Помни мои макароны : «Похотливые школьницы»

Сцена 1.

Франция. Частный колледж. Группа школьников лет 16-17 ждет начала урока анатомии в классе. Учителя еще нет. Школьница ложится спиной на стол, раздвигает загорелые ноги, задирает юбку. Школьник снимает с нее белые трусики. Затем берет в руку указку и начинает показывать, пародируя учителя:

-Сейчас я расскажу вам о строении женских половых органов. Вот смотрите, это большие половые губы, это малые половые губы, это клитор, это лобок, это анус, а это молочные железы, или сиськи.

Школьники громко смеются. Неожиданно заходит учитель. Школьники быстро разбегаются по местам. Учитель среднего роста, полноватый, в очках, с кудрявыми волосами, со смешным, я бы даже сказал клоунским лицом.

-Что за безобразие тут устроили? Как вам не стыдно, мерзкие развратники! Совсем обнаглели! Софи, после уроков останься.

Сцена 2.

Учитель приводит Софи к себе домой. Софи высокая красивая девушка, мулатка. Карие глаза. Длинные черные кудрявые волосы. Большая упругая грудь.

-Так, Софи, сейчас я накажу тебя за плохое поведение.

Учитель задирает Софи платье и снимает с нее красные в белый горошек трусики.

-Встань на колени, распутная девчонка. Я насыпал гороха.

Софи покорно становится на горох. Ей больно.

Учитель садится на диван. На нем полосатая домашняя пижама.

-Ну-ка иди сюда.

Софи подходит. Учитель хватает Софи, срывает с нее платье и бюстгальтер и кладет к себе на колени задом вверх. Она испуганно вскрикивает. У Софи отличный упругий смуглый зад. Учитель начинает со всей силы бить ладонью по заду, приговаривая:
- Гадина, сучка, я покажу тебе как развратничать!

Софи громко кричит и стонет:

- Оооох, ох, ах, ах, месье, покажите, покажите мне, я гадина, сучка грязная!

-Сейчас ты пососешь у меня.

Учитель вытаскивает член и засовывает Софи в рот. Она активно сосет. У нее очень толстые чувственные губы. Головка члена учителя набухает, член встает. Софи облизывает мошонку и щекочет анус учителя языком. Он закатывает глаза от удовольствия и высовывает язык.

Затем учитель ведет Софи в спальню. Она послушно ложится спиной на кровать, поднимает и разводит ноги. Учитель берет рукой член и начинает водить его между ног Софи, касаясь головкой половых губ и слегка вводя его внутрь. Затем учитель резким толчком вводит член на всю глубину и начинает активно сношать девушку. Она безумно кричит и мечется на кровати. Учитель стонет, с его рта стекает слюна, на лбу выступил пот, очки сползли с носа.

Учитель вытаскивает член и начинает тереться им между грудей Софи. Затем он переворачивает ее на живот и снова сношает ее во влагалище. Яички учителя со стуком бьются о промежность девушки.

-Да, да, да, Софи! А теперь я выебу тебя в жопу! Я кончу тебе в жопу, в твою узкую дырку!

Учитель раздвигает аппетитные ягодицы Софи, смазывает член слюной и всовывает в узенькое розовое отверстие. Вдруг учитель сильно вскрикивает и морщится от резкой боли:

-Блядь, Софи, что у тебя там?! Блядь, блядь, ааай! Там что-то есть! Блядь, я себе хуй поранил, сука, тварь, пизда!

Учитель наклоняет голову и, близоруко прищурившись, начинает осматривать анальное отверстие девушки, засовывая туда пальцы.

-Ну ни хуя себе! Софи, это что такое?

Учитель вытаскивает из зада Софи узкий продолговатый пластмассовый пенал и подносит его к лицу девушки.

Софи отводит глаза в сторону и смущенно молчит.

Учитель с брезгливостью откручивает крышку пенала. Там лежат несколько свернутых в трубочку листков бумаги. Учитель разворачивает лист. На нем корявым крупным почерком написано:

«Здравствуйте!

Пишу Вам дрожащей рукой немолодого уже человека, так что заранее простите за почерк и граматику мою. Зовут меня Андрей Васильевич Мигунов. Мне 84 года. Близок уже тот скорбный час когда меня не станет, когда я уйду в мир значит иной к Отцу нашему небесному. Я кстати православного исповедания. Также как и Вы, жидов и евреев этих не любил никогда, а также арабов этих мусульманских нехристей. Но перед тем как призовет меня Господь, хочу рассказать Вам о своем жизненном пути. Нимало я повидал на веку своем.

Я ведь с детства занимаюсь любимым занятием. Еще в детском саду я начал им заниматься. Я люблю нюхать газы из заднего отверстия человека, т.е. когда человек пукает. Это началось еще в детском саду, когда я лежал на сонном часу, а рядом лежала девочка. Она кстати еврейкой была по фамилии Кац. Мы только что поели перловой каши, кажется. И тут я услышал, как девочка пукнула. Через несколько секунд я почуствовал запах газов этой девочки. С той поры прошло уже много лет, но я до сих пор не могу забыть то первое ощущение, которое я почувствовал от этих газов. Потом я на сонном часу, когда все другие дети спали, я уже не спал. Я осторожно ходил среди спящих детей и принюхивался чтобы понюхать их газы, так как кормили у детском саду не очень качественной едой и дети часто пукали.

Потом я поступил в школу. Там между школьниками обычно любят смеяться над теми детьми, которые пукают. Их обзывают «пердунами», «бздунами» и другими обидными кличками. А я наоборот все время ждал того момента когда кто-нибудь пукнет. Таких детей ярко выраженных в классе было двое: толстая девочка Люба и мальчик один Дима. Я конечно тоже смеялся вместе со всеми чтобы никто не догадался что я люблю нюхать, но вместе с этим жадно нюхал газы, которые выпускали они. С Димой я даже подружился, чтобы чаще нюхать. И даже крепко с ним сдружился – мы и в гости ходили друг к дружке. А с Любой я сидел за одной партой и поэтому был первым кто слышал ее газы. Вначале я конечно просто нюхал, но потом я стал изучать происхождение газов, значит. Я ел разные комбинации продуктов питания чтобы добиться хороших результатов, чтоб брожение хорошо шло, значит. А потом я кормил Диму пищей нужной. Дима он конечно пукал очень крепко так как видимо от природы у него слабый желудок был. А однажды я остался ночевать у Димы. Дима уснул, а я стоял рядом, наклонил голову прямо к его заду и нюхал его когда он во сне пускал газы.

Еще конечно я нюхал у мамы, у папы, у сестры и у брата. А если к нам приезжала тетя Аня из Красноярска с дочерью, то их селили ко мне к комнату. Они спали на одной кровати и ночью я у них у обоих нюхал. А однажды дочь тети, Лариса, ей лет 17 тогда было, проснулась и увидела как я нюхаю у тети. Она стала грозить что все расскажет взрослым, но я ее очень просил ее и даже хотел дать ей 10 руб., но она попросила чтобы я позасовывал пальцем у ней во влагалище а потом чтоб еще полизал там языком. Я ж пацан был, мне было даже интересно лизать языком – там было мокро и текло что-то и пахло так необычно. Хотя у газов запах мне все ж таки вкуснее будет.

Потом был институт. Мы в стройотряды каждое лето ездили. Я любил ездить туда. Мы спали в палатках по 10-12 человек. Ели мы что попало. Поэтому я нюхал очень часто, так как газы были очень частые и сильные. С теплотой я вспоминаю те славные полные комсомольской романтики годы. Потом женился. У жены я конечно часто нюхал, но я по природе не могу долго нюхать у одного. Наверно есть люди которые могут все время у одного, но меня таким создал Бог и таким видно помру, так как я люблю чтоб у разных нюхать.

Я работал в главке, снабженцем. Там у нас коллектив непростой был, женщины в основном, все с характером. Нюхать было очень непросто. Пукали редко в кабинете, а если хотелось - выходили в коридор. Или в туалет шли женский. Бывало что за месяц ни разу не понюхаешь. Если и нюхал то во время праздников. Женщины как выпьют, я что заметил, гораздо чаще пускают. У нас главбухша была, она очень часто пускала значит газы свои, когда пьяная. Ну в мужском туалете я конечно ж нюхал. Садился в кабинку и ждал, прислушивался. Например, начальник наш Степан Васильевич мог прийти сесть в соседнюю кабинку. Ох, любил я у него нюхать. Он мужик был толстый, дородный такой, как начнет кряхтеть да сопеть, аж кабинка трясется. И газы у него обильные были, резкие, не то что у женщин.

Еще у меня любовница была, Даша. Я почему ее выбрал-то? Она хорошо пускала. Пустит значит и смеется, застенчивая была. А я только и жду этого. Одеялом с головой накроюсь и нюхаю. У детей своих, у Васьки и Людки, я с детства нюхал. Потом у внуков нюхал. У Мишки значит и у Женьки. Хотя не очень по правде то сказать люблю у детей, детские значит газы нюхать. Они не такие крепкие и не так забирают как взрослые.

Незаметно подкралась вот старость. Но я еще все таки стараюсь нюхать когда мне удается понюхать. Сейчас я в доме престарелых проживаю. Газы пожилых людей не очень мне нравятся. Но они часто пускают что конечно хорошо. К Ангелине Ивановне хожу я часто, она думает что она мне как женщина нравится а я нюхать хожу. Она после минтая очень хорошо пускает. А бывает собераемся мы со стариками, с Петром Кузьмичем, Иваном Даниловичем, у них жизнь тоже непростая была. Сидим значит телевизор в холле смотрим, вспоминаем, говорим. Они пускают тоже крепко.

Так что жизнью доволен я. И пенсии хватает. Много ли нам старикам надо? Главное чтоб в тепле, кормили чтоб, ну еще чтоб свет и газ были. Политику Вашу тоже поддерживаим мы, и по Чечне, и по олигархам пархатым, и по терроризтам, чтоб значит мочить их повсюду. И слышали мы по телевизору, что Вы к нам в конце августа в город с визитом приезжаете. Пообщаться с Вами уж очень хотелось бы. Рассказать о наболевшем, руку Вам пожать. Чаю с Вами выпить. И еще одно очень важное есть. Вы уж простите старика пожалуста ради Бога. Очень уж я хотел бы у Вас понюхать, чтоб значит пустили Вы. Надеюсь на Ваше понимание, как бывшего разведчика и патриота.

С уважением, А.В. Мигунов»