KhristoffA : Назвался груздем - сам дурак.

Как-то неожиданно я поняла, что нам с братом исполняется по 30 лет. Я пришла в ужас – это как же это? Это что же это? После долгих лет разлуки собралась, наконец, сбросила с себя временно детей, виновато поцеловала мужа, и села в самолет.
В самолете обещали кормить чем-то жутким и совершенно потерянным в переводе: «тонкими тестяными пластами, переложенными курятиной». Я съела то, что оказалось лазаньей, приняла целую аптеку умиротворяющих лекарств и проснулась уже над Ригой.
Когда самолет приземлился, все захлопали: перелетели, мол, через океан, спасибо летной команде. В душе что-то насторожилось – а что, иногда иначе получается?
Аэропорт совсем не тот, что я видела в последний раз. Тогда – как в фильме «Касабланка»: народ прет, паника стоит, толпы какие-то кочующие. А теперь – все тихо, мирно, спокойно. Визовой, паспортный контроль, багаж, и, наконец, брат с неуверенной улыбкой берет мой чемодан и несет к машине.
Вот что должны люди чувствовать, когда через много лет видят своего почти близнеца? Я не знаю. Я же его не выбирала в братья, мы просто выросли вместе как грибы на одном пне. Но, конечно, грибы – они друг к другу как-то экологически привязаны. Пересади один из них в высокогорную пустыню, так он, может, о другом то, пневом, и затоскует. А может, и позавидует – тот то в своей среде остался, не протоптанной, простите за каламбур, тропинке. А может, и пожалеет – в горах красота, воздух чистый, олени срут: все же, по сравнению с пнем, разнообразие.
Вот и я временно преобразилась в гриб, а то и в пень, ничего связного говорить не стала, а начала фотографировать и на пленку снимать родной город, чтоб детям и мужу потом показать.

Посмотрите иной раз на себя в зеркало и заведите разговор с отражением. Получилось бы примерно вот что:
- Ты, что ли?
- Я.
- А, это ты…
А что еще сказать? Вот так и у тех людей, которые все уже друг про друга знают, да и события в их жизни были одни и те же, так что и поговорить не о чем. А потом вдруг раз – и разводит их жизнь в противоположные стороны. А потом они опять встречаются.
- Ты, что ли?
- Я.
- А, это ты…
Вот, примерно, такой у нас с братом разговор и вышел. Кому, может, это странным покажется, а мне – так сильнее восторженных объятий и восклицаний. Искренне, блин. Вот и все.