Анатолий Пердунок : Москва 2013(не дай бог - пророчество)

Празднично украшенная бумажными цветами и радужными лентами Красная площадь, встречала первый в истории новой России «Парад Гордости». Долгая и упорная борьба секс-меньшинств за свое превосходство, закончилась полной и безоговорочной победой.
В этот прекрасное осеннее утро само солнце, щедро раздавая тепло, радовалось вместе с танцующим людом.
Головная, самая большая и высокая платформа, медленно ползла у подножья, одетой в гранит трибуны бывшего Мавзолея. Похожее на платный туалет сооружение, уже не скрывало в своих недрах пожелтевшую мумию теоретика несостоятельного ученья. Наводящая ужас и отвращение на свободолюбивое человечество бандитская кличка — «Ленин» на фасаде, была заменена на лаконичное английское — «Pride».
Посередине самодвижущейся сцены стоял массивный, выкрашенный золотой краской трон. На нем гордо восседал большой сутулый человек, одетый в блестящий костюм, сплошь расшитый стразами. Это был сам Король. Он отрешенно смотрел перед собой и вяло обмахивался пестрым веером. После того, как его покинула королева, он совсем не радовался. В правой руке монарх держал великолепный золотой скипетр, а на голове у него возвышалась, украшенная разноцветными перьями, переливающаяся фальшивыми самоцветами, картонная корона.
За его спиной был натянут огромный транспарант. Вверху полотнища большими розовыми буквами было написано – «Король-отец — Филл Первый». А чуть ниже горело – «Тот, кто научил нас размножаться». Под развевающимися на ветру знаменами, возвышался огромный портрет в массивной золотой раме. На картине, написанной рукой популярного мастера, был изображен омоложенный розовощекий король с младенцем на руках и нимбом над пышным париком.
На «Pride» трибуне, под шелест реющих полотнищ и утопая в цветах, расположилась новая элита Москвы. В самом центре, радом со стоящим на специальном помосте, президентом и премьером, стояла изможденная старая женщина в белом просторном балахоне. На ее трясущейся мелкой дрожью голове, подрагивал черный бархатный берет. Строгий головной убор украшали редкие, но крупные жемчужины и белые страусовые перья. Устало опираясь на угодливо подставленные руки стоящих рядом с ней миловидных юношей, она вяло пританцовывала и натужно улыбалась.
Один из молодых людей, совсем подросток, с пренебрежением смотрел вниз, на помпезного монарха-однодневку. А тот, что постарше, миловидный, губастый и кучерявый, поминутно поправляя интеллигентные очечки, с обожанием взирал на седовласого кавказца, стоящего поодаль.
Вокруг правителей и королевы-матери бурлила разношерстная эпатажная толпа. Преобладали, изувеченные многочисленными пластическими операциями, кукольные лица с огромными пухлыми губами, и взбитые умелыми цирюльниками напудренные парики.
Заполненная разодетыми геями, лесбиянками, бисексуалами, и просто раскрепощенными людьми древняя площадь ликовала. По необъятному разноцветному человеческому морю, медленно плыли, густо заполненные полуголыми танцорами платформы. Громкая музыка давила на уши и, казалось, что весь мир сошел с ума от восторга.
Замыкающий дикое шествие низкий и самый маленький помост, еще не въехал на булыжную мостовую. На его, наскоро сбитой из необструганных досок сцене, стояла большая железная клетка. Внутри нее, на медленно вертящемся вокруг своей оси постаменте, лежал маленький, словно игрушечный, кабриолет без колес. За рулем древнего, выкрашенного под радугу авто, сидел грузный круглолицый старик-колобок. А рядом с ним, на маленьком сиденье, ютилась некрасивая полная женщина. Пассажиры были одеты в розовые, старинного покроя френчи, со стоячими воротниками. А на головах у обоих, по самые уши были натянуты ядовито-фиолетовые плюшевые кепки, с огромными лакированными козырьками.
- А были времена, когда я их всех, вот здесь держал! – зло прошептал старик, яростно показывая спутнице сжатый кулак, затянутый в капроновую кружевную перчатку.
- Ин, ин, интеко – прокаркала толстуха и, сверкнув безумными глазами, дико захохотала.
Обреченно качая головой, водитель вертящейся, бесколёсной клоунской тачки, роняя скупые слезинки, с тоской думал о прошедшей жизни.
***
Глобальные перемены начались полтора года назад, с незаметного объявления в СМИ об ограблении офисного здания Канари-Уорф в Лондоне. Никто тогда не обратил внимания на то, что в том же небоскребе недавно расположилась штаб- квартира энергетического монстра – «Бритиш Петролеум».
А уже через неделю, в предвыборной гонке за кресло президента Соединённых Штатов появилась черная лошадка – независимый кандидат Виктория Прайд.
К тому времени евро сровнялся с долларом, а нефть стоила двести долларов за бочку. Все это загнало и без того дышащую на ладан американскую экономику в новый глубочайший кризис. Народ роптал и вооружался.
На первом же предвыборном собрании, копируя манеру доклада покойного Стива Джобса, Виктория Прайд заявила о технологическом прорыве в сфере энергетики. В этот торжественный день увидал свет простейший, но невероятно эффективней двигатель, работающий на морской воде. Поползли слухи, что содержимое сейфа английского нефтяного гиганта, где хранились чертежи, утаиваемых нефтяными корпорациями изобретений, оказался пуст.
Неспособный справиться с навалившимися проблемами, «темный» президент не смог создать реальной конкуренции деловой и энергичной даме. К тому же, в случае победы, претендентка пообещала разрешить всем американским гражданам бесплатно воспользоваться новой технологией.
За неделю до плебисцита безоговорочная фаворитка предвыборной гонки продемонстрировала публике примитивное устройство для перевода любого двигателя внутреннего сгорания с бензина или солярки на соленую воду.
А через месяц после пышной инаугурации, первый американский президент-женщина — Виктория Прайд, с гордостью заявила, что она атеистка и воинственная лесбиянка.
За восемнадцать месяцев чудо-двигатель сделал доллар единственной конвертируемой валютой в мире. Лишь китайский юань еще продолжал существовать на международной арене. Да и то, с помощью титанических усилий коммунистической партии страны. Испуганная шайка демагогов «жесткой рукой» перевела весь многочисленный народ поднебесной на военное положение.
Отвернувшись от уже бесполезных нефтяных и газовых королей, Америка обрекла Ближний Восток на повсеместные кровопролитные войны. Оставшиеся без помощи старшего брата, зажравшиеся марионеточные короли и ручные президенты, немедленно пали. А предоставленные сами себе, одурманенные воинственным исламом феллахи, за один год использовали все накопленное за долгое сытое время оружие по назначению. Уменьшив в десятки раз местное население и повсеместно введя шариат, полевые командиры отбросили предков пустынных кочевников на сотни лет назад. В дикое и темное средневековье. Но теперь до этого никому не было дело. Черное и синее золото никуда не исчезло. Но никто больше не платил за него.
В сытой и богатой Америке обстановка менялась быстро и резко. Вначале разрешили однополые браки, потом изменили программу обучения в школах. Создали министерство толерантности и политкорректности. Наконец, дополнили конституцию, признав право на свободную любовь, базисным. А глобальной целью внешней политики страны стало распространение нового порядка по всему цивилизованному миру.
Благоразумная Европа немедленно признала гегемонию заокеанской сверхдержавы и зажила тихой и почти такой же, как и за океаном, сытой жизнью.
Матушке России, как обычно, досталось больше всех.
Основная статья доходов гордой и независимой сверхдержавы в мгновение ока была вычеркнута из бюджета. Кому надо покупать нефть и газ, если морская вода является более сильным и экологически чистым источником энергии?
Поначалу, подтянутые сероликие коротышки повсеместно кричали о прогрессивном и уникальном пути развития России. Участники правящего дуэта заверяли, что не энергоносителями едиными жива великая древняя держава. В конце концов, есть РЖД, машиностроение, сельское хозяйство, Сколково.
Затем, словно марионетки, одни за другими, на голубом экране замелькали все новые и новые агитаторы.
Вертя на толстых пальцах массивные золотые перстни, призывал к спокойствию, седоволосый и седоусый кинематографист. Сумасшедший банкир-схимник звал всех в деревню. Драли глотку, одетые в старомодную военную форму и, увешанные несуществующими орденами, мутнорылые казаки.
Седобородый пастырь разоблачился из парчи и спрятал любимый «Брегет» в сейф. Он быстро примелькался на всевозможных ток-шоу своими, подозрительно добротно сшитыми, лохмотьями. Духовный лидер повсеместно грозил далекой, погрязшей в грехе Америке, концом света. Но ничего не помогало. Станок работал, народ нищал. Назревала смута.
А после третьего дефолта все покатилось в тартарары. Развращенный нормальной жизнью народ, не хотел назад, в голодные девяностые.
Из политиков первым подсуетился любитель эпатажа – депутат-либерал. Он быстро смотался во вражескую страну и заверил всемогущую Викторию в том, что и сам всегда был скрытым «би». И завуалированно, насколько позволял кровавый «гэбэшный» режим, помогал мученикам тела и совести.
Потом подтянулся, извечно сочувствующий заокеанскому раскладу шоу-бизнес. Самые рейтинговые передачи вмиг изменили формат. Волосатый очкарик от откровенной чернухи плавно перешел к душераздирающим историям, о тернистом пути борцов за свободу совести. Его новая программа «Выходим из шкафа» разрывала рейтинги. А три пожилые сводницы, не стесняясь, с успехом создавали на глазах любопытных обывателей однополые и свингерские семьи.
Тем временем, магазины опустели. А снова превратившиеся в бумагу рубли, словно мусор валялись на земле.
Первого августа голодная толпа пошла на штурм Белого дома. И в тот же день Виктория Прайд выступила по CNN с ультиматумом российскому правительству.
Она требовала незамедлительно приступить к реформам. И в случае подчинения, обещала решить все экономические проблемы разорившегося в пух и прах государства. В предлагаемом американской стороной договоре, первым пунктом стояло постановление, о незамедлительном проведении на Красной площади грандиозного «Парада Гордости».
***
Длинный белый лимузин с отрытым верхом на большой скорости несся по Ленинградскому проспекту. Помпезный кортеж освободительницы русского народа от нищеты и голода утопал в цветах. Стройная Виктория, одетая в розовый деловой костюм, сидела на заднем сидении и махала ручкой ликующей толпе. Шестицветный длинный шарф развивался на ветру, облизывая лакированные шлемы мотоциклистов ехавших сзади. Во втором, казавшимся по сравнению с первым невзрачном, черном лимузине, стояли правители. Они то и дело, словно жених и невеста, по просьбе «горько», обнимались и нежно целовали друг друга в губы.
Первые лица мира мчались подписывать новый договор о дружбе, сотрудничестве и свободной любви. И между делом разработать сценарий предстоящего великого парада.
***
Грандиозное шествие подходило к концу. Позорная платформа медленно подползала к Мавзолею. Пассажиры шестицветного бесколёсного авто в недоумении напряженно вертели по сторонам, одетыми в плюш головами.
Уставшие обитатели мраморной трибуны, уже не скрываясь, позевывали.
Вдруг, громкий командный голос распорядителя по-английски скомандовал остановиться.
Бурлящая площадь вмиг замерла и затихла. К виноградной грозди слипшихся, разноцветных микрофонов на трибуне, вышла сама госпож — посол США в Российской Федерации – Стелла Прайс. Ходили слухи, что она некогда входила в десятку любимых подружек самой Виктории. И имеет некоторое влияние на президента.
- Друзья! Братья и сестры! Вот и замкнулся круг! – торжественно сказала она. Толпа одобрительно зашумела и принялась раскачивать замыкающую парад срамную платформу. Подняв правую руку вверх, Стелла подождала, пока стихнет гул. А затем, указав длинным пальцем на клетку внизу, закричала
- Этот человек, будучи всемогущим деспотом, запрещал нам быть такими, какие мы есть на самом деле. Нам не стоило большого труда привезти это чудовище из дружественного Лондона. Посмотрите, как он переменился! Мы больше никогда не будем зависеть от таких, как он! Отныне, все будет наоборот! В этом и есть НАША великая победа!
Толпа взорвалась одобрительными криками. Но женщина снова подняла руку, призывая всех к тишине. В это время толстый старик в клетке сорвал с головы чудо-кепку и обнажил совершенно безволосую, круглую, как шар голову. Трясущейся рукой он посыпал свою лысину чем-то серым. А потом развернул и поднял на вытянутых руках красный транспарант. На нем белыми готическими буквами было написано – «Каюсь!»
Стелла Прайс вместе со старухой в белом балахоне подняли на вытянутых руках большой золотой ключ и дружно прокричали в микрофоны:
- Объявляем мэром этого древнего и прекрасного города — ЛЮБОВЬ!