geros : Абсолютный полёт 7-8.

7

…Сгустки тумана вокруг. Туман и ничего более. О верхе и низе я могу судить не более чем условно, лишь на основании собственного зыбкого положения в пространстве.

В пелене прямо перед собой я замечаю затемнение, которое постепенно начинает принимать форму расплывчатого силуэта. Но вот контуры его становятся более отчётливыми, и я уже могу различить фигуру человека, сквозь туман уверенно направляющегося в мою сторону. По мере приближения я начинаю узнавать его. Вместе с тем, кажется чуждым предельно серьёзное выражение лица в сочетании с недоверием и вселенским одиночеством в глазах за стёклами таких знакомых круглых очочков.

- Афанасий, что случилось? Что это за мужики были?

Выражение его лица не меняется, но при этом он молча покачивает головой. Нет, передо мной не Феня, я начинаю это отчётливо осознавать.

- Да, ты правильно понял, — подтверждает незнакомец, словно читая мои мысли. — Но я бы посоветовал тебе прислушаться к его словам. Он во многом близок к правильному пониманию сути, намного ближе, чем в своё время был я.

- Ты сказал «был»? – я глянул на него вопросительно и после непродолжительной паузы добавил: — Курт?

На этот раз он утвердительно кивает:

- И то, что ты видишь меня в персонифицированной форме – это не более чем игрища твоего заблокированного пока сознания. Наша встреча с тобой – это никакое не предупреждение и не шаг к тому, чтобы изменить что-либо...

(Глава с довольно своеобразным историко-философским наполнением, имеет больше отношения к философии науки и идеологии повести, чем к её сюжету. В Сетевой версии я её максимально сокращаю – прим.аффтара).

8

Звонок будильника вернул меня в куда более привычный мир. Ни поблизости, ни, тем более, в моей постели никакого Гёделя не наблюдалось. Насколько же затейливыми могут быть игрища нашего взбудораженного воображения!

Я чувствовал себя довольно разбитым. Удивительно, вроде как вагоны вчера не разгружал, единственной физической нагрузкой стала моя непредвиденная пробежка от места аварии до ресторана. Да и сам «нагрузился» не так, чтобы утром ощущать последствия. Но, как бы то ни было, на работу выехал чуть позже обычного.

- Всем привет! – бросил я с порога сотрудникам своей лаборатории, добравшись до рабочего места с трёхминутным опозданием. И сразу же погрузился в ежедневную текучку, казалось бы, оградившую меня от мира, в котором возможны события, подобные вчерашним.

Но телефонный звонок по местной линии через пару часов после начала рабочего дня вернул им отчётливость и принудительно вписал в окружающую картину.

- Да, я Вас слушаю.

- Игорян, привет! Ну, как жистянка? Скрипим? Не успел соскучиться за неделю по своему кадру с временной стокгольмской регистрацией?

Я сразу узнал бодрый голос Андрюхи Насталеева, руководителя Отдела перспективной фармакологии и непосредственного начальника Афанасия. Жизнерадостный кругленький живчик небольшого росточка, полный неиссякаемого оптимизма, он снискал в нашем институте славу никогда не унывающего весельчака.

Злые языки за глаза шутя прозвали его Овцехуевым. Виной тому стал случай, практически полностью повторяющий сюжет бородатого анекдота. Что удивительно, невольным виновником курьёза стал именно я, позвонив как-то Афанасию по вопросу возврата даденного ему во временное пользование справочника.

Андрюха знал о своём неблагозвучном прозвище, но относился к нему с присущим ему добродушием и простецким юморком, даже в этом находя лишний повод для шутки. Сейчас же в самих интонациях его приветствия проскальзывали тревожные нотки.

Я осторожно поддержал тему:

- Да, как же! Так тебе и дадут тут соскучиться.

- Хы-ы-ы! Как же ты прав, — не к месту хохотнул Андрюха, найдя в моих словах одному ему ведомые основания для смеха. — А я вот по своему бесценному кадру за пару часов весь истерзался. Представляешь, сегодня Афанасий на работе не появился. Я в сомнениях, даже не знаю, что и подумать. Были б какие дела у него, позвонил бы, он ведь мужик-то обязательный. А чего тебе звоню-то? Вчера краем уха слышал, вроде как он с тобой о встрече договаривался. Вот, подумал, может, ты и в курсах, чё там у него стряслось.

Вот оно как! Это настораживало. Андрюха, оказывается, знал о нашей встрече. Но нет, конечно же, не о самой встрече, а лишь о её возможности. И, тем более, не о мотивах. Природная предусмотрительность Фени и его намерение вынести обсуждение волнующих его вопросов за стены института могло лишь подтверждать мои мысли. Я в этом ни капли не сомневался, поэтому замялся лишь на долю мгновения. И моё спонтанное решение показалось мне самому единственно верным на тот момент:

- Знаешь, собирались пересечься, пивка попить. Но он потом отзвонился, сказал, что у него возникли какие-то непредвиденные обстоятельства…, — я остановился и решил ещё больше дистанцироваться от исчезновения Афанасия:

- Правда, не сказал, какие. Ну, мы и похерили это мероприятие.

- Понятно, — вздохнул Андрюха. – Ладно, дай Бог, у него всё в порядке, проявится.

У меня зазвонил мобильник. Я даже обрадовался поводу прервать разговор на довольно скользкую для меня тему:

- Андрюха, слушай, у меня тут мобильник звонит. Если что, будет какая инфа, обязательно прозвоню. …Ну, или у тебя, сообщи уж тогда. Ладно?

- А тебе-то чего…

- Да нет, просто как-то даже заинтриговал меня.

- Ладно, ладно, договорились. Бывай!

Я с облегчением бросил трубку местного и нажал кнопку приёма на мобиле:

- Да…

- Добрый день, — услышал я спокойный голос, безо всякого перехода бесцеремонно озвучивший всё тот же щекотливый вопрос:

- Вы вчера общались с кем-то из сотрудников Вашего института во внерабочее время?

- А Вы, сопссна, кто такой и на каком основании я должен Вам докладывать, когда и с кем я общаюсь?

Моя ершистость мало соответствовала той внутренней растерянности, что я испытал, и явилась, скорее, своего рода защитной реакцией. Холодные, уверенные интонации, исходящие с другого конца эфирного коннекта вызывали неприятное ощущение колючего дискомфорта:

- Я думаю, для Вас же будет лучше, если Вы внимательно выслушаете меня и на все мои вопросы дадите исчерпывающие ответы, способные внести ясность в наши…

Я продолжил игру «в дурачка» с невидимым собеседником, даже не дав ему возможности до конца высказаться:

- Знаете ли, а я думаю, что будет правильнее прервать разговор с Вами и сообщить о факте этого звонка в Первый Отдел института.

- Ну-ну, если Вы желаете осложнений в своих делах, сообщайте, кому Вам угодно, — в голосе явно сквозила насмешка абсолютно уверенного в себе человека. — Тем более, если Вы что-то от нас скрываете.

- В каких таких моих делах? Вы о чём, вообще, речь ведёте?

- Мне кажется, я вполне ясно сформулировал свой вопрос.

Я вдруг понял, что как бы мне не переиграть со своим излишне нарочитым упрямством:

- Если уж на то пошло, скрывать что-либо у меня нет никаких оснований. Да и лишний геморрой мне тоже ни к чему. И чтобы Вы поскорее отвязались от меня и не отвлекали попусту от работы, я готов пойти Вам навстречу.

- Что ж, разумное решение с Вашей стороны. Итак, вопрос я Вам задал, каков будет ответ?

- Ну, допустим, я вчера случайно встретился с сотрудником одного из отделов нашего института, когда после работы забежал перекусить в один из московских фастфудов. Причём, как встретились, так и разбежались. Он даже не удосужился «до свидания» сказать, просто свалил в сортир и с концами.

- А Вы уверены, что эта встреча была случайной?

- Да, да, конечно, мы с ним обсуждали в московской забегаловке планы захвата мирового господства, — рискнул я поиграть с огнём, разыгрывая искреннее возмущение. – К слову сказать, даже за кордоном я пару раз встречал знакомых. Причём, встречал именно случайно. Одного – прогуливаясь по улице в Патайе, другого – на развалинах Помпеи… А тут, видите ли, в московском кабаке увидел знакомого, и мне сразу начинают названивают всякие идиоты и чуть ли не заговоры шить!

- Ладно, ладно, давайте не будем отвлекаться на туристическую тематику, — я услышал некоторое смягчение в интонациях своего зловещего собеседника. — А в разговоре с Афанасием вы не затрагивали профессиональные вопросы?

Ага, прозвучало имя Афанасия. Значит, звонок целенаправленный, в чём, правда, у меня не возникало и доли сомнения с первых же слов разговора. Разумно, что я не стал отрицать самого факта встречи. И я продолжил игру с огнём, тем самым как бы подчёркивая свою отстранённость от каких бы то ни было тайн или секретов:

- А как же! О чём ещё могут трепаться едва знакомые сослуживцы, лишь в лицо знающие друг друга. В который раз посмеялись над кликухой Андрюхи Насталеева и обсудили пару-тройку институтских сплетен. Вам интересно, от кого беременна Настенька, их лаборантка?

- Нет, мне это неинтересно. Спасибо за уделённое внимание и, возможно, до свидания.

- Да уж лучше, прощевайте, — я постарался придать своим словам уверенный сарказм и нажал «сброс» на мобиле.

После этого разговора моя ложь в разговоре с Андрюхой уже не казалась мне самому правильным решением. А если и Андрюха в теме? Ведь если сопоставить мои объяснения, я – в полной жопе. Сразу станет понятным, что я темню. Но нет, открытый и безобидный Андрюха никак не может быть замешан во всей этой мутной хреноте.

Теперь уже текучка и сопутствующая ей суета рабочего дня не могли вытеснить из головы мысли о вчерашних событиях. Наконец, рабочий день закончился, и пора было двигать домой.

Очередной звонок на мобилу застал меня уже за рулём, когда я выруливал с институтской стоянки с мыслями побыстрее добраться до дому и просто спокойно отдохнуть после двухдневного душевного марафона. Так просто, тупо сидя у телевизора и ни о чём не думая.

«Ну, одолели! Небось ещё кто-нибудь насчёт Афанасия названивает, прямо-таки в центр мироздания превратился!»

- Привет! – слышу я из трубки знакомый, намеренно приглушённый низкий голос.

- Афанасий, ты? Что случилось? Ты где?

- Погоди-погоди, сейчас не до того, — взволнованная скороговорка задавленного Фениного голоса давала понять, что его вчерашние проблемы далеки от разрешения. — Пока мне тут предлагают сотрудничество и сулят всяческие блага. Правда, и не отпускают, даже охрану приставили. Они…

- Кто «они»?

- Да, откуда я знаю? — отрывисто выпалил Феня. Экспрессия в его приглушённом голосе при иных обстоятельствах могла бы показаться и забавной. — Вот, спёр у охранника мобилу, чтоб тебе звякнуть, пока он не хватился...

В голове сразу же пронеслась мысль: «А ведь так по последнему звонку с этой мобилы опять же на меня и выйдут! Во, влип!» Я прервал Афанасия:

- Слушай, ты СИМку-то после разговора сразу почикай, а то после тебя мне, глядишь, и всякие другие начнут названивать.

- Да, ладно, ладно, я и сам понимаю! Не беспокойся! – продолжал частить Феня. – Слушай меня внимательно! Пока суть да дело, от таблеток нужно срочно избавься. Нет их и нет вопросов. Если что, сделать их снова проблем для меня не составит. ОК?

- Как избавиться? – ошарашено спросил я. – Это же…

- Ну, уж и не знаю, в унитаз что ль спусти! – перебил Феня. – Ой, блять, кажись идёт кто-то… Всё, бывай…

Я машинально продолжал держать трубку у уха, понимая при этом, что ничего больше не услышу. И что это за перекосы такие? Если все вчерашние события происходили непосредственно у меня на глазах, то сегодня действие словно бы перенеслось в виртуал и, происходя где-то в стороне, без моего участия, до меня доносилось в форме этих столь разных телефонных разговоров…

* * *
…Я дома. На часах – 19:03. У меня в руках злополучная баночка. Я смотрел на неё в колебаниях.

«А чем чёрт не шутит! И без того всё достало, а тут ещё и этот пространственно-временной триллер! Выбросить в унитаз или заглотить, какая, нахуй, разница? И в том, и в другом случае, вроде как, избавляюсь. Соответственно, и у Афанасия никаких претензий быть не может. А-а, будь что будет!»

9

… Отсутствие привычных пространственных перспектив и, вместе с тем, ощущение непомерной глубины, окружающей меня. Понятия «взгляд» и, соответственно, его направление теряли смысл. Скорее, подобное чувственное восприятие правильнее было бы назвать «ви’дением». Но, судя по фиксации в памяти воспринимаемых образов, определённая связь с мозгом сохранялась, обеспечивая заполнение соответствующих его ячеек…