Солнечный клоун : Мы сможем

— А правда, что все люди когда-то могли говорить?
Маленькая Донна написала эти слова на листке бумаги, который тайком передала отцу.
Артур прочитал и кивнул. Да. Когда-то все люди умели разговаривать. И использовали эту возможность на всю катушку. Но как давно это было… Где-то веке в двадцатом. А уже в середине двадцать первого века человек лишился этой возможности — использовать речь по прямому назначению. Был лишён права голоса.
Началось всё вполне невинно, хотя и можно было заподозрить подвох. Правительство предложило всем желающим поучаствовать в эксперименте: отказаться от своего голоса, в обмен на пожизненное содержание. В 2050-м году обычные люди были настолько нищими, что большинство, не думая о какой-либо опасности подобного новшества, радостно согласилось.
Участникам эксперимента сделали несложную операцию, в результате которой те навсегда потеряли способность выражать свои мысли словами. Суть такой задумки, по словам правительства, была в следующем: научиться взаимодействовать с миром при помощи других способов, не используя при этом голос. Вроде бы ничего подозрительного.
Вроде бы! Уже через десять лет стало понятно, что народ в очередной раз остался в дураках. Не было никакого пожизненного содержания: проплатив года два или три, правительство объявило об окончании эксперимента и отказалось давать деньги тем, кого лишило права голоса. А к этому моменту уже большая часть страны продала свою речь за возможность жить и не беспокоиться о хлебе насущном.
В порабощённых к тому времени странах, людей и не спрашивали — делали операцию практически всем. Даже малыши подвергались ей: едва ребёнок начинал говорить, как его тут же отправляли на операционный стол. Многие умирали во время экзекуции, но власть имущих это не волновало. Голоса остались только у толстосумов, да у чиновников. Они стали новой аристократией, сохранив главное богатство человека.
Тем не менее, несмотря на окончание «эксперимента», людям продолжали делать операции — уже насильно и разумеется, безо всякой компенсации. Попробовавших возмутиться, оказать сопротивление, расстреливали на месте. Правительству удалось загнать людей в оковы первобытного страха. И те, кто дорожил своей жизнью, остались жить. Молча.
Новым поколениям делали операции, чтобы те вдруг случайно не заговорили. Но потом и эта надобность отпала: речь не использовалась и потому, а может и из-за страха, атрофировалась полностью. Люди могли общаться только жестами, немногие умели читать и писать — ведь обучить этому немого человека очень сложно. Да и чиновники не поощряли такое обучение.
В итоге правительство получило идеальный народ: запуганный, мычащий, неграмотный. Обычные люди работали на производстве, на заводах и фабриках, в то время как элита получала элитные же профессии и трудилась исключительно на своё благо. Да, были и среди последних несогласные со столь радикальным методом управления народом, но они молчали уже просто из-за страха потерять свои голоса.
В итоге власть, не сдерживаемая народом, смогла улучшить свою жизнь, сделав простых людей самыми настоящими рабами. Но последние молчали — им просто хотелось жить.
И длилось это вот уже триста пятьдесят лет...
Артур, нахмурившись, оставил дочь с женой и выскочил из своего барака. Ну почему предки нынешних людей были настолько глупы, что отдали самое ценное — свой голос? Никогда и ни в каких ситуациях нельзя позволять кому-то говорить за тебя. Иначе потеряешь всё, что имеешь. Это и случилось с теми, кто жил три с половиной века назад. Неужели было трудно догадаться, к чему это приведёт?
Теперь приходится пожинать плоды… Правительство уже не опасалось простого народа, не считалось с ним. Но наверное всё-таки понимало, что не стоит особенно расслабляться. Поэтому все дома стояли на прослушке, везде были видеокамеры. И убрать их было невозможно: таков приказ. Кроме того, не слишком нравилось власть имущим и когда люди учились читать и писать. Артур понимал, что со дня на день, скорее всего, запретят и это. Ведь правительству надо разрознить народ, чтобы остаться у руля. И оно делало это всеми возможными способами. Лишившись возможности общаться письменно, люди точно не смогут договориться между собой — жестами особо не поговоришь.
Артур осознавал это, как осознавали и многие другие. Эти многие решили, что достаточно натерпелись от властей и пора положить этому конец. Но как это сделать?
Мужчина скользнул в люк канализации и отправился на встречу со своими единомышленниками. Их было много — примерно миллион человек по всей стране. Они собирались небольшими группками, чтобы обсуждать способы избавления от гнёта правительства. И ещё для одной, очень важной цели.
Участники зарождающейся революции понимали, что для победы недостаточно просто строить планы и воплощать в жизнь то, что было придумано. Надо ещё и вернуть себе главное своё богатство — речь. Поэтому, собираясь в канализационных, уже давно не используемых тоннелях, где даже крыс уже не осталось, взрослые люди учились говорить.
Давалось это с трудом. До боли в горле Артур и его единомышленники пытались выговорить хоть одно слово, но тщетно — с их губ слетало только невнятное мычание. Очень трудно было обрести способность, утраченную века назад...
Многие уже плюнули на это. Разочаровались и вовсе покинули ряды революционеров. Но Артур верил в то, что обрести голос возможно. И пытался, снова и снова. До саднящего горла, до слёз бессилия, до сипа, который под конец срывался с губ. Каждый день он пытался сказать всего одно только слово. И каждый день ему это не удавалось.
Обнаружив своих сообщников в одном из ответвлений канализационного тоннеля, мужчина кивнул им. Те в ответ поприветствовали его тем же способом.
Десять человек жестами общались между собой. Записывали то, о чём хотели сказать. Уже вечером это прочитает другая группа.
Артур же отошёл подальше и снова начал пытаться учиться говорить. Он держал перед собой бумажку, на которой были написаны слова, что мужчина хотел произнести. Никто не обращал на него внимания — уже привыкли.
- М… М… М… — Артур предпринимал одну попытку за другой, но упрямые слова всё никак не давались.
Внезапно кто-то положил ему руку на плечо. Мужчина оглянулся. Рядом с ним стоял один из лидеров движения, Джордж Боунс. Он, как и все остальные, уже слабо верил в то, что человек может научиться говорить. Поэтому вздохнул, улыбнулся и покачал головой.
Артур нахмурился — он в себя верил. И потому предпринял очередную попытку.
- М… Ммы… Мы! — сообщил он Джорджу.
Тот пожал плечами — такое местоимение промычать мог каждый. Толку с того?
- Мы с… С… — Артур смотрел на бумажку, пытаясь закрепить успех. Он и правда считал это успехом. К тому же у него уже начали получаться отдельные звуки, о чём он никому не сообщал — хотел сделать сюрприз.
Боунс снова вздохнул. Мужчину это изрядно разозлило. Уж лучше бы попытался тоже хоть что-то сказать!
- Мы… С… Мы-мо...
Джордж пожал плечами и отвернулся.
- Мы с-мо-жжж-жем. — внезапно сказал ему в спину Артур. — Мы сможем! Сможем!
Эти слова гулко раскатились эхом по всему подземному лабиринту канализации.