Dodi : Воспоминание об Артеке

В 1979 году я училась в шестом классе, и в конце октября мне выпало счастье поехать в Артек. Надо ли говорить, какое впечатление произвели на карагандинскую девочку, кроме родных степей ничего не видевшую, Черное море, подернутое дымкой, и склоны Аю-дага, раскрашенные осенью в золото и пурпур. Я попала в дружину Алмазная. В корпусах были прекрасные комнаты с одной стеклянной стеной. Там были перила, и когда створки окон раздвигались, вся комната превращалась в большую террасу с видом на море. Мы кормили чаек-попрошаек, пасущихся у столовой, где давали апельсины и виноград к стандартному набору – каши, запеканки и котлеты с гарниром. Был открытый бассейн с подогретой морской водой, оснащенная современным оборудованием школа (занятия шли всего четыре дня в неделю!). Я записалась в кружок астрономии, где мы смотрели в цейсовский телескоп на скопление Плеяд и Магелланово облако. Это было ноябрьской ночью, мы шли обратно через оливковую рощу, заросли олеандров и магнолий, под ногами лежали зеленые плоды маклюры. Ладони до сих пор помнят их шероховатость, а ведь сколько лет прошло… А поездка в Севастополь, который показался мне похожим на драгоценную шкатулку из природного камня и где нас кормили в ресторане с иллюминаторами вместо окон! А воронцовский дворец в Алупке с зимним садом и мраморными статуями, слившийся в моем воображении с Эскориалом и Альгамброй! Больше всего запомнилось, как мы шли ночью по гористой дорожке из дворца пионеров после конкурса агитбригад. В лунном свете Гурзуф был как с иллюстрации к пушкинской поэме, так и хотелось воскликнуть: Волшебный край! Очей отрада!
Мы готовились к этому конкурсу несколько вечеров, утомленные ежедневными пионерскими мероприятиями с обязательными построениями, речевками и песнями. Каждый отряд должен был под вдумчивым руководством вожатых порвать всех артистизмом, каждый должен был представлять одну из пятнадцати республик. Поэтому мы шифровались от других (хотя понятно, все было заранее придумано, распределено и давно надоело самим вожатым). Помню, в один такой вечер я была очень довольна собой, мне казалось, что все на свете мне по плечу. Я несла в одной руке почти готовую стенгазету, мысленно напевала «Пьют в Зурбагане пиво, а в кружки сыплют соль, все это так красиво придумала Ассоль…» По ошибке я зашла в комнату, где репетировал другой отряд, и вожатый громогласно воскликнул: « Вот идет дитя планеты!» Все засмеялись, а он продолжал – девочка, уйди! Уйди в Киргизию! У присутствующих была истерика, хотя я подозреваю, что были в том отряде дети и из Киргизии, и из Казахстана, и из других республик.
С тех пор прошло много лет. Я не делю людей по национальному признаку. Делю на плохих и хороших, хотя это более сложно. Прекрасные, чистые воспоминания о тех днях (пионерская муштра прочно забыта) всегда омрачаются этим окриком неумного, хотя и симпатичного вожатого, не помню, как звали. Помню вожатую с изысканным именем Ниеле, мы с ней однажды долго говорили перед сном. Я ей доверилась по-детски, рассказала о себе, она сказала мне: «Пиши. Обязательно пиши». Сотни писем пришли ко мне после Артека в маленький, никому не известный поселок, почти столько же писем улетело оттуда, но Ниеле я не написала. Почему? Не знаю, но часто о ней вспоминаю и хочу, чтобы все у нее было хорошо.