Григорий Перельман : Не всё коту сливки снимать Часть 1

Часть 1.





Алексей служил в юридической фирме и был красив. Он распутывал сложные дела, часто уставал телом, но славился неподкупностью насчот взяток. Лида, жена, часто ласкалась к прокурорскому телу длинными зимними вечерами, и насытив его чресла мёдом, лукаво спрашивала томным языком: и долго мы будем жить в такой дыре, пупсик? а вдруг пойдут дети? На эти вопросы Алексей только отворачивался, но лицо каменело и брякло тяжёлой мыслью. Он страдал от такого нежного прагматизма, но Лиду любил, потому что взял нетронутой и девственно чистой, как кладбищенской калой.


Лида часто сидела сложа руки, потому что денег Алексея не хватало на приобретение молдаван в домработницы, а сама она была принцессой, как папа говорил, царствие ему небесное, помер, слизней заморских обожравшись. от скуки Лида ездила на Майдан, и там бродила в подземном царстве грёз и мировых брендов, в душе ругая Алёшу, неподкупного дурака. Ей хотелось ребёночка, но понести она не могла, потому что, как не раскрывалась в минуты пыла и жара её хищная устрица, но Алексей с покойным тестем как-то излишне посидели на льду, добывая к новогоднему столу язя путём подлёдного лова.


Однажды сидя в кафе на втором этаже, она скушно кушала татрский бифштекс, когда за столик вежливо присел брутальный молодой человек, с сексуальной залысиной во весь череп. Ему притащили ведёрко фондю с газовой горелкой, ящик тёмного чешского пива, и сырных закусов под диковинной масти текилу с лимоном и солью.


Слово за слово, чувствуя, как спирает грудь, она приняла приглашение, и до темноты в глазах разглядывала мульки на глубоко фирменных вещах Панкрата.


Да. Его звали гипнотическим именем Панкрат. Он вежливо, чуть иронично пузырясь округлыми губками, пояснил, что Панкрат это как Богдан, то есть счастливый дар небес, и вообще давно не видел такую элегантную девушку, отчего она помимо воли увлажнилась и расцвела.


Будто в бреду они умяли свежевыжатую калорийную пищу, пиво забрали с собой, а текилу только пригубили грамм по двести, и тоже забрали с собой, куда доехали на любезном такси, в номера эти — он с ящиком пива наперевес, и она с бутылкой текилы, платиновая бландинка с розовеющими мочками ушей, и в шикарном платье от Элоизы Коровяк, ручной работы и с блёстками.





Слились в поцелуе они сначала в такси, потом в лифте, в сонном предбаннике с холодильником Норд, а дальше повалились, судорожно срывая дорогое бельё, на простыни, и тут уж оттопырились по полной, забрызгав весь окружающий мир интимнейшим соком.


-- Ты такая слатенькая… там...


Панкрат долил гранёный стакан искрящимся пивом, и она заворожонно глядела, раскинувшись на ложе любви, как по вспотевшему черепу скользит капля пота, неминуемо попавшая посредством арийского носа в стакан, отчего пенистая жижа волшебно вздыбилась и зашипела, будто предостерегая...





Но было поздно. Панкрат был сложён как бог, работал в мэрии, а ещё подарил ей колечко, которого не дарил Алексей, внезапно представший в истинном свете: с отмороженными яйцами и типо сельским задротом.


Лидина пещерка вновь увлажнилась, она слабо застонала и протянула ждущие ноги навстречу жаждущему Панкрату. Он нервно допил стакан, и как барс ринулся ей навстречу, вонзившись в жадное до любви межножье....





(продолжение следует. может быть)