Миша Розовский : Приключения Лепинцырмира

Очень тяжело жить молодому человеку, когда он маленького роста, хилый и прыщавый. А если к этому ещё добавить финансовые проблемы и отсутствие личного транспорта, то сразу станет понятно, почему Боря Лепинцырмир был несчастлив. Ему хотелось срывать персики любви, а жизнь всё подбрасывала лимоны одиноких вечеров в компании компьютера.

-- Боренька, иди мой руки, — позвала из кухни мама, — иди, сЫночка, а то остынет...

В отличии от приготовленного ужина боренькино либидо не остывало, а наоборот набирало градусы в такой прогрессии, что заставляло несчастного юношу по нескольку раз в день заниматься тем, что по словам взрослых могло вызвать слепоту. Но Боря продолжал идти на риск. Он решил, что перестанет только тогда, когда ему понадобятся очки.

-- Я ухожу, еда на столе! — раздался голос из кухни, — Боря, ну ты где? — возвала мама во второй раз.

«Где, где — в...» — срифмовал Боря, но к сожалению остался в своей комнате. Перед компьютером. На экране голые красавицы демонстрировали чудеса пластики… «Ну, я до вас ещё доберусь!» — зло подумал парень, представив свой несчастный натёртый орган и поплёлся в кухню.

«Вот чёртов заколдованный круг!» — думал Боря, вяло ковыряя вилкой сырники, — «чем больше прыщей, тем меньше секса, а чем меньше секса, тем больше прыщей».

Справедливости ради, надо добавить, что даже если бы кожа бориного лица была гладкой, как поверхность милицейского мозга, то это никак не увеличило бы борины шансы найти живую партнёршу.

Давно известно, что женщины падки на комплименты, уверенных в себе мужчин и комплименты от уверенных в себе мужчин, а рост и прыщи дело второстепенное, но Боря, в силу молодости, ещё этого не понял и потому список его сексуальных побед ограничивался лишь развратной девочкой Любой из соседнего подъезда, с которой в солнечном детстве Боря как то раз играл в больницу.
Но с той светлой детсадовской поры прошло уже почти двадцать лет и, кроме воспоминаний о проржавевшем грибке на детской площадке, где и была «больница», в памяти ничего не осталось.
Боря вздохнул положил в рот ещё кусочек сырника и грустно уставился в стол перед собой. Боковым зрением он заметил какое-то движение на углу стола. По клеёнчатой липкой скатерти, важно переступая восемью ногами, ходил огромный рыжий таракан и шевелил усами. Таракан был такой степенный, сытый и усатый, что сильно напоминал ведущего «Поле Чудес» Якубовича.

«Небось у этого-то проблем с сексом нет», — подумал Боря и даже сам не понял, кого он имел в виду — таракана или Якубовича. В это время насекомое, словно услышав мысль молодого человека, изменило курс и приползло прямо прямо под борин нос. Боря машинально поднял руку с салфеткой, но в это время таракан вдруг поднялся на задние лапки и Боря с ужасом увидел на нём крошечные, совсем еле-различимые, миллипусенькие, но очки!
Сложив передние ноги, рыжий пришелец немного склонился в поклоне (насколько это было возможно для беспозвоночного) и неожиданно сказал басом — «Приятного аппетита!»

Боря не ответил — он не знал, что предписывает этикет при разговоре с тараканами.

-- Обидно мне смотреть на тебя, Боря, — сказал таракан, прохаживаясь от одного края тарелки с сырниками до другого. — Хороший ты парень, просто ещё в цвет не вышел… уверенности у тебя маловато… Ну да я тебе помогу. Женщины они такие, им самец нужен, а не романтик. Особенно если романтик в твоей упаковке, — вздохнул таракан и снял очки правой средней ногой.
-- Ну а что же мне делать? — тоскливо выдавил из себя Лепинцырмир младший, проглотив момент про «упаковку».
-- Вот, за этим я и здесь, — важно сказал рыжий наглец и надел очки опять на то место, где у него наверно были глаза, — Душа моя тараканья болит… Но я знаю как тебе помочь, дам-ка я тебе возможность принимать облик разных тварей божьих — зверей, птиц, насекомых там… этих… землеводных...
-- Земноводных, — механически поправил собеседника начитанный и умный Боря.
-- Во… во… — согласился таракан, — я и говорю, земноводных и прочих. Разум у тебя будет оставаться человечий, а чувственность того животного, вид которого ты принял.
-- Не понял, — не понял Боря, — я что же буду типа разумной собаки, как у Булгакова?
-- Не знаю я твоего Какова! — рассердился таракан, — говорю же: захотелось тебе ласки, сказал волшебные слова, сделал своё дело, получил удовольствие и назад в человека! Простенько и с оргазмом.
-- Так меня на животных и не тянет вообще-то, — протянул Боря, прислушиваясь к своим чувствам. Он даже добросовестно представил соседскую овчарку Магму и бабушкину кошку Люсинду, но не испытал никакого влечения.
-- Вот дурак, — топнул двумя правыми ногами таракан, — я долго тебе объяснять буду?! Повторяю для даунов: ты будешь в животном теле, а так как разум у тебя останется твой, человечий, то и осознание чувств будет как надо, а вот зов плоти уже животный...

Борису показалось, что он начал понимать, куда клонит его усатый благодетель: — И что же я должен буду для этого сделать?

-- Ну спасибо, дошло наконец, — саркастически всплеснул ногоруками таракан, — ты должен всего лишь сказать волшебные слова «КРИБЛЯ, КРАБЛЯ, НУБЛЯ» и подумать о животном, в какое хочешь превратиться, а потом, соответственно, подумаешь эти же самые слова опять и превратишься обратно в человека.

После этих слов таракан развернулся и засеменил прочь. Через пару секунд он скрылся за краем стола. Боря встряхнул головой. Он бы был скорее даже рад поверить, что ему всё это привиделось, но около недоеденного сырника на тарелке он заметил совсем крошечные очки...

Ко второй половине дня Боря решился на эксперимент. Он здраво рассудил, что начинать превращения с собаки слишком опасно: мало ли чем будет сопровождаться волшебство, да и свидетели ни к чему. Как это будет выглядеть? Идёт себе чудак, никого не трогает и вдруг — бац! — на его месте четвероногий друг. «Повременим», — решил Боря и вышел на балкон.

Свежий майский воздух ворвался через уши в борину голову и вскружил её.
Весна — пора любви, — сказал поэт, — но где же взять объект?

И тут, под тихое хлопанье крыльев, на карниз опустился голубь. Или голубка? Боря не знал, но смело пробормотав «КРИБЛЯ, КРАБЛЯ, НУБЛЯ — хочу стать голубем», вдруг почувствовал в своём теле необыкновенную лёгкость, а опустив глаза, успел заметить как его ноги в тапочках быстро превращаются в красные трёхпалые лапки. Руки сами по себе завернулись назад и — опана! — новый крупный и красивый голубь, в девичестве Боря Лепинцырмир, закружил над балконом.

Конечно, большинство народу, попав в такую ситуацию, сначала попробовалo бы полетать, например. Но у каждого свои приоритеты. Не судите, да и судимы не будете.

Боря, в момент определив, что прилетевшая ранее птица — голубка, подлетел к ней. Он был не уверен, боялся что у него не получится, но волшебный таракан знал своё дело туго — природа брала вверх и мощный крылатый Боря, выпятив сизую грудь и сексуально курлыкнув, овладел пернатой.

Ах, что же это было за замечательное ощущение. Намного лучше, ярче и приятней правой руки и выдуманных партнёрш. Упоительное чувство переполнило всё борино тельце, он забил крыльями, недостойно голубя закудахтал и свалился на пол. Так хорошо ему не было ещё никогда в жизни.

Но его партнёрша просто покакала на перила и улетела. И даже не обернулась. Ох, уж это извечное женское непостоянство. На секунду Боре стало обидно...

Он захотел закурить и, сказав «КРИБЛЯ, КРАБЛЯ, НУБЛЯ» снова стал человеком. Закурил. Руки его дрожали. «Вот это да,» — подумал не мальчик, нет, но уже мужчина, — «вот это ДА!!! Вот это и есть пресловутое „ja..ja...Das ist fantastisch!!”

Борины плечи расправились и он как будто стал немного выше ростом. “А интересно», — думалось, ловеласу, — «ведь чем сложней организм тем должны быть и круче чувства… или нет?» С этими мыслями естествоиспытатель Лепинцырмир, приступил к опытам.
Для начала Боря вышел во двор и занялся поиском места, где можно без свидетелей превратиться… ну… например в кота. С собаками осторожный Борис решил пока повременить: во первых там всегда близко хозяин, а во вторых и покусать могут. Сука это тебе не голубица...
Зайдя за гаражи, молодой человек воровато покрутил головой вокруг и, убедившись в том, что его никто не видит, прошептал — «КРИБЛЯ, КРАБЛЯ, НУБЛЯ — хочу стать котом».
Выглянув во двор, полосатый Боря вытянул хвост и осторожно перебежал через улицу. Ноги, превратившиеся в мягкие лапы с подушечками, сами несли его туда, откуда доносился такой тонкий и вкусный запах помойки. И точно! Ожидания не обманули охотника. Прямо над консервной банкой из под шпрот сидела обалденно красивая кошечка. Боря индифферентно подошёл сзади и, как бы говоря «а что это вы тут кушаете», пристроился рядом. А в следующий миг, серая прелестница уже была распята под мощным бориным телом.

Мяуууугрррррр! — слез с кошки тигр, то есть Боря, почувствовавший себя ну очень, очень большим полосатым оранжевым котом. — Мяу! Мяу! — резко высказался он в смысле «Мда, не плохо...»
Но кошка просто прыснула в подвальное окно. Боря был обескуражен. Неужели он настолько несостоятелен как мужик, что даже кошку удовлетворить не может...«КРИБЛЯ, КРАБЛЯ, НУБЛЯ» — сказал про себя бывший тигр и стал человеком.

Хотелось попробовать собачку, но собак вокруг не наблюдалось. «Да и вообще,» — вдруг подумал порядочный Лепинцырмир, — «собака — друг человека, а друзей не ебут!».

Постояв немного во дворе и подумав, Боря зажмурился и сказал «КРИБЛЯ, КРАБЛЯ, НУБЛЯ — хочу стать мухой». Он был не уверен, будет ли муха мужского рода «мух» или так и останется «мухой», но сказать -«хочу быть мухом» культурный, уважающий русский язык, Лепинцырмир не мог. Но всё получилось просто отлично.

Сделав над двором умопомрачительный вираж, Боря нагнал одну красаву с зелёным брюшком, со сладким ароматом свежего кала, исходящего от её стройных ножек, и овладел ею на потолке детской беседки. «ЖЖЖЖ» — удовлетворённо отлетел Боря от соблазнительницы. Муха сидела на том же месте и потирала передние лапки. «Может это она хлопает мне в ладоши?» — изумился Боря.

«КРИБЛЯ, КРАБЛЯ, НУБЛЯ» — произнёс мысленно летучий развратник и опять стал Борей Лепинцырмиром. Но это уже был не прежний прыщавый неуверенный в себе юноша. Нет, теперь это был молодой мужчина.

Прошёл месяц. За это время Боря попробовал (и не раз) и кошек, и насекомых, и всяческих птиц и даже одну аквариумную лягушку. Он специально купил в зоомагазине нескольких и, принеся домой, наполнил ванну.

«КРИБЛЯ, КРАБЛЯ, НУБЛЯ — хочу стать лягушкой» — произнёс этот аква-ебака и, слегка шевельнув широкими задними лапами, пустился догонять своих неразумных наместниц. Каждая из них напоминала Валерию Новодворскую в миниатюре, до чего же сексуальны были их широкие рты и выпученные глаза!

Была у Бориса и одна секретная ночная вылазка в московский зоопарк. Он поднялся ещё на одну ступень познания древа любви, проведя время с питонихой, дикой свинкой (оооо, та щетинистая душка) и бегемотихой. Он так же попытался совратить одну молоденькую обезьянку, но там вышла накладка — в вольере с приматками жил самец. Борис до сих пор поёживался от воспоминаний, что сам чуть не стал объектом любви грозного альфа-самца. «КРИБЛЯ, КРАБЛЯ, НУБЛЯ!!!» — еле успел подумать незадачливый ловелас в последний момент.

Первой заметила перемены в сыне мать, а потом и все остальные. Борис стал уверенным в себе человеком. У него прошли прыщи и начала расти бородка. Глаза уже не смотрели испуганно-ищуще, нет, это были глаза человека, знающего себе цену.

Единственно, что так и не позволил себе Борис — секс с собакой. Он свято придерживался лозунга «Собака — друг человека!».

Прошло ещё время. Борис познакомился наконец с девушкой, с которой и решил связать свою жизнь. Дело шло к свадьбе. Родители невесты, богатые и именитые адвокаты, не совсем таким представляли себе своего будущего зятя, но молчали.
Однажды Борис навестил свою возлюбленную. Пара будущих молодожёнов запланировала на этот солнечный день поход в спец магазин на предмет выбора подвенечного платья.

-- Борик, посиди минутку, я сейчас, — улыбнулась невеста и выпорхнула в прихожую пощебетать с пришедшей домой маменькой. Борис остался один на один с семейным пуделем. Молоденькая сучка весело вертелась, догоняя свой хвост. Борис её не смущал — она прекрасно знала молодого жениха.
«А что если один раз?!» — пролетела шальная мысль в голове Лепинцырмира. -«всего лишь один разочек… с собачкой….и больше никогда! Ни-ко-гда!».
Додумывал эту мысль Борис уже на ходу, пристроившись сзади к пуделице.
Но тут дверь в комнату распахнулась и Борис увидел перекошенные лица своих будущих родственников. Глаза их были распахнуты шире ртов. А рты уже собирались исторгнуть тот знаменитый вопль, который ещё долго будут обсуждать околоподъездные посидельцы, так как у одной из них случился с того вопля сердечный приступ.

Но ещё за секунду до того, как он услышал это вопль, Борис с диким ужасом осознал — перед сексом с пуделем он забыл сказать «КРИБЛЯ, КРАБЛЯ, НУБЛЯ».

(c)