Роман Шиян : посторонний предмет (сюрр. зарисовка)

До города оставалось ехать километров двадцать и, не будь дождя, ноющая усталость в теле давно бы утонула в тёплой ванне, в сигаретном дыме и холоде бодрящего чёрного чая со льдом. Мелькающие деревянные постройки, набухшие, почерневшие, слиплись в одну широкоформатную меланхоличную картину, будто брезгливо размалёванную каким-нибудь инфантильным художником, страдающим хронической депрессией. «Может радио спасёт мир» — и правая рука пробежалась по частотам. Политические войнушки, нелепые новости-скороговорки, липкий смех, похожий на длинючую залапанную жвачку, непомещающуюся во рту… Ага. Вот! Я поймал подходящую волну. Из стереосистемы раздался девичий вокал – татушки пели что-то солнечное, ясное. Афоризм классика снова не поддался искажению: всё-таки красота, в конечном счёте, спасёт мир, как не крути. Уровень адреналина заметно поднялся, причём довольно хорошего качества. Захотелось даже немного полихачить. Газ под 120 и пару заторможенных машин отразились мутным миражом в зеркале заднего вида. По встречной полосе зачастили тяжеловесы – фуры, грузовики, меж которых напряжённо ползли легковушки. Из-за поворота беспринципно вклинился в правый поток неброский катафалк. Как назло в тот же момент Татушки затихли и грянул Киркоров. Совсем нехорошо стало. Киркоров замолк по моей команде без истерик – сразу. Салон авто заполнился спёртой тишиной. Теперь бы под восемьдесят идти – малина. И в домашний уют поскорей. Однако, жизнь дороже. Обгон при въезде в город – забава так себе. В трезвом уме и апатичном состоянии не подходит моему имиджу экстрим. Терпение, терпение. Сзади выстроились в очередь. Процессия – ни дать, ни взять. Моих несколько раздражённых сигналов ничего не изменили. Зря надеялся. Взгляд устремился вдаль – поверх катафалка. Раздумья ни о чём. Спроси и запнёшься на полуслове. «Думал о том, чтобы не думать» — примерно так. Причём, легко получалось.
Боковое зрение уловило изменение в левом ряду. Самосвал начал валиться набекрень, уверенно метясь в лоб катафалку. За долю секунды в голове пронеслись возможный прогноз и варианты решений. Ответ один – на встречную и, если повезёт, пропахать обочину – увязнуть в грязи. Стальной мерин не исправляет крен, катафалк, как ни в чём не бывало, не прибавляет скорость. Руль – влево. «Посадочная» прямая оказалась слишком коротка для манёвров. Давлю по тормозам. Машину разворачивает едва ли ни на 180 градусов. Ещё б полметра — и в кювет.
Момент катастрофы, длящийся чёртову дюжину секунд, произошёл будто бы в параллельной реальности. Кто-то представил мне только законченное статичное фото – нажал стоп, выключил звук, и экспрессивно унизил невинную серость расплывающейся бардовой кляксой. Передо мной застыло творение человеческого фактора.
От столкновения водитель катафалка пробил головой лобовое стекло и обмяк половой тряпкой на смятом капоте. Я не смог разглядеть, кто находился за рулём самосвала. Может, кабина пуста? «Виновник аварии скрылся с места ДТП». Мне на миг показалось, что мой уцелевший автомобиль – бункер. За его пределами творится аномалия. Чуть поодаль необратимо деформированного катафалка, на блестящем асфальте объёмно вырисовывалось синее кружевное пятно. Оно, выбиваясь из атмосферы чужеродным элементом, заставило прийти в себя и оглядеться. Вокруг образовалась пробка. Клубился смог, сквозь который просматривались человеческие силуэты. Выйдя из машины, я пошёл по склизкой обочине назад, не обращая ни на кого внимания. «Почему синее? – никак не мог я понять. – Платье?». Зачем мне рассматривать обезображенную покойницу? Что-то было не так – я чувствовал.
Посреди дороги, ничуть не повреждённая, лежала маленькая кукла, нелепо раскинув пластмассовые ручки. Распахнутыми стеклянными глазами цвета океана она удивлённо смотрела в небо.
25.02.2009, 13.12.2011 г.