Намбер : М.Горький и Н.Крупская ( из П.Марульского)

Просьба поместить текст в «Плагиат»


А.М.Горький любил писать. Он писал всюду: когда жил на Волге, когда переехал в Москву, но особенно ему писалось на Капри. Да, именно в Италии муза его не покидала. Горький правил последнюю главу своей рецензии на «Чипполино», его слезно просили итальянские товарищи. А отказывать он не мог. Да и не хотел.
Он встал из-за стола, потянулся, сладко всхлипнул. Подойдя к открытому окну, он с удовольствием наблюдал, как плавно шли разноцветные яхты по безбрежнему средиземноморью. Красота!
Перед ним проплывала вся его непрстая жизнь, его детство и юность. Невинные забавы, когда он, 12-летний парнишка, в первый раз вступил в половой контакт с Нюшей, уборщицей из трактира, как самозабвенно она отдавалась ему на берегу Волги, как пугали их, молодых и глупых, шумные гудки пароходов. Как он в первый раз не донес свое семя, и оставил его в трусах, которые с любовью сшила ему мать.
Он вспоминал, как он онанировал в полицейском участке, когда его арестовали за воровство рыбы. И как надзиратель тщетно пытался склонить его к сожительству. Но даже в молодости Горький был непреклонен.
Горький всегда отдавал предпочтение женщинам, может быть поэтому и стал он национальной гордостью молодой советской республики.

Открыв дверь на веранду, он почувствовал свежий морской бриз, что так приятно трепал его усы. По лестнице, ведущей от моря к его дому, поднималась женщина. В руках у нее был зонт. Горький все внимательней всматривался в нее, фигура приближалась все ближе и ближе… И, о Боже!.. Да, это была она, Наденька Крупская. Как она попала сюда, оставив больного вождя?
Он подбежал к ней, молча обнял и жарко поцеловпл в губы. Крупская так долго ждала этой минуты, что чуть было не обоссалась от счастья, но все же сдержала себя. Писатель потащил ее в дом. Его огнедышащий лазер восстал и мешал ему снять штаны. А Наденька, напротив, обмякла и стала приседать на край кровати. В ушах у нее шумело, на глазах была пелена. Единственно, что она различала очень четко, это был гигантский член писателя.
— Раздевайся, дура! — рявкнул он. Она пришла в себя и начала медленно расстегивать кофточку, руки ее не слушались. Горький рывком разорвал ее кофту и отпрянул. На него смотрели две висячии сиськи, которые напомнили ему оладушки, что в детстве пекла ему бабушка Ефросинья. Но тут было не до сантиментов. Член долго ждать не мог. Он повернул ее задом, поднял юбку и засадил свой фаллос в жену вождя.
Крупская замерла. Сладкая мука вошла в ее немолодое тело. Горький терзал вялую задницу и она стонала от счастья. Она вспомнила, как Ильич ей как то сказал: " Спать с Лениным — еще не значит быть революционером!"
Да революция ей была на хер не нужна. Ей всегда хотелось любви и плотских утех. И вот оно настало!
Писатель шумно задышал и выплеснул в нее обильную любовную влагу. Наденька рухнула на кровать лицом вниз. Так, в полной неподвижности, они пролежали ннсколько минут. Но тут орудие дало о себе знать опять. И певец революции повернул Надюшу на спину, сгруппировался и засадил свое чудовище в рот жены вождя. Наденька застонала. Ее рыбьи глаза, казалось, вывалятся наружу. Горький оторопел. Они бали размером с антоновские яблоки, но отступать он не мог. Он пихал в ее полубеззубый рот своего жеребца. И тут сильная струя спермы обожгла ей глотку.
Горький отпрянул от Надюши. Она не дышала! В полном изнеможении он рухнул рядом.
Вдруг Крупская открыла один глаз. «Спасибо тебе за все, Алешенька », прошептала она. «Значит, живая», — подумал он.

Так Н.Крупская была зверски изнасилована А.М.Горьким. Она часто вспоминала эти незабываемые минуты близости с великим певцом революции. Она была благодарна ему и не скрывала своих чувств до конца своей нелегкой, но счастливой жизни. Стоя у гроба мужа, она вспоминала эти минуты радости и светлая улыбка озаряла ее немолодое и уродливое лицо.

(C) П.Марульский
--------------------


Простите моего друга. Он много натерпелся от коммунистов. Но не ненависть водила его пером. О нет. Ненавидеть Павлик не умеет. А что водило его пером? Да то же, что водит и вашими перьями, графоманы. Лукавая и прекрасная муза.
Впрочем, нет. Не муза. Рукой его вожу я. Это я заставил его записывать этот веселый бред, который клубится у его воспаленном мозгу.
Павлик живет в Нью Йорке. Он пишет мне письма на бумаге и присылает их в конверте, вместе с своими рассказами. Потому что он боится и не доверяет компьютерам и вообще смутно представляет себе, что такое интернет. Вообще то это устные рассказы и должны быть рассказаны за столом. И немыслимое количество этих рассказов уже было рассказано, оторжано (протите за корявое слово) и, к сожалению, забыто. Только последнее время, под моим давлением, Павлик начал их записывать. А я перепечатывать.
По текстам Павла можно решить, что он сексуальный маньяк. Это не совсем так. Да, Павлик любит секс и все что с ним связано. Он недавно в очередной раз женился. Но думать о сексе не прекратил. И это, на мой взгляд, неплохо его характеризует. Павел не устает думать о сексе и о революции. И о ее героях. И о сексе между ними.


С уважением. Намбер.