Бабанин : ДТП

Мы лежим с Ло в траве — нам впервые плохо вместе! Очень плохо! Ее голова покоится совсем рядом, но я не могу дотянуться, чтобы отогнать мух, которые пьют ее кровь, тоненькой струйкой вытекающую из приоткрытого рта. Ло смотрит на меня своими печальными глазами и пытается что-то сказать: вместо слов вырываются лишь сдавленные стоны и булькающие звуки. Судя по характерной позе, у Ло при падении где-то в грудном отделе сломался позвоночник, к счастью, не в шейном, иначе она не смогла бы сама дышать и шевелить пальцами рук. Зато ноги неподвижно раскинуты в неестественном положении.

Боли в придавленной ноге я не чувствую, думаю только о том, как помочь Ло. Левой ногой пытаюсь приподнять разбитый мотоцикл, чтобы высвободить правую – не получается. Пробую еще и еще, пока, наконец, не удается ее вытащить. Свободен! По-пластунски подползаю к Ло и слизываю кровь с ее губ и подбородка. Она снова пытается что-то сказать и кладет правую руку мне на голову, а потом показывает окровавленную ладошку. Похоже, что моя «репа» прилично стукнулась об асфальт в момент падения, но какое это сейчас имеет значение?!

— Нехило наебнулись, Малыш! Мы с тобой настоящие герои в говне и в шрамах, да?

Ло пытается улыбнуться, но вместо улыбки появляется отвратительная гримаса. Опираясь на локти, я подползаю ближе и кладу ее голову себе на плечо. Она вдруг сильно закашлялась и изо рта хлынула кровь. Пенистая! Пневмоторакс! Видимо, поломаны ребра, проткнувшие острыми концами обломков плевру и легкие. Главное, чтобы пневмоторакс был односторонним, иначе…

— Малыш, как здорово, что у тебя всегда под боком свой реаниматолог! Такое мог себе позволить только Брежнев. Покашляй еще немножко и будет легче дышать, ну же!

Ло заходится в надрывном кашле, но на какое-то время ей действительно становится легче. Она даже смогла тихо говорить:

— Андрюша, это конец?
— Я тебя умоляю! Это самое начало, можно сказать, антре, пусть и не совсем удачное!
— А из-за чего так все вышло?
— Я и сам не помню ни хрена.
— По-моему, кто-то перебегал дорогу, а ты резко вывернул вправо.
— Кто перебегал?
— То ли собака, то ли волк… Очень большой и почти черный.
— Волк?! Откуда здесь волки, ты что, Малыш?!
— Ты меня теперь бросишь? Я, наверное, некрасивая?
— Ло, ты самая обворожительная женщина во вселенной! Я никогда не говорил этого, все ждал подходящий случай. Тот самый случай!
— Старый лгун! Андрюша, я, кажись, того… описалась! Что-то по ногам течет, а я не чувствую.
— Сейчас я посмотрю.
— Нет, не надо! Там все плохо!
— Вот так новости, ты меня стесняешься? Это после стольких лет, когда я знаю каждый сантиметр твоего тела! К тому же, сейчас я — твой лечащий врач! Ну-ка, ну-ка!

Так и есть! Выкидыш! Я чувствую, что трусики заполнены чем-то горячим, бесформенным, липким… И еще кровь! Очень много крови! Наш сын. Все, что от него осталось! Даже не хочу называть его имя, хотя имя-то Ло придумала давно. И вот теперь мальчик по имени .… умещается у меня в ладони и никогда не вырастет. Мальчик-с-пальчик! Очень смешно! Главное, чтобы кровь остановилась, ведь помощи ждать не от кого. С раздробленной ногой я никуда не дойду, да я, собственно, и не пойду никуда, ведь здесь Ло, а без меня она не продержится и часа. Мы будем лежать в этих райских кущах: на правом плече у меня голова Ло, а в левой ладони – наш сын! Мы – семья! Обыкновенная семья. «Все несчастные семьи несчастны по-своему»!

— Знаешь, Малыш, я вправду никогда не думал, что смогу так любить женщину!
— Ей повезло! Как зовут ту женщину?
— Ее зовут Ло.
— Странное имя, ты не находишь?
— Не более странное, чем любое другое, истинное. Я обожаю тебя, Ло!
— Разве ты можешь любить такую вот некрасивую женщину с разбитым лицом, да еще и описавшуюся?! Фу, как гадко!
— Мне нравится вкус твоей мочи. Я же постоянно просил, чтобы меня угостила, а ты — жмот!
— Хватит говорить гадости. Хорошо, что нас никто не слышит. Ты извращенец, Маслов!

Ловлю себя на мысли, что совершенно не хочу курить! И пива не хочу! Ничего не хочу! Хочу, чтобы с Ло все обошлось, чтобы она выжила и поправилась. Хочу, чтобы у нас родился сын. Хочу его воспитывать, даже если Ло никогда не сможет встать с постели! Хочу Ло!!!

— Как тебе такой вариант?
— А, я чувствовал, что ты обязательно появишься. Привет, Натка! Только говори потише, Ло заснула.
— Она не заснула, ты же врач!
— Натка, не каркай! Говорю тебе: она спит! Кто это выскочил на дорогу, не знаешь?
— Я.
— Нет, волк или собака – Ло его видела.
— Это была я!
— Зачем?!
— А, может быть, я хотела проверить: сможешь ты меня убить или пожертвуешь собой и вот… ею. Не смог, молодца!
— Тебе самой не наскучило играться?
— А кто сказал тебе, что это – игра? Может, в этот раз все по правде, не боишься?
— С ней я ничего не боюсь.
— А без нее?
— Еще не пробовал… Ты… что имеешь в виду?!
— Ты же врач! Пусть и бывший. Тебе сказать полный диагноз?
— Я догадываюсь.
— Вызвать «скорую» или будешь дальше играться?
— Зачем ты это делаешь?
— Я?! Это делаешь ты, ведь все написано твоей рукой, а я только своего рода режиссер-постановщик твоих пьес! «Сад расходящихся тропок».
— Я этого не писал! Я никогда этого не писал!
— Так напишешь, какие твои годы?
— Если и напишу, то все будет наоборот!
— Смешно! Хотела бы я посмотреть, как ты выглядишь беременным на двадцать восьмой неделе! «Скорую» вызвать, герой?
— Иди ты в жопу, Наташа! Ты же знаешь, что я никуда отсюда не уйду. Здесь моя семья!
— Завидую я твоей Ло! Честно, завидую. Почему именно ей все это досталось?
— Что «это»? Перелом позвоночника, пневмоторакс и выкидыш?!
— За все надо платить. А за такую любовь – в тройном размере. Ну, бывай, Волк. Неплохо я придумала с волком, да?
— Главное, чтобы тебе нравилось! Проваливай!
— Пошел ты на хер, Маслов! Вместе со своей Ло!