Пузо : СЕЛЬСКИЕ ИСТОРИИ-4

Крот Валентин и опарыш Иван сидели на краю колодца и смотрели на гладь воды. На одном из выступов сидела жаба Ульяна и надувала щёки.
- Жаба, - сказал крот Валентин. – Жырная.
- Да, - отозвался опарыш Иван и добавил – Сука.
- Какая же она сука, если она жаба?
- Это я фигурально.
- Фигурально от слова «фига»?
- Не юродствуй, - опарыш Иван заёрзал на прогретой солнцем доске. - Считай, что это литературный приём.
- Тогда, действительно, сука.
- Хуже. Сучка.
- Ага. А ещё курица и гусыня.
- И шлюха небось последняя. И в колодце сидит. А мы из него воду пьём.
- А она наверняка после какого-нибудь головастика. Антисанитария, бля.
- Ёпт.
- Как ты думаешь, она любит группу FEELING B?
- Я думаю, она вообще не знает, что такое группа. Зато хорошо знакома с понятием «групповуха». Ты посмотри на эти жабьи глазищи, на эти жырные загребущие лапы. Комар на завтрак, на обед минет. Ебля на ужин, а потом квакать до утра. Какое, в пизду, искусство? Какие к хуям Томас Элиот и FEELING B? Один жыр и похоть.
- О как. А я думал, что кроты не способны на такие сентенции, - опарыш Иван глумливо ухмыльнулся и почесал блестевшее на солнце лысое тело.
- Заебал подъебывать. Кстати, твоя очередь идти за пивом.
- Хули за ним идти, если сельпо всё равно закрыто.
- Тогда за самогоном к Иоланте.
- Самогон на жаре могут пить только лохи и гопота. Нихуя не гламурно – опарыш Иван хитро прищурился, как самый знаменитый башкир на планете, памятник которому до сих пор стоял на площади райцентра.
- Заебал со своим гламуром. Я тут видел, как Товарищ коньяк «Московский» за милую душу и ничего. Ебало не кривил.
- Смотри, она срёт!
- Бля, совсем охуела! А мы потом ЭТО пьём!
- Вот сука! Проблядь жырная!
Крот Валентин схватил камень и швырнул им в жабу Ульяну.
- Блядь, промахнулся. Тащи второй.
Второй камень попал жабе Ульяне точно в голову. Та квакнула и шлёпнулась в воду. Затем перевернулась, показав белое брюхо, и пошла ко дну. Животным тоже свойственна немотивированная жестокость…