, осушил двумя глотками, и рухнул на диван.
Тишину нарушил стук в дверь. А потом детский смех. Но Федор знал, что он не принадлежит ребенку. Весь хмель мгновенно выветрился. Старик попытался сглотнуть слюну, но та комом стала в горле. Смех не прекращался. Наконец старик выглянул в коридор. Смех стал тише.
«Они убили Веру! Мою любимую Веру!»
Федора накрыл приступ ярости. Он бросился к двери и резким движением открыл, сразу перехватив ружье и направив его в проем. На крыльце никого не было. А труп кошки исчез, как и смех. Сердце стучало как отбойный молоток.
«Если эти твари не убьют меня, это сделает сердечный приступ». С этими мыслями он закрыл дверь и развернулся. Его лицо исказилось. Посреди узкого коридора стояло Оно. Оно выглядело, как маленькая девочка в темном сарафане с двумя косичками. Оно практически во всем походило на ребенка, отличалось лишь лицо лишенное глаз и носа. Один только рот. Слишком большой для детского. Чудовище спокойно стояло, наблюдая за Федором. Детские ручки держали, поглаживая, кошачий труп. Старик почувствовал очередную волну ярости и отчаяния.
«Они убили Веру!».
Он навел дуло ружья на «ребенка». Чудовище никак не отреагировало: лишь выжидательно подняло «невидимый взгляд» на Антоныча и звонко расхохоталось, обнажив несколько рядов маленьких острых зубов.
Старик нажал на курок. И тут в его мозгу пролетела мысль о том, что он после вчерашнего не заряжал ружье. Раздался взрыв.
На полу лежал еще живой, обгоревший, истекающий кровью, Федор с оторванной правой рукой. А рядом валялось то, что осталось от взорвавшегося ружья.
«Девочка» перестала смеяться, сделала шаг к старику, и хищно облизнулась.