: Ия (Третья часть)

На следующий же день Борис рассказал Марине все! Не смог держать в себе. Никогда ничего не рассказывал о своих командировочных похождениях, а тут рассказал. На тенистой террасе ресторана, под сливовое дорогущее вино и выложил. И про не им инициированный вызов китайских проституток за счет партии, и про Ию, и про блузочку ее завораживающую, и про сходство с календарной японской красавицей и про интимные уроки рисования. И про то, что ничего между ними не произошло… Только детская перепасовка именами и была… Показывал жене давешний блокнотик разрисованный, с гостиничным логотипом.

Борис был искренен и убедителен. Марина верила ему, волшебно улыбалась и время от времени трепала мужа по чернявой голове, шутливо приговаривая:
- Ой, не было ничего… Пизди, пизди… Блядун ты, Кальманович. Натянул, небось, китаяночку.
- Мариш, ну я б тогда тебе не рассказывал – притворно виноватым голосом бубнил Борис.
- Это ход твой такой жидовский, знаю тебя, хитрый иудей – реагировала Марина и оба заливисто смеялись.

И все опять было хорошо. И живые звуки этнической восточной мелодии, доносящейся с эстрады и кислое, в нелепой бидонообразной бутылке вино и фиолетовое предзакатное небо дарили ощущение большого и всеобъемлющего счастья.

***


Жизнь покатилась дальше…
Только, иногда, в приступах какого-то непонятного Борису женского смятения, Марина могла вспомнить эту дурацкую китайскую историю, пристально так посмотреть на него и сказать:
- Бля, Кальманович, выебал ты все же эту Ию, выебал. Чувствую я, окунулся…
- Марин, ну сколько можно? Опять заводишь свою пластинку. Ну, клялся ведь уже тысячу раз. Машкой клялся. Прекрати ...- и усталым движением добытчика и воина притягивал ее к себе в объятия.
Но это был изредка, нечасто. Можно было и не обращать внимания, в общем-то. Настроение у женщин переменчивое, как то китайское мартовское солнце. Тем более, уж в этой истории Борис был чист, как горный хрусталь.
***

Год, наверное, прошел, а может и два с той пекинской командировки.
Прогуливались они с Маринкой по только что открывшемуся в их городе торговому центру в предвкушении хорошего выходного дня.
И с чего Борису пришла в голову эта мысль…
Все у них хорошо, все гладко, вроде. Только вот, в последнее время секс у с Маринкой пресноватый какой-то получался. Ничего удивительного – пятнадцатый год вместе. Но все же…
Разнообразить бы… Смена поз, игры и игрушки – все это было, и все это пылилось в давнишних закоулках памяти и на антресолях встроенных шкафов.
Вспомнилось Борису, что несколько раз Марина в хмельных разговорах с ним о сексе фантазировала:
- Ты знаешь, Борь, я мне интересно было бы посмотреть, как ты трахаешь другую женщину. Меня бы это даже возбудило бы здорово, наверняка.
- И ты бы не ревновала? – спросил тогда Борис.
- Нет, конечно. Ты ведь меня любишь. А это главное – пьяненько отвечала Маринка и лезла мужу длинными пальцами под рубаху.

Ага.Мысль.
- Мариш, — окликнул он, рассматривающую итальянские босоножки Марину – Я сказать тебе хочу… Помнишь, мы в Китае были позапрошлой весной.
- Ну, помню, конечно. Ты мне там еще блузочку ту черную не купил в Ла Перле.
- Причем тут блузочка? Так вот, помнишь, я тебе историю рассказывал про китаянку–Ию.
- Ну, помню — слегка напряглась жена и установила босоножки обратно на витрину.
- Я ведь с ней переспал тогда, трахнул – соврал Борис.

Упало Маринино сердце, завертелся перед глазами стеклянный купол нового торгового центра, а вместе с ним и весь мир. Надо только устоять, не грохнуться бы в обморок, подумала она. Только бы не упасть.
- Да?.. И как это было? – пытаясь не терять сознание спросила побледневшая жена.
Тут Борис стал выкладывать подробности. Подробности, которых и не было вовсе, которые он сложил у себя заранее в голове. Чтоб разбудить в Марине слегка прикорнувшую животную страсть.

Вечером был секс. Хороший секс. Обнимая в горячем изнеможении Марину, Борис шептал ей на ухо опять, как трахал он эту китаянку, что говорил при этом и какими стонами и вздохами откликалась та. Здорово он придумал. Это был отличный секс.

Но только тогда, в тот раз, и больше ни разу после…

Сломалось что-то в Марине. Ушло. Борис почувствовал это очень быстро. Маринка долго молчала. Только месяца через два призналась, что не может жить с этим. Умирает.
- Ты же мне говорила, что тебе все равно, с кем я сплю. Лишь бы тебя любил. И что тебя даже возбудила бы сцена моей измены! – кричал на осунувшуюся жену Борис.
- Глупо все, Борь – шептала Марина – Одно дело говорить, другое знать. Знать–понимаешь? Выйди, пожалуйста, хочу побыть одна — так неизменно теперь заканчивались их разговоры.

Борис давал задний ход. Ну его на хуй — этот безудержный фантазийный секс, жену бы вернуть, ту, которая у него была раньше. Опять клялся Марине, что он все это нафантазировал, придумал.
- Не было никакой Ии! Вернее была, но не спал я с ней! Слышишь, не спал! – орал неистово Борис, пытаясь все вернуть на круги своя — Машкой клянусь, не было!
- Ты уже один раз клялся Машкой – закрывая глаза, отвечала жена – Может, достаточно?
- Мммммм — обессилено ревел Борис.

Только месяца через два как-то удалось ему ее убедить, что все это была дурацкая, неудачно придуманная игра. Только и всего.
- Все нормально, Борь – опять улыбалась Марина — Верю я тебе, верю.
- Правда, Марин? Я тебя очень люблю. У нас ведь все будет хорошо. Так?
- Конечно, милый. И я тебя люблю. Очень. У нас все будет хорошо.

А через восемь месяцев они развелись.

Над Пекином опять, наверное, в этот день висела дымка…