Mia : Предрассветный кошмар

Вполне буднично собака прыгает мне на ноги и требует чтобы я играла с ней. В час ночи. Если не спишь, хоть играй. Мне играть не хочется, спать тоже. Потому что стоит уснуть, и кажется, что у меня за стенкой плачет какой-то мужчина и мне до ужаса противен этот голос. По большому счету, так оно и есть. Сегодня мне это снилось опять, а собака запрыгнула ко мне в постель и тыкалась носом в бок. Хотя, ей можно, она маленькая.
Когда мужчина наконец-то замолчал, мне кто-то позвонил на сотовый. Я знала, что я сплю. Да и этот звонок телефонный тоже был во сне. Вот такая вот матрешка. Трубку я взяла. Там был голос моей бабушки, которая умерла полтора года назад. Она говорила, что соскучилась по мне, и вообще спрашивала как дела. Похвастаться было нечем, но звонку я была очень рада. Разговор длился несколько минут, а потом нас разъединило. Мне хотелось поговорить еще, но я никак не могла понять, откуда она мне звонила, точнее, где находится ее телефонный аппарат. В какой-то момент мне показалось, что я сошла с ума, но во «входящих» был ее номер, которого, наверно, уже и не существует.
Узнать, где она находится, было так важно, что я стала опрашивать всех подряд, друзей, родственников, хотя откуда бы они это знали. Однако мои сестры стали утверждать, что, очевидно, бабушку похоронили живой и она звонила из-под земли, чтобы сказать об этом. Я мотала головой, утверждая, что под землей связь не ловит, да и вообще, что она звонила с неба. Там, у них, среди облаков, наверное есть сотовая связь. И вай-фай. А бабушка умерла. Но мои сестры всегда думают, что они правы, а я их боюсь.
Дело окончилось тем, что мы решили это проверить. Точнее, они. А мне деваться было некуда. Мы пришли на кладбище, и они стали копать ее могилу, а я сидела в углу и смотрела перед собой. Было как-то неприятно, я ведь знала, что она умерла и смотреть там не на что. Полтора года — это много. Однако сестры быстро вырыли могилу, открыли гроб и стали меня звать, чтобы я посмотрела, была она жива после похорон или нет. Я не сдвинулась с места, продолжая твердить, что такого не бывает. И тут они все стали говорить, «она жива, жива, на боку лежит».
Я проснулась и снова услышала за стеной плач мужчины. Собака тоже проснулась и посмотрела на меня, как бы спрашивая: «Когда же этот идиот заткнется?» Я погладила псину и прошептала: «Не переживай, через два дня мы отсюда уедем. Далеко. И больше мы в этот дом никогда не вернемся»