danke : После бани

Было это примерно в одна тысяча девятьсот девяносто седьмом году, советская власть уже шесть лет, как канула в Лету, прихватив с собой остатки совести народа и оставив этому народу только веру в светлое капиталистическое будущее. По славному городу на Неве, катались тонированные «бэхи», с крепкими парнями в кожаных куртках внутри, не было ещё ни интернета, ни блогеров, а Военнно-морской инженерный институт по инерции называли Военно-морским училищем им.Ф.Э.Дзержинского. Время было не спокойное, до первого упоминания по ОРТ о Владимире «Мочить в сортире» Путине было примерно пару-тройку лет. Бывало так, что ещё братки постреливали во дворах Автово, на Ленинском и Коломне. «Новые русские» донашивали малиновые пиджаки (не люблю это избитое словосочетание, но эпоху передает здорово) и потихоньку, те, кто выживал, становились бизнесменами. Время было такое, что простым обывателям дешевле и полезнее для здоровья было сидеть дома на кухне с чаем, ну или на крайний случай с пол-литровой. Однако всё дело в том, что давно известно о существовании в России такой прослойки, между обывателями — сиречь, рабочего люда, и бизнесменами — сиречь, бывшими бандитами и настоящими чиновниками, называется русская интеллигенция. Так вот эта русская интеллигенция насиделась по кухням и напилась водки, и наговорилась до тошноты за время советской власти и теперь хотела получить всё чего не получала во время СССР. Хочешь Довлатова – на!-бери. Высоцкий – да вот же он, на! — слушай. Хочешь продекламировать Ахматову – вот тебе кафе при союзе писателей декламируй хоть до утра, но всё это конечно же за умеренную плату, капитализм ведь.
Всем же известно, что в марте день моряка-подводника отмечают, 19 марта. Я и мой друг Денис в этот светлый для нас день, а стоит заметить, что день был действительно светлый и потому даже жаркий и мы, нарушив форму одежды, надев шинель сразу на тельняшки, отправились в общественную баню, которая до сих пор, наверное, там и стоит на Большой Морской.
Спиртное в баню решили не брать, здоровье оно дороже. Пришли, купили по веничку, прошли к кабинкам, разложились и в парную. Попарились здраво, день будний, народу не много, пар что надо, пошли освежиться, взяли по стакану чаю. Сидим, пьём, хорошо… и тут гром, вы читатели наверно подумали, откуда гром в марте, да ещё в бане, честно признать я и сам так подумал. Гром сложился в слова:
- Мареманы, ёптать, с праздником… — от нас справа сидел этакий былинный богатырь с красной рожей и золотой цепью на шее одного размера с якорной цепью крейсера «Аврора». Дабы сократить число слов «мареманы» и «ёптать», Вова, наш новый знакомый, служил на Северном флоте на АПЛ «Курск» трюмным и каждый год отмечал праздник с друзьями в этой бане. В этом году Вова, набрав, рыбы, пива и водки пришёл в баню, а кореша в последний момент соскочили, Вова с одной бутылкой водки справился, а вот вторую бутылку, пиво и рыбу вручил нам и со словами «мне пора» отчалил к порту приписки, то есть домой. Переглянувшись, мы поняли здоровье сберечь, сегодня не получиться. Сделали ещё заход в парную, употребили половину даров, помылись, доели дары, и, взяв в руки по литровой банке «Fax» двинули в училище. Надо сказать, что путь наш лежал по улице Большая Морская, и надо ж было такому случиться, что именно на ней находится дом музей Владимира Владимировича, да какого ещё Путина, Набокова. Я же юноша начитанный, решив, какого чёрта я должен проходить мимо, направился в дом музей великого русского писателя. Стоит заметить, что был десятый час вечера, и женщина вахтерша любезно нас впустившая предложила нам прийти завтра, мы же пообещали вернуться и вышли вон. К тому времени пиво кончилось и как всегда требовалось ещё чуть-чуть, «на ход ноги». На нашу беду в цокольном этаже здания рядом с домом-музеем В.В.Набокова, было кафе союза композиторов и почему-то оно называлось «Литературное» или там было кафе союза писателей и оно называлось «Музыкальное», суть не в этом. Миновав швейцара, по совместительству курсанта 4 курса нашего училища, мы попали в гардероб, где у нас услужливо приняли наши шинели, шапки и сумку с полотенцами и мочалками. Слова «дресс код» тогда ещё не знали, впрочем как и «фейс контроль» — во было время! Мы с Денисом шагнули в мир прекрасного с белыми скатертями, сияющим хрусталём посуды и люстр. Большинство присутствовавших господ было одето, как я тогда думал, во фраки, а дамы в изысканные вечерние туалеты с открытыми плечами, за фортепиано сидела златокудрая богиня и играла, как я узнал позднее, что-то из малоизвестного русского композитора Калинникова. Только появившись в зале, мы приковали внимание всех присутствующих, а богиня чуть ли не прихлопнула себе пальцы крышкой инструмента. Небольшой зал притих как-то недобро. Осознав, что нас мало, и как бы это банально не звучало, мы в тельняшках. Денис пьяным, но уверенным голосом выдал следующее:
- Дамы и господа, будьте спокойны мы не надолго, попьем пивка и уйдем – глаза почтенной публики округлились – да, кстати, Смольный нами взят час назад, – добавил зачем-то он. В этот самый момент некоторые из присутствующих, на какое-то мгновение увидели у нас на боках несуществующие маузеры, а сознание явило черно-белые кадры с матросами на воротах Зимнего дворца. Даме в углу стало плохо...
Я не знаю, что было бы с нами дальше, но подоспел наряд милиции, любезно вызванный вахтёршей из дома-музея, от этого не менее, великого классика В.В.Набокова, и мы оказались через час в расположении училища в своих курсантских кроватках. А музей я так и не посетил.