Maxima : Гидра

Вода. Много воды. Чем больше, тем лучше. Гидра очень любила воду. Эта пластичная жидкость хорошо смывала всю грязь с её тела, которому постоянно требовалась чистка. В противном случае оно начинало лосниться и плохо пахнуть, а это отпугивало червей на охоте.
Погрузившись с головой в теплую воду, она пыталась смыть с себя и внутренние нечистоты, но это не получалось, они налипли жирным противным слоем и не хотели отставать. Как хорошо быть гидрой, свободной и вольной странницей, собирающей и питающейся время от времени крупными земляными червями. Как плохо быть гидрой, потому что она всё-таки ела их, уничтожала, иногда бессмысленно, иногда с заметным удовольствием.
Тело послушно выгнулось навстречу потоку воды и она поплыла, уносимая им. Сколько же их было сейчас. Третий. Да, он. Этот образец оказался на редкость глубоким, тонким и вкусным. Он непоседливо суетился и всё время что-то создавал. Впрочем, гидра все чаще в последнее время ощущала, что это не она, а он питается ей, но выбросить белое самоуверенное существо наружу сил пока не хватало, слишком много их ушло на первых двух. Кроме этого, она, скорее всего, и не смогла бы сделать это, с ним было какое-то непонятное тянущее душу слияние, неразрывное и мучительное.
До него был второй, этот оказался крепким и постоянно всем недовольным. Он тоже суетился, только незаметно, исподтишка, иногда выныривая из её пасти и заявляя о своих претензиях. Его она ела по частям, он был жестким, но услужливым и часто предлагал себя сам.
Был еще первый, с него и началось её рождение. Это был очень интересный экземпляр. Она нашла его на помойке, среди пустых грязных бутылок, вечно ищущих пожрать бомжей и снующих там же панков с их истеричной музыкой и вечной неудовлетворенностью жизнью. Он выделялся из этой кипящей снующей массы своими неестественно длинными белыми волосами, которые почему-то почти сразу сами собой быстро отпали. И еще своим языком, длинным и острым. Его было, отчасти, жаль, такого нестандартного на фоне остальных обитателей мусоросборного места. Она решила для себя сразу, что переваривать такого дохленького - не в её правилах, нужно сначала откормить и помыть.
Этим гидра и занялась, с усердием и рвением. Но довольно быстро выяснилось, что мыться ползучий не хотел ни под каким видом и правила, принятые на помойке, продолжал блюсти. Кроме этого, он тащил за собой внутрь все свои заморочки. Иногда среди ночи её будил визг Sex Pistеls или отборный русский мат из Гражданской обороны, голова потом страшно болела и нервы дрыгались в унисон с зудящими гитарными струнами. Иногда она волей-неволей впадала в транс вместе с музыкой Doors - тогда просто уходила из жизни на время. Под предлогом праздника или неожиданно наехавших на его семью друзей, внутрь проносились бутылки с жалящей и сжигающей все внутри без разбора жидкостью. Содержимое бутылок послушно впитывалось его белым телом, а дальше текло в неё, желудок тошнило и рвало. Тогда, намучившись, она выбрасывала его из себя и смотрела с презрением на сопливое слезливое существо. При этом у него в руках часто оказывалась то дубинка, то длиннющий кухонный нож. Сами руки в запястьях однажды были разрезаны, и кровь капала на землю из вен.
В тот раз она по-идиотски беспомощно металась, просто не зная, что с ним делать. Страшно-жалкое существо. Оно слезилось, грозилось, билось, ругалось, металось, рвалось и, скорее всего, никогда не знало внутреннего покоя. Да, такими они сидели внутри и создавали основу её, гидры, беспокойной, хищной и холодной. Стало неожиданно жарко в воде. Она потрогала текущий поток. Да, так и есть, отключили холодную воду. Подождав, когда ванна заполнится до краев, она завернула кран и продолжила плескаться в горячей воде.
Мысли разомлели, и всё плавилось внутри. Она разговаривала с ними троими по очереди. Сначала слушала болтовню номера один; ему здесь не очень плохо живется, ухожен, иногда пользуется спросом других гидр. Номер два неожиданно прислал СМС: «Живи ты и я в тебе, оба будем живы, обе, будем». Больше всего, конечно, уделялось времени номеру три. Этот говорил ласково и умно, и всегда знал, что нужно сказать в любой данный момент, всё у него делалось с разумом. Скорее всего, так. Его хотелось слушать.
В висках стучала кровь, в теплой воде расслабилось не только тело, но и вены, артерии. Сердце же, наоборот, работало в утроенном режиме. Еще 5 минут можно полежать. Неожиданно внутри завопил номер два. Что, жарко тебе, милый крепыш? Иди сюда, поплавай рядом. Она вынула его из щели между ног, где он чаще всего обитал, и, поглаживая рукой, подтолкнула вперед. Плыви, не бойся.
А потом появился на груди номер один, припал к соску, насладился и тоже поплыл, трепыхаясь всем телом.
Номер три, как всегда, был оригинален и непослушен. Она сама вытянула его из головы, при этом он, всё-таки, успел ухватить оттуда пару рифмующихся фраз и иронично улыбался. Он спрятался внизу и там плавал на дне ванны, чуть задевая гидру своим белым тельцем. Она смотрела на них спокойным взглядом.
В комнате раздался звонок телефона. Трели не прекращались. Она вылезла из ванны, накинула полотенце на мокрое тело и вышла.
- Привет. Что делаю? Принимала ванну, теперь разговариваю с тобой. Извини, плохо слышно, повтори еще раз. Да, поняла. Устаю сильно, совсем нет свободного времени, да и нового ничего нет. Сегодня? Хорошо, постараюсь, приходи к шести часам. Пока, Влад.
Она вернулась в реальность комнаты. Я. Моё тело. Полотенце сырое. Ванна, там мои малыши. Открыв дверь в ванную комнату, она посмотрела на свое отражение в висящем напротив зеркале. Уставшее лицо и круги под глазами. Сколько можно работать на всех, жить для кого-то, займись собой и своей жизнью, обрети покой и уверенность. Вот там они, в воде, мои уверенности плавают.
Звук журчащей воды обратил на себя внимание, и только теперь она заметила, что остатки воды утекали из ванны в сливное отверстие. Холодный пот капельками выступил на её чистом теле. Мелькнул кончик белого червячка, который послушно, гонимый течением, смылся в трубу. И стало тихо.
Повернув голову, она еще раз взглянула в зеркало. Потерянный взгляд блуждал по стеклу, стараясь отыскать в отражении на теле знакомые следы белых полос. Взгляд перешел на глаза молодой женщины, смотрящей из зеркала. Бездонная голубизна и чистота.
Боже, какая же я наивная и глупая! Как хорошо и спокойно внутри. Нет. Никого больше нет. Ни одного из них. И не нужно. Как легко и привольно.
Улыбка же попыталась завершить благое дело и спряталась в уголках тонких губ. Она вышла из ванны, прошла на кухню и села на стул. Утомление всё еще давало о себе знать, но на душе было спокойно. Откусив кусок от яблока, она ощутила нежный аромат и терпкий вяжущий вкус. Красный налив, яблоки цвета закатного солнца, медовые внутри. Совсем неожиданно для столь крепкого сорта, яблоко внутри оказалось гнилым и изъеденным.
Положив обе половинки на стол, она задумалась. Вот так и в жизни, красивое и спелое снаружи часто оказывается несвежим и гнилым внутри. Но вместе эти две сущности представляют из себя уже что-то новое, не поддающееся оценке в целом. Из одной половинки выползал белый полосатый червяк. Он продвинул своё пухлое тело, приподнялся над поверхностью яблока и нагло уставился своими красными глазками, ухмыляясь, на сидящую перед ним молодую красивую женщину. Она озадаченно посмотрела на него. Привет.