Ирма : Невеста ( ч. 2)

IV
Пронзительный гонг будильника настойчиво призывал проснуться. Лежащая в кровати девушка, нервно подскочила. Она оглянулась по сторонам, да, это, действительно была ее комната – все окружающие предметы были родными и привычными.
«Значит, это был всего лишь сон», — подумала она, когда в дверь постучали.
- Доброе утро!.. Вика посмотри, что на тебе одето! – как всегда, шумно в спальню вошла мать.
Только сейчас Вика заметила, что она в грязной, изорванной ночнушке и уродливом мужском пиджаке.
- Где ты умудрилась порвать рубашку и найти эти лохмотья? – строго спросила ее Анна Петровна. – Вика, ты такая неряха! Ты, что шлялась где-то ночью? Отвечай, ну, что ты застыла? Или тебе опять плохо?
Ничего, не ответив, Вика побежала ванную, постояв еще некоторое время в раздумьях, Анна Петровна вышла из комнаты и пошла на кухню. С Викиной замкнутостью и некоторыми странностям, в семье скрепя сердце, все же мирились.

В ванной Вика фанатично стирала со своей кожи несуществующие следы чужих пальцев, растираясь мочалкой до красноты, и с головой погружаясь в почти обжигающую горячую воду, словно вода была способна унести с собой все плохие мысли.
- Вика, дочурка, ты будешь завтракать? – видимо поразмыслив, мамаша решила, что у ребенка опять начинается весеннее, пусть и несколько запоздалое обострение, а потому нужно избегать конфликтных ситуаций и во, что бы то ни стало уговорить дочь снова принимать красные таблетки и ходить к психологу.
- Нет, мамочка, не хочу.
- Ну, тогда я поехала к бабушке. Будь умницей и все-таки поешь чего-нибудь, а то ведь останутся одни кожа да кости. Больно смотреть, как ты чахнешь на этих дурацких диетах.
Услышав сквозь шум воды звук закрывающейся двери, девушка вздохнула с облегчением.
Рассматривая свое лицо в зеркале, Вика искала в нем хоть какие-то признаки безумства, но даже не смотря на бессонную ночь, она не выглядела замученной и не чувствовала себя уставшей, перебирая в уме все логические объяснения тому, что на самом деле произошло с ней, она так и не находила подходящего варианта. Вика не особо верила в сверхъестественное и, как большинство своих ровесников, считала любую церковную службу, чем-то вроде скучнейшего собрания в библиотеке, но с другой стороны здравый смысл за последние сутки явно был не на ее стороне. «Уж, если она ночь напролет дерется с ведьмой, летает на кровати, а потом еще утешает маньяка-педофила, то разговор с Богом вряд ли повредит, не заниматься же ей спиритизмом, вопрошая духов о случившимся».

Старая часовенка с потускневшими куполами, с посеревшим фасадом и сиротливым запущенным садом вряд ли могла добавить оптимизма. Особой мрачности к этому клерикальному пейзажу добавляло раскинувшиеся по обе стороны дороги кладбище: каменные химеры, совсем уж не добрые ангелы, пугающие своим немым упреком лица с надгробий, — царство печали, гранита и мрамора.

Несмотря на отсутствие православного праздника, в храме было много людей. Взяв свечку, Вика поднесла ее к огню (так делали другие), но пламя почему-то затухало. Она попыталась несколько раз зажечь фитиль, но безуспешно: как только она брала свечу в руки, она гасла, хотя сквозняка в помещении не было. Оглянувшись вокруг, Вика поймала на себе осуждающие взгляды: чопорные бабки в платках запричитали, что нынешняя молодежь безбожна и даже в церкви не может вести себя по-людски, но смущало Вику не это — сквозь голос священника читающего молитвы и чудесное пение, она отчетливо слышала чей-то противный шепот:
- На тебе венец безбрачия! На тебе венец безбрачия! На тебе венец безбрачия! Только Он тебя заберет, только Он тебя заберет!
Шепот превратился в хор голосов, казалось, все окружающие ее прихожане показывают на нее пальцем, суеверно крестятся, при этом твердят как заклинание: «На тебе венец безбрачия! На тебе венец безбрачия! Но мы тебя не спасем, не спасем, не спасем!» Вика бросила свою свечу и опрометью выбежала из церкви. Даже в автобусе, она слышала в своих ушах эти ужасные и пугающие ее слова: «На тебе венец безбрачия, на тебе венец безбрачия!..»

V
Не помня себя от страха, Вика кое-как добралась до дома. Нужно было срочно выпить что-нибудь и успокоиться: спина покрылась противной испариной, колени подкашивались, пальцы дрожали как от абстинентного синдрома и совершенно не слушались, с трудом попав ключом в английский замок, Вика наконец-то почувствовала хоть какую-то защищенность.
Дома Вика поразилась тому, что вся кухня залита солнцем.
«Странно, ведь это не солнечная сторона, да и с утра было пасмурно».
Выйдя на веранду, она открыла входную дверь, от увиденного потемнело в глазах: об деревянное крыльцо ударялись крупные капли дождя.
«Не может быть! Ведь только, что было солнце!» Вика побежала на кухню – яркие солнечные блики отражались на поверхности стола. В это невозможно было поверить, но за окном веранды шел ливень, и все небо было затянуто густыми серыми тучами. Она протянула руку – непривычно-прохладные капли щекотали ей кожу. Нет, на сон это не было похоже.
«Что же здесь происходит? Что? Я схожу с ума!»
В спальне, почему-то горели свечи, темные шторы бардового цвета висели на окнах, Вика открыла их: на ночном небе была полная луна. Такая огромная и зловещая. Глубокая ночь, мягкая тьма, неуловимое дуновение ветра.
В гостиной за окном едва начинало светать. Алый рассвет, прохладные волны пробуждения, сумасшедшее солнце еще не появилось на небосклоне, но утро уже вступало в свои права, от ночи оставалась лишь легкая дымка тумана.

Как безумная Вика бегала по всему дому, в каждом окне была своя жизнь: яркое солнце, проливной дождь, безмятежное утро и полная луна. Вновь войдя в спальню, Вика присела на край кровати и только сейчас заметила, что на ней лежат шикарное свадебное платье, фата и туфли. Она уже перестала чему-либо удивляться, поэтому совершенно спокойно разделась догола, надела платье, фату и подошла к зеркалу. Девственно — белый атлас был приятен на ощупь, идеальный цвет, такой чистый и невинный, обшитый крохотными слезинками бисера и стразов, тугой корсет, затянутый китовым усом. Фата – легкая, прозрачная, душистая, словно ее сплели феи. Венок из мертвых, но еще более прекрасных орхидей и роз. Ее любимые цветы. Туфли на высокой шпильке, цвета слоновой кости, мягкая кожа обхватывала ступню, ласкала кожу, нет, ни за что она не снимет эту красоту!

Вглядываясь в свое отражение, Вика не могла ни залюбоваться собой: «До чего же я красива!», затем острым каблуком левой туфли, она разбила зеркало и замерла. Гладкую поверхность переплела тонкая паутина.
Вика взяла самый острый зеркальный осколок и полоснула по своему запястью: алая кровь стекала на подол платья, но совершенно не чувствую боли, девушка звонко смеялась. Она резала еще и еще. Поднеся руки к лицу, Вика начала умываться этой дурманящей сладкой кровью, теперь не только платье, но и лицо, фата и волосы были в крови. Она припала губами к своему запястью и томимая ненасытной жаждой, начала пить.
Счастливая улыбка отразилась в разбитом зеркале, в ушах звучала «Lacrimosa», стоять на месте больше не хотелось, поэтому, надев вторую туфлю, Вика начала танцевать. В дверях стоял и улыбался В.М.