Антоновский : Зимние впечатления о тусе

Глаза писателя Шизова в какой-то момент стали совершенно пустыми от безумия. В них бездна и если долго вглядываться в неё она въедет тебе в челюсть, прилетит неметкой пьяной двоечкой, и среагировать конечно успеешь, не напрягаясь сможешь уронить: Шизов исхудал, большая писательская голова разгорается пламенем на спичечном туловище, все время боишься что догорит… Только зачем ронять, зачем вообще смотреть в эту бездну и ждать реакции? Он ведь хороший писатель Шизов. Выражающий. Иногда эта пустота в глазах наливается вековой мудростью, Шизов берется за стило, и высекает на скрижалях свою истину.
Но сейчас в полутемном интерьере кафе он исполняет танец робота Бендера, наконец-то познавшего что-то такое отчаянье и с похмелья переставшего быть андроидом.
Литературная интернет-секта Литпром похожа на бурлесковое чудовище. Обитатели болотного леса, нашедшие на опушке грузовичок бродячего цирка потерпевший крушение – мы заматываемся в яркие тряпки и хахочем над своими вековыми заклятиями. Это не мемы, но отработанные тысячелетиями заговоры, спасающие от будничной пыли – место Литпрома в потаенной энциклопедии мифологических существ, а не на Луркморе.
В центре стола Лютый – букентавр в розовой рубашке – степенный силач, целящийся взглядом в окружающее пространство ночи. Слева от него спившийся Хануман — Михалыч, теперь он напоминает переросшего изгоя из 7 “б” – отвратительная координация движений, заплеванная рубашка, нелепые бинты на руках, он движется к пропасти, к оврагу как то по своей траектории задевая по дороге костры и ветки, будит птиц, разговаривает куда-то в луну.
Эдик Багиров –античный Ликаон, Царь Аркадии, обращенный Зевсом в волка, он здесь почитаем за главного. Он скромно сидит чуть сбоку от стола, совершенно неуязвим и никем не разгадан. Весь этот мифологический паноптикум держится на нем, он пожирает бродяг и странников, случайно оказавшихся в лесу. Слава о нем гремит далеко за пределами леса, и даже там во внешнем суетном мире, горожане вздрагивают при одном упоминание его имени.
Сержант Пеккер – доброе лохнесское чудовище, в 60-е годы, поддавшиеся волнам битломании, осушившееся и отхиповавшее в лето любви, печальное от ностальгии по веселью и безобидное.
Райдер – бродячий рыцарь, блуждающий в ночи, рассекающий окружающее мечом, странствующий Палладин с юными глазами.
Тарантула – Великий Мудрый Крокодил – священное животное, с яростным разумом, бритвенное лезвие современности, он разрезает нити времени и считывает нужные коды, чтобы изрыгнуть новые смыслы. Рядом с ним Ренсон – Черная Черепаха, воин севера, хозяин семи домов – сгусток холодной энергии, вовлекающей и сводящей с ума. По ночам он превращается в проклятого самурая, в Ронина, он крадет звезды висящие над лесом, чтобы застилать ими дорожки ведущие к болоту. Он поет голосами всех птиц и обитатели леса слушают его и внемлят его чудаковатым легендам.
Доктор Щикатила – Беор из Среднеземья, похотливый медведь-волшебник он способен на чудеса, они льются из его глаз, непрерывным потоком, они обволакивает и очаровывают, он как Гудвин, он раздает изумрудные очки, дарит мозги и мудрость, взмахивает двумя руками над фортепьяно – Величием и Ужасом.
Тык –мясистый леший, хранитель лесного духа; Эпический Шалтай-Болтай – Аватар, хохочущий в лицо любым хищникам; сверхъестественная Рысь – Саддам кажется готов моментально вцепится в глотку; черный Монах – Яблочный Спас, знающий самые пронзительные молитвы; огнеголовый Шизов; сторчавшийся спайдермен Карлос Татарский; великан Тихий Фон; белый кролик ВолГов, знающий путь в страну чудес; воинственный и великий дровосек Хантер, чистый Тор – искры из молота на всю округу. Саша Штирлиц – Бог Солнца, славянское Ярило, притягивающее тепло в непролазной тьме леса. Бырь – луноликий иллюминат, хранитель древнего знания о потерянной нирване. Бестрашный Готыч, дух Эрнста Югера, вечный солдат, философ, скупая лирика на мрачноватом лице. Водяной – Астральный Кунилингус.
Прекрасны дамы: Артемида Варьевна – Диана Версальская в эротичном хитоне. Нимчек — Вечноюная Монализа после столетий фитнесса. Фемме-Фаталь Пуша – сияющяя черным Саломея. Заставляющяя звучат в голове оду к радости – Девочка Маша. Сводящяя с ума Амазонка – Пилотесса. Загадочная Молино – повелительница деревьев, сдержанная улыбка поёт, как свирель. Мама Стифлера – переигравшая Мерлин Монро в покер судьбы, Венера, рождающаяся из самого щемящего рокота майского грома над спальным районом. Кошки 2штуки – её грации позавидуют 1000-чи кошек. Куздра – утонченная ведьма, испепеляющая, опасная.
В какой-то момент в глазах писателя Шизова, в их пустоте проступает весь этот лес и его обитатели. Все остальное иллюзия, особенно это заметно в кафе Маяк, где члены президиума ЗОГ во главе с юмористами Лазаревой и Шацем, распевают революционные песни. Этот хрупкий мир – обманка, а секта мифологических существ – возле своего странного костра из циркового грузовичка, горящего, как на дровах на телах мертвых карликов и бородатых женщин – все это правда. Здесь нет зеркала и я не могу разглядеть, кем являюсь в этом паноптикуме я сам, но я знаю что они научили меня держать всю эту вселенную в уме, как остаток при делении, летать не то что снаружи всех измерений, но понимать то что лежит там за пределами и без страха это смотреть и описывать. Они научили меня верить, что Шизов протрезвеет, но это все не закончится, это все не только в его глазах.
Над лесом эпическим, город в ветках, да в звездах, да в перезвоне сильных слов, да сталь на лицах – да бездна, да темнота осмысленная.
Посмотри в глаза Шизову.

Кафе-Хаус на Тверском. 12.12.2011