Болгарин. : Театр абсурда

Сильным людям посвещается…

Со стен стекала кровь, она струилась по по полу, стекала красными ручьями по лестнице в подвал. Даже потолок, освещенный тусклой шестидесятиватной лампочкой был пропитан кровью. Кровь была повсюду, ее не резкий, но навязчивый запах, к которому невозможно привыкнуть дурманил, сводил с ума. Хотелось стошнить, но было нельзя нарушать кровообмен того живого организма в чреве которого они передвигались.
Они шли вперед по коридору, изредка спускаясь вниз или поднимаясь по стоптанным ступеням. Вокруг никого небыло, почти не было звуков, только беспечно шелестящий шепот струящейся вниз по ступениям жидкости, да дыхание друг друга. Шли молча, держась друг за друга, вцепившись друг в друга, перебирая ногами настолько быстро, что казалось, остановилось само Время. Они торопились куда-то, стремились, придумывали себе цели, обрывали себя на полуслове, полумысли, спускались и поднимались, падали и поднимались, забывая о целях и придумывая новые. Их одежда пропиталась запекшейся кровью, при быстрой ходьбе и резких движениях разбавляла хрустящим звуком шелест стекающих вниз кровяных потоков и сбивчивого дыхания.
О том что ходят по лабиринту они стали догадываться достаточно давно, но убедиться в этом довелось только сейчас - чередование похожих лампочек и одинаковых ступеней, красного света и красных теней на стенах, подъемы и спуски, вдохи и выдохи. Он спятил первым - вместо того чтобы просто идти вперед, в перерывах между бесконечно чередующихся спусков и подъемов, стал искать решение задачи лабиринта. Теперь к шуму тишины присоединился едва заметный звук мысли о поиске выхода. Она заметила этот звук и сказала, что выхода нет, и быть не может, и кровь - это реальность с которой нельзя не считаться, если ты теплокровное создание. Выхода нет. Смерти тоже нет, ты уже мертв или не родился, нет будущего, нет прошлого, нет времени и пространство условно - где бы они ни находились, и куда бы не шли, они оба знают что идут по живому коридору залитому кровью, спускаясь и поднимаясь по стоптаным ступеням, вцепившись друг в друга.
Я чувствовал родство с тем огромным и безвыходным живым и теплым, неприятно пахнущим организмом. Поэтому,я не был против него, не желал зла, только лишь хотел выйти из его плена - научиться не замечать этих стен, этого запаха, этих редких и тусклых шестидесятиваттных лампочек.
Где-то в моей глубине шли двое. Он и Она. Они шли вперед по коридору, изредка спускаясь или поднимаясь... Он начал думать о поиске выхода - так было каждый раз, миллионы, миллиарды раз,и, больше всего на свете, я не хочу, чтобы он продолжал поиск решения своей задачи, ибо тогда ему придется стать мной

Болгарин.
Сентябрь 2002.