Ирма : Глупая месть

- Ты уверена, что тебе нужен «белый»? Что это вдруг тебе взбрело в голову?
— Неужели я тебя так часто, о чем-то просила? Не можешь достать, так и скажи.
Двое молодых людей сидели в центральном городском парке и что-то обсуждали полушепотом, дабы их не услышали прохожие. Тем нее менее, внимательному наблюдателю было видно, что девушка явно чем-то недовольна, а парень скорее озадачен.
-Ну, так что? Деньги у меня есть. Саня, не тяни резину. Сам-то давно не торчал после возвращения из Севастополя, максимум неделю. Я и тебя угощу. Ну, Саша!
— Не знаю, не правильно это все. Я бы с радостью помог, если б речь шла о травке, но «герыч»! В прошлый раз ты не захотела убиваться со мной сиропом. Скажи, что случилось, Настя?
— Какие же вы все занудные! Еще прочитай мне лекцию о вреде наркотиков и их пагубных последствиях!
— Ладно, тебе решать, но знай, я все равно против. Тебе реально нельзя ширяться, а вдруг у тебя случится приступ, что тогда? Вот возьму и позвоню твоему Ромику, он тебя явно тебя по головке не погладит.
— Мне наплевать на его мнение, тем более, ты не знаешь его номера.
— Вы что погрызлись? Тогда понятно, почему тебе так невтерпеж попробовать наркоту. Тебе самой не надоел этот дешевый эпатаж?
— Ты меня достал! Пока.
Метнув уничтожающий взгляд на своего собеседника, Настя встала с лавки и быстрым шагом пошла на остановку. Ее спутнику ничего не оставалось, как молча последовать за ней. Саша давно привык к подобным выкидонам своей старой подруги и знал, что переубеждать — бесполезно.

На протяжении всего пути в троллейбусе они ехали, молча, пока Саша не начал рассказывать очередную невероятную историю своего убойного лета на юге.
— Когда я схавал «марку», я приоткрыл дверь в другой мир, я не могу точно описать все свои ощущения, но помню, что просто потерялся, даже тело стало не моим, а чужим, потом я словно вышел из него. Парень завел свою любимую пластинку о том, что наркотики дают свободу лишь тем, кто сам лишен каких-либо ограничений, стереотипов, запретов.
Настя слышала эти истории уже не в первый раз, почти все ее приятели любили разнообразить свой досуг чем-нибудь расширяющим сознание, сама она изредка баловалась лишь марихуаной и одним чудодейственным чаем — тупого торчания она никогда не понимала. Поэтому, глядя на своего друга, она все время сравнивала его с тем Сашей, каким он был год назад: из довольно талантливого бас-гитариста панк-группы, запоем читающего Хемингуэя и Чехова и по ночам слушающего Pink Floyd, он превратился в какого-то оборванца, который не стесняется побираться в переходе. Но больше всего Настю беспокоил не неряшливый вид Сани, а то, что он голодает, и в период ссор с родителями в лучшем случае – ночует в гараже, в худшем – спит на вокзале или в подвале. И, что самое ужасное, предложи она ему свою помощь, в том числе, материальную, он бы посчитал ее ханжой или вовсе перестал общаться. Поэтому ей было непонятно, почему этот человек, в дым, прожигающий свою жизнь и которого правильнее называть приятелем, нежели лучшим другом, настолько в разных измерениях они находились в течение последних шести месяцев, так яростно ее отговаривает. Настю всегда поражала эта черта идейных торчков, которые убиваются до полусмерти, до жутчайшего передоза, но при этом проявляют к «розовым» друзьям какую-то отеческую заботу.

— Все: мы приехали, — Саша вывел Настю из тягостных раздумий.
— Я подойду сам, а ты подождешь в стороне. Потом на пруды, в это время года менты туда не сунутся. Там утепленная будка. Сколько у тебя есть?
— Больше двухсот, но я могу истратить нз.
— Ну, ты, мать, даешь! И не жалко финансов, небось, корпела в офисе? Молодой человек, иронично посмотрел на свою подругу, а она ему в ответ показала язык.
Как только Саша скрылся за углом, вся решительность Насти вдруг сошла на «нет», она даже в же в какой-то момент понадеялась, что он ничего не достанет, и они просто напьются. Словно внутренний голос подсказывал ей: стоп, не надо, ты об этом пожалеешь. Но с другой стороны ей так хотелось проучить Романа. Ведь именно он был не прав и затеял ссору, довел до депрессии, и только он вынуждает применять это холодное оружие – месть. Настя уже предвкушала, как вытянется лицо ее парня завтра, когда она сообщит ему о своих приключениях.
«Ему, значит, все можно, а мне нет? Я обязана сидеть дома, а он ночи напролет шляется с друзьями! Да пошел он к черту! Чтобы ты не сделал, милый, я поступлю намного круче. Посмотрим, чья возьмет: ты назло мне бухаешь в хлам, а я ширнусь!».
Вернувшись, Саня подозрительно улыбался:
— У них ничего нет, так, что угости меня бутылочкой пива и по домам.
— И ты, поэтому светишься от счастья? Ладно, пошли в клуб, зальем мое горе.

В «байкерс-баре» в будний день после девяти собирались почти все неформалы города, и, не смотря на аховские по панковским меркам цены и разбавленное пиво, вход в сие питейное заведение был абсолютно бесплатным. Понятное дело, что опустить лишь по одной рюмочке у них не получилось: друзья встретили знакомых и уже пьянствовали большой компанией. Изрядно захмелев никто не обращал внимание на откровенно попсовую обстановку и затертые до дыр песни, звучащие с маленького пятачка сцены. Обычная дружеская попойка. Они бы так и продолжали пить часов до двух ночи, а потом бы Саша отвез Настю на такси, если бы к их столику не подошел мужчина лет тридцати пяти. Как оказалось, между Алексеем и некоторыми молодыми людьми были определенные отношения, основанные на взаимной выгоде. Этот Алексей мог достать все, что угодно в крайне короткий срок, единственное, что напрягало его клиентов: они никогда не могли позвонить ему сами, а только выловить в каком-нибудь клубе. Только такой способ общения, он считал наиболее безопасным для обеих сторон.

Изрядно поддав, Саня, в который раз рассказывал присутствующим о своих незабываемых каникулах, Настя о чем-то беседовала с Алексеем. Даже, когда девушка поспешно начала собираться, он не предал этому должного значения, будь Саша чуточку трезвее, никогда не позволил бы ей уйти с незнакомцем.
Настя же без тени страха и сомнения, с четким осознанием того, что делает, пошла вслед за мужчиной, хотя знала его от силы минут сорок. Ей казалось, вполне естественным ширнуться прямо в салоне машины дилера. Настя слышала от приятелей, что в первый раз продавец кайфа сам все оформит в лучшем виде, дабы потом ты всегда обращалась только к нему. Вот и Алексей, усадив девушку в теплый салон своего опеля, для начала включил джаз, спросил ее о работе, увлечениях, любимых книгах, рассказал о том, что у него двое детей — в общем, вел себя как интеллигентный и воспитанный человек. Что еще больше успокаивало Настю – отсутствие флирта с его стороны.

Тонированные стекла скрывали от посторонних глаз, как Алексей приготавливал раствор, потом очень бережно перетянул ее руку жгутом, мастерски, не оставляя следов, вошел в вену, Настя уже настроилась на ожидание кайфа, но вместо феерических ощущений просто провалилась в пустоту, казалось, что ее целиком поглотила тьма. Когда же она из нее вынырнула, с ужасом поняла, что лежит полуголая, с похабно задранными ногами, с торчащей из порванного лифчика грудью, низ живота горел от нестерпимой боли, а Алексей курит и нагло разглядывает ее. От его былой интеллигентности не осталось и следа: перед ней был противный мужик со стоящим членом.

— Кисонька, какая же ты узенькая и теплая. Я бы всадил бы в тебя еще разок, — его противная лапа потянулась к ее лицу, во второй он держал дорогую сигару. Настя с отвращением оттолкнула его руку.
— Ну-ну, не артачься куколка, ты такая красивая. Какие у тебя соблазнительные губки, готов поспорить ты превосходно делаешь минет.
— Скотина! Зачем? Я же отдала все деньги! – девушка сорвалась на крик.
— Только не надо строить из себя целку! Думаешь, я за твои копейки буду давать первый сорт? От твоего нытья у меня все желание пропало. Одевайся и выметайся отсюда, пока я не позвонил своим знакомым. Они-то с тобой не буду церемониться! Хе-Хе, – он похабно заржал и вытолкнул девушку из машины прямо на снег, туда же полетели ее вещи и деньги.
— И не вздумай, кому-нибудь проболтаться, а не то хуже будет! Где тебя найти, я и так и знаю. А на бабло подлечись морально! Со мной ты уже расплатилась.
И хотя Настя и не чувствовала крепкого мороза, она все же застегнула пальто, закурила сигарету, оглянулась вокруг и побрела на более оживленную улицу; дешевый барбитурат мешал думать, на слезы она просто не имела права, а потому абсолютно спокойным, но не живым голосом она вызвала такси.