Т.О.П.О.Р. : Один день из жизни киномеханика.

В юности я мечтала стать программистом, но с математикой у меня как то не сложилось, потому я не стало программистом. Потом я мечтала стать супермоделью, но мать природа не одарила меня не чем сколько-либо примечательным. Я мечтала стать писателем, но все мои креативы, любовно высранные в интернет, находили почитателей только после того, как я обещала за прочтение рукописи до конца опубликовать фотографию своих сисек. Я мечтала стать медсестрой и певицей, стриптизершей и модельером, но я никогда не мечтала стать киномехаником. Наверно поэтому...

Кассирша Света не молода и выглядит как танк. Она смотрит на меня хмуро, и снимает со стены кольцо с ключами от моей аппаратной. Она на самом деле не держит на меня никакого зла. Просто приветливость в этой версии кассира отсутствует напрочь.
— Вы помните что у нас идет два мультфильма подряд? Не забудьте заранее зарядить проектор — перерыв между сеансами всего 10 минут, — и смотрит на меня своим правым глазом, как будто ждет, что я ей козырну.
Я молча забираю ключи — я то знаю что идти в кинотеатр за полночь что бы смотреть мультики, будет только наивный романтичный мудак. В самом деле, разве не знает он, что в кинотеатры за полночь нормальные люди ходят сексом трахаться?
Я поднимаюсь по наружной лестнице на второй этаж. Моя камора полностью изолирована от зала, если не считать тех небольших окошек, через которые я смотрю в зал, чтоб проверить не сбилось ли видео на экране. Еще я могу послушать звук, который идет на колонки там, внизу, и при большой необходимости, даже пустить его из аппаратной в зал. В смысле, что то сказать зрителям.
От дневной смены мне остался полностью заряженный проектор — пока не начнет крутиться вторая катушка, можно заниматься чем угодно.
Загорается лампочка — сигнал что мне пора начинать сеанс. Я запускаю проектор, и желаю зрителям приятного просмотра. Расслабленно падаю в протертое поколениями жоп киномехаников кресло и уже собираюсь часок другой помечтать о том, как я стану супермоделью, но тут раздается звонок моего мобильного, мелодией Led Zeppelin–Dyer Maker, сигнализирующий мне о том, что кто-то хочет испортить мне все мои прекрасные планы. Я беру трубку и включаю громкую связь, чтоб не утомлять себя держанием трубки в руках:
— Алле, — раздается в трубку постный и слащавый голос Лены.
— Алле, — отвечаю я, представляя на своем лице губы Анжелины Джоли.
— Я звоню тебе из роддома! Я… Я… у меня отошли воды!
— Классно, — внезапно ужин подкатывает комком к горлу. Я боюсь того, что она еще скажет. Я не уверена что хочу знать это.
— Я утром проснулась, а у меня так и льет.… И вот два часа уже. Сейчас я посмотрю, — она загадочно шуршит платьем в трубку, — знаешь, а у меня уже матка открылась сантиметров на пять. Или даже на шесть.., — я делаю глубокий вдох. Как мне с этим жить? Теперь мне будет это снится ночью, я буду вспоминать об этом во время еды…
— Я плохо тебя слышу, алле? Перезвони мне потом, сейчас тебе надо беречь силы. Лафки-чмафки, — судорожно жму спасительную кнопку отбоя. Если я когда то захочу детей, я вспомню этот разговор, и заведу себе котика. Прячу с глаз подальше принесенную с собой банку с супом — теперь я есть не захочу. Никогда.
Смотрю на телефон, с ужасом ожидая что она мне перезвонит, и скажет что то такое, от чего меня вырвет. Но телефон молчит. Я беру его в руки, и набираю своего бойфренда — если она позвонит, будет занято. А я ей скажу что срочно звонили по работе.
— Алле, котик, — томно бормочу я.
— Алле, — устало бормочит котик. Котик сегодня работал на заводе, в сталелитейном цеху, в две смены. Наверное он очень хочет пофлиртовать со мной, думаю я.
— А что на тебе одето? — спрашиваю я игриво.
— На мне? — я слышу по ту сторону трубки громкий вздох. Он меня хочет, что же еще. Вон как обрадовался.
— На мне сейчас трусы… трусы и ботинки.
— Снимай их.
— Ботинки?
— Нет, трусы снимай.
Опять громкий вздох страсти на том конце провода.
— Я снимаю трусыыы, — слышу я в трубке.
— Я горячо целую тебя в ухо, — шепчу я.
И пятиминутная тишина. Неожиданно в трубку раздается храп.
— Котик, ты спишь?
Тишина.
— Ты спишь! — я сбрасываю вызов. Когда я попаду на обложку Vogue, я этого котика пошлю куда подальше. И пусть дальше отливает трубы на своем сталелитейном — я выйду замуж за Орландо Блума...
Но телефон звонит снова. На этот раз это Ева, моя знакомая лесбиянка.
— Але, ты не спишь?.. Але. Я расскажу тебе такое! Я наконец то переспала с Диной, но все узнала Ира, она закрыла меня в ванной! Она меня не выпустит! Позвони ей, скажи ей чтоб выпустила меня!
— Привет. С Диной, которая работала в кулинарии?
— Нет, ты что, нет! С той, которая учительница, — уточняет Ева шепотом. Видимо боится что ее подслушает разъяренная Ира.
— А ты сама не можешь ей сказать чтоб она выпустила тебя?
Я слышу как она пытается убедить Иру освободить ее; слышу Иру, которая не хочет ее выпускать. И слышу писк, который сигнализирует о том, что кто то домогается меня по параллельной линии. Переключаюсь.
— Алле, детка, это я, твоя мамуля, — как будто по надписи на экране я не догадалась.
— Алле, мам.
— Как твои дела? Мне сон такой плахой приснился о тебе. А потом еще предчувствие было нехорошее — у тебя все в порядке? — и по ее загробному голосу, я понимаю что сон действительно был плохой. «Звони мне по чаще родная, попозже, и ты никогда не дождешься внуков… Хотя какие внуки с такой работой? Да и рыцарь мой целый день метал кует. Какие тут могут быть внуки, женщина?»..
— Я на работе. Все нормально, мам. Ты не переживай — это всего лишь сон, — успокаиваю я ее.
— Ну да. Но я же тебе рассказывала, как мне приснился плохой сон про мужа сестры дяди Алика. А потом она раком заболела, и вот уже совсем больная… А знаешь. Я вот тут твой гороскоп прочла, так там написано что тебе стоит остерегаться навязчивых людей, — это да, чертовски верно, думаю я, — ты остерегайся. А то мало ли..
— Хорошо мам, извини, у меня работа, — маму я люблю, а вот феншуи с гороскопами не очень...
— Да, хорошо милая. Ну ты осторожней там.
— Хорошо, мам.
Больше мне никто не звонит, и я наконец могу помечтать о карьере супер модели.
Работа подходит к концу. Я забираю с собой свой нетронутый ужин, и закрываю аппаратную на ключ. Спускаюсь к кассам — дело в том, что там мне за каждый ночной сеанс дают 2 гривны на проезд. Я живу в паре шагов от кинотеатра, но это не значит что 2 гривны мне не нужны. Света неохотно копошится в кассе, а рядом со мной останавливается компания из пяти человек. Они пьяны, один из них бесшумно плачет, морща лицо, а другие пытаются успокоить его.
— Хороший артхаус, душевный, — шепчет он дрожащим голосом.
— Все хорошо, Петя. Это просто мультфильм.
— Какой мультфильм?! — вскрикивает только что рыдающий Петя. — Мультфильмы знаешь где?! В детском саду! А это … это! Да как же вы не понимаете — тот момент, где жираф пел песню о солнышке, и был комментарий про матку, которая раскрылась. Все же ясно, это символический намек на неизбежность материнства, и если ты не мать, то все смотрят на тебя как… как..., — и он снова захлебнулся в рыданиях. Я задумчиво смотрела на них, облокотившись на дверь кассы, и тянула руку за своими заветными двумя гривнами — в следующий раз я не забуду отключить звук, идущий на зал из аппаратной...


PsychoDoll