Ыыыыы : Галстук

Если уж и решился повеситься, то вешаться стоит только на галстуке, желательно, на галстуке шелковом. Хотя, каждому в этом мире свой материал, но шелк все-таки поэтичнее. Повеситься на галстуке я решил по одной простой причине. Выстрелить себе в голову – это конечно брутально, ярко и оглушительно, но безответственно ко всем тем, кто меня любит, и хотел все – таки проститься со мной у открытого гроба, да и себя я люблю больше целиком, чем по частям, пусть даже уже холодного. Наесться таблеток и тихо – мирно отъехать во сне, как то уж это слишком по-женски. А вот асфиксия, по-моему, не имеет ни какой гендерной принадлежности, суицид — унисекс. И вот тут на сцену выходит галстук, подчеркивающий пол вероотступника.
В целом, что могу сказать — убивать себя тяжело и трудоемко. Когда я решался на это, я был убежден, что все просто и согласовано внутри меня за несколько лет размышлений о самоубийстве. Да, я долго решался на этот поступок. Наверное, из-за своей нерешительности я к этому и пришел. Будь я один из тех людей, которые еще с детства встали на рельсы своего жизненного пути и не отклоняются от своего курса, разрушая что-то, что-то созидая на нем. Будь я тем человеком, которого что- то могло заинтересовать более чем на год, возможно, я был бы счастлив. Но, к сожалению, я быстро теряю интерес ко всему, меня окружающему. Теперь настало время разочароваться в жизни.
И вот теперь, когда я подошел вплотную к финишной черте, передо мной возникло две делемы. Во-первых, это сложность с выбором галстука. Я повязывал каждый перед зеркалом, приподнимал его над собой и высовывал язык. Снимал, проделывал ту же процедуру с другим. После примерки всех имеющихся у меня галстуков я пришел к выводу, что во всех я выгляжу одинаково смешно. И это еще в живом виде, как же я буду выглядеть, веся под потолком, синюшный и с мокрой штаниной? Хотя, мне к тому моменту должно быть уже все ровно, но все же. В конце концов, я остановился на тонком черном, с двумя вертикальными полосками галстуке селедочке, подаренным мне одной из моих девушек, с которой у нас было что-то типа любви.
Во- вторых, страх перед наступающими последствиями, можете назвать эти последствия смертью. В общем, жизнь, какой бы она не была, она была все таки жизнью, со всей ее идиотичностью, бесцветностью и неудовлетворенностью, В ней, по крайней мере был секс, алкоголь, хорошая музыка, наркотики, умные книги, пусть и сумасшедшие, но друзья. А что там, что скрывается за прыжком с табуретки, ни кто не знает (свет в конце тоннеля меня не устраивал никогда). Еще было жалко близких. Я знал, что они поймут мой поступок не так, как к нему отношусь я, слишком разные у нас картины мира. Но все проходит, погорюют, потоскуют, пожалеют себя и забуду. Так всегда бывает, всех забывают.
Записку я не стал писать, потому что с детства не люблю оправдываться в своих поступках, а уж тем более за распоряжение своей жизнью. Ну, вот и все, как говорят в таких или иных ситуациях – назад дороги нет.
Зажужжал мобильник, дисплей высветил Дениса. Счастливчик в своем роде, будет последним, кто говорил со мной.
-Алло, да, Денис, — ответил я невозмутимо.
-Эдик ты где? Пашка повесился!