Краснопёров : Солнышко

(уведомляю редакцию: текст уже публиковался на Форуме ЭКСМО)


Крыша старенького «Ровера», нагретая майским солнцем, под Лилькиной ладонью слегка подрагивала. Наверное, от удовольствия: хозяйка погладила, приласкала!

Лилька в душе верила: её машина живая, и всегда относилась к ней соответственно. Бывало, и разговаривала с ней. И, что удивительно, старый джип, видавший виды и немалое количество хозяев, отвечал взаимностью: почти не ломался, а если когда и прихварывал, то морду при том имел донельзя виноватую.

Лилька спрыгнула с подножки. Тёплый песок податливо плеснул в стороны, затёк в кроссовки. Лилька глянула на грязную ладонь, отёрла её о старенькие шорты, потянулась, довольно прищурилась и искоса, сквозь густые ресницы, глянула на солнце. Солнце тоже прищурилось и подмигнуло в ответ.

Достав из сумки покрывало, Лилька расстелила его на крыше джипа, стянула через голову узкий топик. Крепкая грудь, радуясь свободе, колыхнулась и под лаской ветерка задорно встопорщилась сосками.

Взобравшись на машину, Лилька внимательно осмотрелась.
Обрывистый берег, нависший над пляжем. Непроходимые заросли кустарника, что стеной встали над обрывом. Серо-синяя лента реки… Всё вокруг дышало первозданным покоем, и казалось: природа и слыхом не слыхивала о таком недоразумении, как человек.

Лилька немного поколебалась, потом всё же решилась и стянула шорты, надетые на голое тело. Ветерок тут же мазнул проказливой ладошкой по пушистому холмику под животом. Зажмурившись от удовольствия, Лилька легла на спину, закинула за голову руки, закрыла глаза.

Железо крыши щедро делилось теплом, две старые ивы, навевая дрёму, шелестели листвой, мелкие речные волны шепеляво шептались с песком о чём-то своём, интересном только им двоим…

***

- Ну чё, пацаны, подымем соску! А то разлеглась тут не по теме…
Лилька разом очнулась, рывком села, прикрыла ладошками грудь.

Возле машины стояли трое. Все словно из инкубатора: лет семнадцать-восемнадцать на вид, длинные, тощие, в спортивных костюмах, что висели на них, словно на вешалках, в кепках и дешёвых китайских кроссовках. У одного в руках были её шорты, и он с дебильным гоготом совал их в нос дружкам. Те глумливо лыбились и шумно втягивали воздух.

Лилька глубоко вдохнула, задержала дыхание, медленно сосчитала до десяти. Стараясь не дрожать голосом, сказала:
- Ребята, мне проблемы не нужны, так что идите-ка, а то мало ли чё...
Дебильное ржание разом оборвалось, и тот, что размахивал шортами, процедил:
- Ты чё, афца, ахуела? Какие, блять, проблемы? Мы щас тебя на троих растянем, и никаких проблем!

Дружки радостным ржанием одобрили его план и качнулись к машине – стащить борзую тёлку для потехи.

Лилька увернулась от жадных лап, вместе с покрывалом соскользнула на другую сторону. Едва ноги коснулись земли, сунула руку под сиденье. Бейсбольная бита, ждавшая именно такой минуты, с готовностью ткнулась рукоятью в ладонь. Пальцы привычно обхватили тёплый алюминий. Лилька резко прыгнула в сторону и развернулась.

Со стороны капота на неё набегали двое, третьего не было. Видимо, огибал машину сзади.
Лилька утробно рыкнула и с коротким замахом ударила.
Твёрдый металлический край с хрустом врубился в левую скулу ближнего из нападавших. Голова его судорожно дёрнулась, ноги подкосились, и он, заливая песок кровью рухнул.
Бежавший следом резко остановился, отшатнулся и, в ужасе вытаращив глаза, попятился.

Где-то сзади ещё один!
Лилька, на ходу вздымая биту для удара, крутнулась на пятках. Её глаза наткнулись на полный ненависти взгляд, мазнули по руке, скользнувшей в карман толстовки…

Х-хэк!
Первый удар разбил локоть, второй, сверху вниз, размозжил темя. Тело медленно осело на песок. Но Лилька этого уже не видела – сзади, за спиной, ещё оставался последний из троицы. Развернувшись, увидела: пацан, мертвенно бледнея лицом, на непослушных ногах пятится от неё в сторону просёлка.

Лилька обшарила взглядом берег, заросли над обрывом, и кинулась вдогон…

***

Прохладная вода остудила лицо, шею, плечи, грудь. Лилька коснулась затвердевших сосков, прислушалась к приятной пульсации внизу живота, смущённо фыркнула.

На отходняке, разом, перед внутренним взором пронеслась жестокая муштра, что устраивал ей дед Пахом, бывалый каторжанин, учивший выживать в любых условиях. И слова, что он вдалбливал ежечасно: «Будь готова забрать жизнь мрази, что желает твоего бесчестья или смерти. Верти в голове так и этак, как убиваешь его»...

Лилька бросила взгляд на большое пятно влажного песка, быстро светлеющее под ласковыми лучами майского солнышка, и потянулась к бите – смывать волосы и кровь…