виктор иванович мельников : Изувер

Я открыл дверь, протёр влажной тряпкой табличку «Адам, хиромант, предсказатель судьбы».
Клиент всегда простодушен, но недоверчив на первый взгляд. Он понимает, что обречён. Но задаётся вопросом – когда? И безнадёжные попытки узнать будущее чаще всего так и остаются безнадёжными…
(Честно сказать, не знаю, это даже не история и не рассказ. Скорей всего всё то, о чём я скажу, приобретёт форму сказки, или лжи, просто повествование, изложение. И я не зря сказал о недоверчивом клиенте. Это необходимость, пояснение – кусок вырванного мяса из тела времени, где время, по моему определению, становится жертвой, ибо истекает кровавыми секундами прошлого.)
Я хиромант. Мистик. Иногда хироманты предсказывают людям (клиентам) некие ужасные и страшные вещи. Я – не исключение. Чаще всего человек, услышав такое, сразу перестаёт верить в себя, в свои силы. Это – слабый человек, понятно. Часто – он мой клиент. Много слабых людей вокруг, я сам, наверное, из их числа. Слабый человек загоняет себя в тёмный угол. И там встречает свою смерть, которая в очередной раз делится своей единственной тайной потустороннего мира. Страх перед смертью никого не оставляет в покое. Даже во сне. Даже тогда, когда вроде нечего бояться: опасности и неприятности позади, бегство закончилось, начинаешь верить в чудо – и вот оно, чудо, накрывает тебя в тёмном, сыром углу коридора.
Быть может, когда от меня исходит «плохое» пророчество, оптимальное решение для клиента – поверить в свои силы? Я понимаю, забыть о предсказании не получится. Но это повод, чтобы заставить себя измениться. Прилагательные, как большой человек, маленький, деловой, лишний, ненужный, могут не просто поменяться местами. Некоторые из них могут исчезнуть, просто сказать.
Когда человек принимает судьбоносное решение, меняет что-то в своей жизни, то линии и знаки на его руках изменяются. Я это видел, и не раз.
Но такое происходит редко. При слабом свете и плохом зрении стараешься оставаться на одном месте, чтобы не споткнуться.
Мои клиенты это в основном женщины. Женщина – это соблазнитель. Она прогоняет мысли к чёртовой бабушке и заставляет включить фантазию. Чаще – это пошлая фантазия. Как известно, по определению Ерофеева, почти все женщины оценивают себя неадекватно, то есть они себя переоценивают. Я не встречал ни одной женщины, которая недооценивала себя! Нет таких женщин в природе, не существует, — это, так сказать, к слову.
Так вот, мне достаточно одного взгляда на ладонь, чтобы увидеть прошлое, настоящее и будущее. Слова слетают с губ сами. Этот процесс я не контролирую. И это не фантазия, не плод моего воображения. Этим, видимо, я и грешу, ибо говорю правду. А она – убивает, музыка смолкает.
Лера. Красивая, стройная блондинка, уверенная в себе, завышающая цену своей красоте, я думаю, она первая, кто раскрыла мои более сильные возможности. До неё я никому так не предсказывал судьбу. Разве только себе после страшной автокатастрофы (позже вскользь упомяну об этом).
Я попросил её выставить передо мной руки, ладонями вверх. Осмотрев их, не дотрагиваясь, секунд за десять, я закрыл глаза и начал говорить:
- Вам двадцать девять лет, замужем. Брак неудачный. Так вы считаете. И это ваше мнение. Есть сын. Пять лет. Вчера у вас болел зуб, вы его удалили. Поджелудочная железа не в норме, ешьте меньше сладкого. Через два года вы разведётесь. Но так больше замуж и не выйдете. Зато на профессиональном поле деятельности вас ждёт успех, повышение в должности. Материально зависимы ни от кого не будете, как в данный момент. От мужа. И от кого-то ещё. В пятьдесят три года умрёте… Не бойтесь.
Я остановился. Открыл глаза. До сего момента о смерти я не заговаривал. Ни с кем. Даже если просили либо намекали на это.
Лера – она стояла передо мной испуганной. Вся её самоуверенность испарилась. Я и сам понимал, что сказал лишнее, но слово не воробей.
Денег я с неё не взял. С моей стороны это стало бы хамством, наглостью.
Она ушла, а я задумался. Мой талант, видимо, перешёл ту грань дозволенного, за которой я уже не мог контролировать его, а значит и себя.
Когда Лера уходила, она сказала:
- Зуб я удалила. Но он у меня не болел.
Она до конца не поверила моим словам. Это меня успокоило: может, я ошибся?
Через месяц Лера пришла снова. Она привела сына.
- Только не пугайте меня, пожалуйста, — сказала она. – Прошлый раз вы мне напомнили моего отца, который умирал на руках мамы, у него был рак лёгких, а я, десятилетняя девочка, зашла в спальню, где лежал отец. Под воздействием наркотиков и болезни у него открылся тоже некий дар. Он говорил маме, чтобы она продала автомобиль, не ездила за рулём. Она его словам не придала значения.
Она замолчала. Всё было понятно.
Я посмотрел на мальчика, он не был похож на маму, попросил показать ладони.
Как обычно я стал говорить:
- У него проблема. Врач ошибается. Обратитесь к другому врачу. Он поможет. В школе мальчик будет учиться хорошо. У него талант к точным наукам. Он рано женится. Будет счастлив с супругой. Он ваш сын, но не вашего супруга. Он ни на кого не похож. Но вы уверены, что муж ваш – его отец. Вы ошибаетесь. В двадцать девять лет сын умрёт. В один год, месяц и день вместе с вами. Не бойтесь…
После оскорблений в свой адрес, я мирно отступил по всем направлениям, поднял руки вверх. Оставалось ещё вывесить белый флаг.
В своё оправдание я сказал:
- Линии и знаки, как мозаика, сами рисуют у меня в голове все события. Я вижу их на руке. И всё… Просьба, больше не приходите ко мне.
Она не пришла. Были другие.
Многим я тоже предсказал смерть. Раньше времени. Когда полностью зависишь от одного человека, я понимал, превращаешься в психолога, взвешиваешь любые детали, определяешь правду и неправду, что-то одно оставляешь для себя, хотя сам трясёшься от напряжения и страха.
Я решил взять временную передышку. Чтобы не мучить себя и других людей. Но у меня ничего не вышло. Клиенты шли ко мне нескончаемым потоком. Отказать я не мог.

***
Когда ушёл последний посетитель, в помещении повисла тишина. На сегодня я закончил приём. Мысли вращались вокруг одной темы: на каждого заведена книга жизни, она написана на руке, и ни одного слова из неё вычеркнуть невозможно.
Вот – окно, за стеклом – дом, возле дома – тополь, на нём – листва, выше – небо. Стекло в окне когда-нибудь разобьётся, тополь спилят, или он засохнет, но ещё раньше – с дерева опадёт листва, наступит осень, небо затянет свинцовыми тучами, пойдёт дождь. Всё предсказуемо, гадать не стоит. Вот так и я, глядя на ладони, замечал последовательность событий: всегда всему приходит конец.
Я не гадал – читал.

***
Двенадцать лет назад, отдыхая в Сочи, я познакомился с девушкой на пляже. Она держала в руках книгу «Занимательная хиромантия». Я подсел к ней, спросил, интересно? На тот момент я не обладал никакими знаниями в этой области. Меня привлекла красивая девушка, рыженькая, а не книга с забавным названием. Она отвлеклась от чтения, спросила:
- Вы хотите, чтобы я вам погадала?
Я протянул руку. Она внимательно осмотрела левую ладонь, затем правую.
- У вас большой жизненный потенциал, — сказала она, — линия жизни очень далеко отступает от большого пальца. На запястье четыре линии. Каждая определяет двадцать лет – вы проживёте не меньше восьмидесяти лет. Я вам завидую, — она посмотрела на меня. – Я всего шестьдесят, — она показала правую руку. – Посмотрите – видите?
Её звали Оля. Интересная женщина, обычный курортный роман. И она меня заинтересовала этой темой. Я прочитал книгу быстрей, чем она. Мы вместе ходили на пляж. И, пока она загорала или купалась в море, я не тратил время зря, так сказать, — я его убивал за книжкой.
Оля была любитель. После прочтения – я тоже стал любитель-хиромант. Но со временем, получив первые азы, я стал чаще рассматривать руки своих друзей и знакомых, делать первые предсказания. И они сбывались.
Однажды, попав в автокатастрофу и чудом оставшись жив (я врезался в дерево, меня выбросило через лобовое стекло, автомобиль загорелся), я посмотрел на свои ладони. До этого я никогда этого не делал. Руки тряслись. Кто-то ко мне подбежал, но я уже впал в некий транс и стал говорить…
Позже мне рассказали, что я говорил странные вещи на счёт своего будущего – я предсказывал самому себе. Это было странно видеть тому, кто находился на тот момент рядом со мной. Я и сам после, когда прояснились подробности, себя чувствовал сумасшедшим. Но именно тогда всё и началось, я обрёл дар.

***
Пока клиентов не было, я, как обычно, открыл дверь, протёр влажной тряпкой табличку.
Последний клиент, молодая девушка.
Она так же услышала то, о чём слышать не хотят чаще всего.
(Меня, честно говоря, удивлял поток людей, когда я узнал свою кличку Адам-смерть. Да, имя моё Адам. А смерть, как я понял, точка в конце каждой книги жизни. Если кто-то ставит многоточие, то я более безжалостен. И эта молодая девушка, сотая, наверно, за всё время, сказавшая о моей кличке, узнала ту же дату смерти, 2036 год, 16 ноября, что и другие клиенты.)
Эта дата, чего греха таить, меня свела с ума! Она не могла быть концом света, потому что я сам эту дату должен был перешагнуть в будущем, текст моей книги имел больше страниц.
И я обратился к интернету и книгам, к пророчествам великих прорицателей. В цифрах, я предполагал, должна была присутствовать закономерность.
И я её не нашёл!
Действительно, открытый в 2004 году астероид Апофиз, должен приблизиться к Земле в 2036 году, но не столкнуться, если верить расчётам математиков. Действительно, третья мировая война возможна с Китаем, именно в 2036 году, когда Китай наберёт силу и мощь. Действительно, судя по библейским пророчествам, в частности Откровению Ионна Богослова, на Земле должна произойти катастрофа. Этот же год в своих исследованиях указывает Ньютон, но он не указывает причину катастрофы и её масштабы.
Я снова склонился к своим рукам. К ладоням, исчерченным множеством линий. Сильные руки, хорошие руки, большие ладони. Я сжал кулаки, затрещали суставы, разжал. Моя точка поставлена в 2054 году, права была рыжая Оля, что я проживу долго, точен ли я? Или ошибаюсь? И зачем мне всё это, если я умею говорить, но предотвратить ничего не могу? Хотя, с другой стороны, обязан ли я вмешиваться? Если одному отмерено больше времени, а другому меньше, значит так должно быть, понимание приведёт к безрассудству. Правда, вооружён тот, кто предупреждён, если, конечно, не напуган. А я, кажется, пугал. Ибо видел глаза клиентов – они требовали и обвиняли! И не зря я упомянул о своей слабости – я не мог отказать.
Смерть делится секретом в последний момент, раскрывает свои козыри, когда знать о них уже поздно, не нужно. Я же раскрывал чужие карты с большими и маленькими козырями не для себя, а для клиента, тем самым обезоруживал его: он их имел, но не видел, не пользовался ими, а когда замечал – не мог воспользоваться правильно.
Вдруг я понял… нет, не закономерность даты, 2036 год, 18 ноября, а последствия своих гаданий-пророчеств… я задал программу на разрушение. Конечно, до очищения души моей дело не дойдёт, слишком много отвлечений и развлечений вокруг, но одно становится понятно: если я не смог разобраться с датой смерти и больше ничего не вижу в книге, написанной на руке, то я плохой читатель, поверхностный. Стало быть, дар, талант хироманта завышен мною, завышен, однако, и клиентами. Я лжепророк, изувер!
Я открыл дверь, снял табличку «Адам, хиромант, предсказатель судьбы», выкинул в мусоропровод. Тем самым, конечно, я смерть не отменил – дату завуалировал.