Veroff : Подарок

…Волна постоянно сбивалась, и еле слышная мелодия чередовалась с характерным шипящим звуком. Ночной душный асфальт пустынного шоссе мягко растворялся под колесами его автомобиля. Маша сидела рядом с ним, вся какая-то маленькая, сжав между коленками сложенные как в молитве ладошки. Краем глаза он видел ее профиль, откинутую на спинку голову, красивый чуть вздернутый нос, светлые матовые щеки с еле заметными на них бликами от дисплея проигрывателя, прикрытые глаза. Едва ли 80 км/ч. Ему не хотелось торопиться — и про себя он думал, что готов был везти эту странную девушку хоть вечность. Лишь бы знать, что сейчас она зависит от него, что, по крайней мере, в рамках этого промежутка между пунктом отправления и назначения, руль находился в его руках. Неслышно наклонившись, он открыл бардачок и достал оттуда первый попавшийся компакт-диск, Маша не пошевелилась. Дыхание ровное, спокойное. Он даже ощутил еле заметный аромат ее духов – нежный, что-то напоминающий, слегка сладковатый.
— Уснула, — беззвучно, одними губами, произнес он.
В этот момент нехитрый музыкальный проигрыватель считал с диска информацию, и машину наполнил пронзительно чистый и громкий звук саксофона. Вздрогнув, он протянул руку убавить громкость.
— Оставь, пусть играет, — улыбнувшись и не открывая глаз.
— Девочка, поспи, ты устала, я рядом, спи спокойно, — произнес он дрогнувшим голосом, с удивлением следя за тем, как откуда-то изнутри поднимается плохо контролируемая волна нежности. Он так долго хотел произнести эти слова. Даже представлял, как прижмет ее в этот момент к себе, как она замрет в его руках. А сейчас они сами вырвались… и это было так просто. Говорить ей это.
Она повернула голову в его сторону, посмотрела на его профиль. На такие знакомые и близкие линии подбородка, носа, губ, на отражающие свет встречных машин и оттого очень сосредоточенные глаза, на руки, так спокойно и уверенно держащие руль, на браслет его часов на запястье – ей захотелось прикоснуться к нему. Она медленно наклонилась на его плечо со своего сиденья, очень тихо, почти незаметно, сделала глубокий вдох – запах его кожи, сводящий с ума, щекой она чувствовала его плечо, рубашку, сукно которой от каждого его движения приятно обжигало кожу.
— Ты только не останавливайся, давай, мы будем ехать вот так всегда.
— Рано или поздно у нас закончится бензин, — каким-то не своим голосом произнес он. Не спугнуть! Не спугнуть этот момент. Что я несу?! Какой бензин. Только лежи вот так на моем плече, только не вставай.
— Я не подумала, — она негромко засмеялась, и через мгновение, вскинув голову к его щеке. – Стой! А куда мы едем? Куда ты меня везешь?
Он ждал этого вопроса, ухмыльнулся, чуть прищурился, разжал пальцы и перехватил чуть ниже руль – может, так ей будет удобнее…
— Поспи, я буду ехать тихо, у нас еще часа три пути… к рассвету должны успеть…
Она открыла рот, что-то хотела сказать… Да какая разница, куда я еду? Я с ним. Я могу прикоснуться к нему, могу смотреть на него и не думать, что это закончится, оборвется… и главное – не ждать больше.
— А разве я не сплю сейчас? Я боюсь открыть глаза и не увидеть тебя рядом, — в груди что-то сжалось от этой мысли, резануло, дыхание сорвалось. И тут же ощутила щекой резкое движение его руки, он поворачивал руль. К обочине.
Едва машина остановилась, он повернулся к ней, так, что она не успела даже встать и тут же оказалась прижата к его груди. Одной рукой он сжал ее плечи, а другой, коснувшись щеки, чуть приподнял ее лицо за подбородок. В груди глухо билось… Нет, и этот момент он представлял себе совсем не так. Бесчисленное число раз он фантазировал и придумывал ситуации, когда ее губы окажутся бесповоротно близко. Но эта непредсказуемая реальность была неизмеримо лучше любой его мечты о ней. В ее смелых, широко распахнутых глазах, он видел смесь страха, радости, удивления, желания. Ладони его охотно привыкали к мягкости и теплоте ее тела под тонким кашемиром. Не отводя от него глаз, она сделала глубокий неровный вдох – в себя носом, из себя – чуть приоткрыв губы. Горячее дыхание коснулось его подбородка, скользнуло вдоль шеи, больше не было сил сдерживаться. Медленно, не понимая ничего, он наклонялся к ее губам, коснулся их – мягкие, подрагивающие, теплые. Голову повело, он застонал, он так долго хотел эти губы, что сейчас из последних сил сдерживал себя, чтобы не наброситься на нее. Она словно почувствовала его состояние – ладошка скользнула вдоль его груди, выше, к шее, щеке… горячая… словно успокаивала. В висках стучало. Ее волосы падали на его руки, щекотали запястье. Сколько прошло времени?
— Девочка моя, теперь ты видишь, что я настоящий, или тебе предъявить более существенные доказательства? Тогда тебе придется привстать, чтобы я смог расстегнуть ремень, — а голос его будто говорил: не бойся, я никуда больше не денусь, не бойся, прошу тебя. И уже вслух. – Нам нужно ехать, ты и так нарушила все мои планы, но если мы не приедем в срок в назначенное место, я сам себе этого никогда не про…
… На этих словах руки ее крепко обхватили его шею, щекой прижавшись к его лицу, носу, губам, она засмеялась.
— Давай, вообще никуда не поедем!
Плечами, грудью он чувствовал ее тело, руки сами тянулись, не хотели отпускать ее. Но нужно ехать! Это ради нее.
— Наберитесь терпения, девушка, и, ради всего святого, сейчас я заведу машину – постарайтесь не создавать условий для возникновения аварийной ситуации, я держу себя в руках из последних сил.
Она засмеялась и перебралась на свое место, сложив на коленях руки – они заметно дрожали.
— Едем!
Остаток пути они разговаривали, Маша что-то рассказывала, эмоционально, иронично, он поглядывал на нее, отрывая взгляд от дороги, и смеялся: ему нравилось наблюдать за ее живым лицом, слушать звук ее голоса, смех – иногда тихий и грудной, иногда звонкий и озорной. К концу дороги она все таки уснула, повернувшись к нему лицом и положив руку ему на колено. Тяжесть и жар ее ладони не давали ему покоя, несмотря даже на плотность ткани его брюк. Только бы не проснулась! Только бы не убрала руки. Только бы успеть – он видел, как в одной стороне начало потихоньку светлеть небо. Сверившись с часами и посмотрев на спидометр, он широко улыбнулся.
Подъехав к месту назначения, он плавно остановил машину. Ночь отступала, темнота редела, становилась пепельной. В салоне было тепло, тихо. Он огляделся по сторонам – у него еще было примерно полчаса. Только бы она не проснулась раньше. Он смотрел на нее – как спокоен был ее сон, как крепок… как мягко сомкнуты губы – его обдало жаром и заныло внизу живота. Он вспомнил тот поцелуй на обочине. Как мальчишка! Но было что-то во всем этом – живое, настоящее, редкое, по-настоящему ценное для него. То, что возвращало его к жизни, наполняло ее смыслом и желанием делать что-то для этой странной девочки, вызывать ее удивление, радость, смех. Она это заслужила…
Поток его мыслей прервал первый луч поднимавшегося над горизонтом солнца… еще мутного, прохладного, но уже спокойного и размеренного. Пора. Он повернулся к Маше, одной рукой заслонив ей глаза, другой – мягко сжал ее все еще лежащую на его ноге руку. Наклонился к ней, чтобы она не испугалась такого пробуждения.
— Машенька… девочка… мы приехали…
Она пошевелилась и машинально подняла руку к лицу, тут же наткнувшись на его ладонь, закрывшую ей глаза.
— Я не люблю сюрпризы..
— Этот тебе понравится. Доверься мне. Сейчас я уберу руку, пообещай, что не откроешь глаза, пока я не скажу тебе. Я выйду из машины и помогу тебе выйти. Закрывай…
Его ладонь еле заметно задели ее ресницы. Послушная девочка. Он опустил руку – ее лицо выражало смятение, и даже в какой-то степени напряжение. Боже, что пришлось испытать этой девочке, и как невообразимо в ней сочетается страх и смелость. Он вышел из машины, обошел, открыл дверцу, взял ее за руку и слегка потянул на себя, она подалась к нему – пальчики крепко держали его ладонь, теплые, немного тревожные. Он сжал в ответ ее руку, как бы давая понять, что он рядом и бояться ничего не стоит. Придерживая, помог ей выйти. Она стояла совсем близко от него, с плотно закрытыми глазами, не улыбалась, ветер шевелил ее волосы, они щекотали ее щеки, шею, подняв руку, машинально, привычным жестом она убрала их с лица, слегка тряхнув головой. Молчала. Ждала. Он подошел к ней, прижал к себе:
— Я хочу кое-что показать тебе. Это мой подарок.
— День рождения у меня еще не скоро, — но слова утонули где-то в его груди.
— Идем… не открывай пока, я помогу.
Ей было страшно. Где-то внутри она понимала, что сейчас что-то произойдет – то, что все изменит. Важное. Бесповоротное. Ноги будто не слушались. Какое-то время они шли по тропинке – так ей казалось. Земля под ногами была плотной, но неровной. Пахло свежестью, и еще чем-то, волнующим и незнакомым. Внезапно нога ее провалилась, она вскрикнула, и тут же за плечи ее подхватили его руки:
— Все хорошо. Мы почти пришли… не бойся.
Несколько десятков шагов. Какой-то непонятный шум – мягкий, приятный, резонирующий, задевший что-то древнее в ней, первобытное. Свозь веки она уже видела, что стало совсем светло, и невольно щурилась. Она почувствовала, как он остановился. Как повернулся к ней – ощущала его взгляд на себе. Сердце захлебывалось, до боли.
— Я ведь рядом, ничего не бойся, — и через небольшую паузу, уже другим, очень тихим голосом. – Открывай глазки…
Секунда, вторая, третья – нужно решиться и открыть. Давай, ты сможешь, не показывай ему, как тебе страшно. Вдох. Она открыла глаза. И задохнулась. В глаза ей хлынул свет – яркий солнечный и какой-то другой, ярче, ослепительнее. Рефлекторно она сделала шаг назад, зажмурилась. Сердце бешено билось. Что это? Где мы? Решилась открыть снова, уже осторожней. Он стоял в шаге от нее и наблюдал, что с ней происходило. Как менялось ее лицо, какая растерянность была в ее глазах, какое смятение и непонимание, как через какое-то мгновение оно сменилось удивлением. Она стояла на берегу моря, она видела море, дышала морем, море смотрело на нее. Эти мысли стремительно проносились в ее сознании, в груди заныло. Полный вопроса и горечи взгляд она перевела на него, он улыбнулся:
— Это — тебе… иди, подойди к нему.
Она не могла произнести ни слова, боялась, что не выдержит – не сможет сдержать крика и слез, которые разрывали ей грудь. Было больно и очень хорошо одновременно. Она понимала, что он сделал это для нее, ради нее. Мечта в подарок. Она сделала несколько неуверенных шагов, остановилась, застыла. Потом повернулась и протянула ему руку. В глазах его было бесконечное смятение и удивление – она! хочет! разделить! это! с ним! Какое-то время они стояли и смотрели друг на друга. Он видел, как взгляд ее становился мягче, как заблестели от слез глаза, как она вдруг широко улыбнулась, он впервые видел такую ее улыбку – счастливую, наполненную чем-то новым. Он рванулся к ней, схватил, прижал. Этот рассвет стал началом новой жизни.