vonkimonki : однажды в Бостоне

я стою с какой- то страшной штукой в руке, наверно это бейсбольная бита- не уверена, это из кино, или из порнухи, или я просто действительно в Бостоне, в комнате в красно- зеленых тонах, в тусклом свечении объедков луны за окном,- все такого цвета, как будто здесь время от времени кого- то убивают. и обои отходят от стены у плинтуса, пряча за собой сношающихся тараканов.
не потолок, а кожа в пролежнях. единственно, на что хватило денег. и еще- на немного рома.
за окном копашаться собаки, точат зубы о решетки. наверно эти твари съедают то, что убито ночью. странно, но полиция здесь нечастый гость.

да, с пушкой все было бы слишком просто.
а я не могу просто. поэтому ору в стену:
-ну нахрена ты заебывал меня со своими завтраками и обедами?! видишь, что из этого вышло?!
я хожу из стороны в сторону, пока там в углу что- то дергается.
кажется я немного сомневаюсь в выборе способа, которым я решила утолить свою ярость. может это слишком?- привязала его к стулу, залепила рот. и наверное, буду его бить.
господи, я ни в чем не знаю меры.
но кто- то должен ответить за то, что все рано или поздно превращается в дерьмо.
до тебя мне не добраться боже, в силу твоего сомнительного существования. поэтому...
боже, за что ты так наебываешь меня...
- ну вот нахрена ты сказал мне «есть хочу» ?! теперь ты видишь, что мне пришлось с тобой сделать? ты думаешь, что я этого хочу?! ты думаешь мне нравиться делать то, что я сейчас делаю?!
я делаю глоток и думаю о том, с чего я решила что здесь все будет по- другому?
в луже лунного света на подоконнике объедки яичницы. объедки чего- то с позавчера.
от нее ладонь становиться жирной и холодной.
-писатели, никогда не живите с телками! никогда не живите с телками! да блядь! — поэтому я засовываю ему эти ошметки в глотку и его зубы царапают мне кисть- и мне хочется вырвать ему гланды.
и я злюсь еще больше, потому что не могу этого сделать. по каким- то причинам. пока не могу.
он не может ничего сказать, потому что мокрые тряпки слишком быстро заполняют его рот и я снова скручиваю его скотчем. какая- то влага капает из носа, и глаза у него черные как у черной коровы в коровнике ночью. вы слышите, что я несу? заебись. вот что значит жить с писателем.
вообще- то я итак, знаю что он хочет сказать. но не могу ему этого позволить, потому что меня тошнит от его слов.
а я не могу терять драгоценный ром даже из себя.
все до омерзения влажное и красно- зеленое.
на этом кресле он мне еще более противен, чем прежде.
-писатель, блядь.
обратного пути уже нет. он достоин самой омерзительной меня. как справиться с такой слабостью- показать свое уродство во всей красе?
я ставлю напротив него стул, раздвигаю ноги и начинаю себя надрачивать. и я совсем не представляю из себя меган фокс и не пытаюсь скривить губки покрасивее. пизда хлюпает, как разношенный дырявый башмак в дождливый чикагский четверг, когда ты стоишь у фешенебельной кафешки с улыбающимися телками, ни одна из которых тебе в здравом уме- никогда, стоишь у этой кафешки, даже стекла которой пахнут марципанами блядь, а у тебя давно последние трусы проеты. стоишь и...
блядь идешь домой, чтобы об этом написать. мудило ты этакий.
ну вот как все могло превратиться в такое дерьмо, а?
нахрен я его мучаю, я ведь даже ебстись с ним не могу.
-ага, вот настолько блядь меня возбуждает твоя писанина.
что из всего этого я сказала ему вслух?
мало. я еще не совсем дерьмо.
я стекаю со стула и ползу к нему. тычась носом в ботинки, высовываю язык.
лижу эту свиную кожу со шнурками. а потом поднимаюсь и начинаю бить его в скулы. раз, еще, еще, пока кости не начинают болеть.
вдавливаю свои кулаки- писатель, блядь, надрачивающий в миску своей воображаемой реальности- выдаиваешь из себя про любовь и одиночество, которых в тебе нет, чтобы попиздеть об этом с себе подобными. что, блядь, не стоит? кажется я переоценила твою девиантность, и трогая его обмякших хуй- что, картинки краше, чем действительность?!- дрочишь букв, чтобы кто-то поверил в светлое блядь- в лампы накаливания, блядь, пока ты выебываешь волосатые пизденки в сортирах вонючих кабаков, чтобы прийти домой, блядь, и написать-

Джейн, что мертва уже тридцать один год,

Сроду бы не поверила,

Что однажды

Я напишу сценарий

О наших совместных пьянках,
А по сценарию этому

Снимут фильм,

И красавица кинозвезда станет

Играть ее роль.
Я так и слышу Джейн: «Красавица кинозвезда?

Да ладно тебе, ради Бога!»
Джейн, это шоу-бизнес, так что спи, родная, спокойно.

Ведь сколько б они ни пытались —

НЕ СМОГУТ они найти женщины,

Точь-в-точь на тебя похожей.
Я вот

Так и не смог.

писатели, блядь, не живите с телками! я плюю ему в морду( штамп, но я сама придумала). фаланги омертвели и я иду курить к окну.
что- то падает со стула в мертвом(о чтоб меня, боги) углу и дым обжигает глотку.

СНЯТО! браво Фэй, невероятно! моя девочка, моя детка, моя самая, блядь, детка!
Квентин тянется к бутылке пива и разом выпивает половину.
- давай еще дубль, кажется я переиграла с сигаретами у окна. я немного устала.
- нет все отлично, невероятно! и не думал, что смогу снять фильм без единого нигера, мать его! поверить не могу! кто- нибудь, блядь, поднимет его или мне этим заниматься? лоботрясы, блядь! всем пива! кто не пьет пиво, тот нахуй без работы! за поэзию!
кажется ему понравился мой плевок, которого совсем не было в сценарии.