Лев Рыжков : Красная пыль (часть I)

НАТ. НАБЕРЕЖНАЯ. УТРО

Титр: «Асунсьон, Парагвай, 10 мая 1932 года»

Старый колесный пароход пришвартован к деревянным сходням. Пассажиры выходят на берег. Среди них – ПАВЕЛ ОРЛОВ, рослый мужчина 37 лет с военной выправкой. Следом идет ВЛАДИМИР МАКОВСКИЙ в потрепанном мундире капитана-«дроздовца». Волосы – гладко зализаны назад, щеточка усов.

На берегу Павел осматривается. Прямо перед ним – складское помещение, крыша которого проломлена, а у стен пасутся козы.

Поодаль – глинобитные хижины, крытые камышом.

Пальмы, на ветвях кричат попугаи.

МУЖСКОЙ ГОЛОС
(по-русски)
Господа! Господа! Прошу ко мне!

Павел оглядывается.

У штабеля почерневших досок стоит мужчина средних лет в светло-зеленой военной форме. Лицо мужчины обрамляет аккуратная бородка. Его обступают пассажиры с чемоданами, баулами, узлами.

ПАВЕЛ
(Владимиру)
Неужели тот самый Беляев?

ВЛАДИМИР
Который всех нас сюда пригласил?

ПАВЕЛ
Генерал-майор горной артиллерии. Герой Кавказа. И, говорят, что его сестра – мачеха Александра Блока.

Голос Павла оказывается заглушен зычным рокотом Беляева

БЕЛЯЕВ
Дамы и господа! Буэнос диас! Или, по-нашему, добрый день! От имени сеньора президента рад приветствовать вас на земле гостеприимного Парагвая, нашей с вами новой родины…

Павел оглядывается, смотрит на ДЕДА, который черпает ведром воду прямо из реки и выливает ее в деревянную бочку на колесах. Заметно, что дед – очень сильно хромает.


БЕЛЯЕВ
Меня зовут Иваном Тимофеевичем. Можно обращаться «господин генерал». Я не буду в претензии.

В толпе около пятнадцати человек. Раздаются смешки.

БЕЛЯЕВ
(зычно)
…А пока обустраивайтесь на новых квартирах, дамы и господа! Вам здесь сердечно рады. Господин президент выделил каждой российской семье по дому…

ГОЛОС
С огородом?

Спрашивающий – молодой человек 22-х лет, ФИЛИПП ПАХОМОВ.

БЕЛЯЕВ
С целой латифундией. Я не шучу.

ФИЛИПП
А если я – холостяк?

БЕЛЯЕВ
Тогда сложнее. Кстати, холостяков – много у нас? Поднимите руки.

Над толпой – три руки: Павла, Владимира и Филиппа.

БЕЛЯЕВ
А вам, сеньоры, собственных домов – не положено. Поживете пока на квартире. Но – мой вам добрый совет: постарайтесь поскорее жениться.

ВЛАДИМИР
(Павлу, шепотом)
Что-то не нравится мне здесь. Что скажешь, Павел?

ПАВЕЛ
Поживем – увидим, Володь.

БЕЛЯЕВ
Встречаемся здесь же, через день!

Переселенцы складывают чемоданы и баулы в тележку, запряженную осликом. Тележка трогается с места, переселенцы идут следом. Женщины – в белых блузках, длинных юбках, с зонтиками от зноя. Мужчины – большей частью в пиджаках, рубашках, ботинках.


НАТ. УЛИЦА. УТРО

Колонна переселенцев бредет по грунтовой дороге.

Павел идет прихрамывая, смотрит по сторонам.

Улица поднимается в гору. По сторонам – дома из тонких бревен с камышовыми крышами. Стекол ни в одном окне нет – только противомоскитные сетки.

Листья пальм и кустарников клонятся к земле под тяжестью пыли. Пыль – красная.

Русские идут за телегой, в облаках красной пыли. На переселенцев смотрят дети, которые сидят вдоль улицы рядом с тощими, сонными от жары, собаками. На лицах детей – удивление. Слышны возгласы.

ВЛАДИМИР
На нас смотрят, как на дикарей!

ФИЛИПП
Мы обуты. Это здесь редкость.


НАТ. ГЛАВНАЯ УЛИЦА. УТРО

Переселенцы идут по булыжной мостовой.

Страшный скрип! Это едет очень старый деревянный трамвай, набитый людьми.

Вокруг старинные здания – вывески банков, магазинов, контор. Стены обшарпаны, двери непокрашены, мрамор лестниц и перил – выщерблен.

Прохожие одеты в белую хлопковую одежду. Большинство – босые.



ФИЛИПП
Прощай, немытая Россия! Привет, немытый Парагвай!

ПАВЕЛ
(вздыхает)
Стерпится – слюбится. Хотя кто его знает…

НАТ. ТРУЩОБЫ. ДЕНЬ

Край оврага. Заросли бурьяна. Вокруг – лачуги из досок. Кучи мусора.

Павел, Владимир и Филипп с чемоданами в руках продираются через бурьян.

ВЛАДИМИР
Особая примета – дом из кирпича! Ну, и где он, дом этого несчастного стрелочника?

ПАВЕЛ
Если он тут один кирпичный, тогда вот этот…
(указывает)

Владимир поднимается по выщербленным ступенькам крыльца, колотит кулаком в дверь.

ИНТ. ДОМ СТРЕЛОЧНИКА. ДЕНЬ

Кухня. В одном углу – печь. В центре – стол. Напротив – большое металлическое корыто.

Хозяин – ХОСЕ, лысоватый мужчина 37 лет, суетится с ведрами. В двух жестяных ведрах – вода. Хозяин бросается к шкафу, достает оттуда кусок мыла, истрепанное полотенце, бормочет по-испански.

ВЛАДИМИР
(Филиппу)
Что говорит этот добрый человек?


ФИЛИПП
Он… он воду свою хвалит. Свежая, говорит, речная. Утром у водовоза купил.

ПАВЕЛ
Кажется, видел я того водовоза. Значит, водопровода тут нет.

ВЛАДИМИР
А ты как хотел?
(снимает китель, рубаху, наклоняется над корытом)
А ну-ка, Филиппок, полей!

Филипп берет ведро.

Хосе приносит кувшин воды и тыковку, наполненную зелеными листьями. Из отверстия в тыковку выглядывает сомнительного вида металлическая трубка. Хосе улыбается, наливает в тыковку воду из кувшина, присасывается к трубочке, закатывает глаза, изображая блаженство, протягивает Павлу.

Павел осторожно пригубливает, кривится.

ВЛАДИМИР
Что там?

ПАВЕЛ
Как вода дождевая из ржавой бочки. Только горькая.
(протягивает тыковку Владимиру)

ВЛАДИМИР
(тут же передает напиток Филиппу)
На, Филиппок! Ты – знаток местных нравов. Потом объяснишь мне гамму вкуса.

ФИЛИПП
(осторожно пробуя)
Терере. Холодный мате.
(с наслаждением смакует)
А вы знаете, господа! Даже вкусно. Хотя сахар бы – не помешал…

Хосе приносит блюдо с пышками.

ХОСЕ
(по-испански, Филипп переводит)
Простите! Совсем забыл! Вы же голодные с дороги! Кушайте-кушайте! Кукурузные пышки. Невеста испекла.

ВЛАДИМИР
(меряя Хосе взглядом)
Невеста?!

ХОСЕ
(радостно кивает)
Невеста! Моя жена умерла три года назад…
(крестится)
Дети разбежались. Дочь – замужем. Сын – в армии. А мне одному никак… У каждого парагвайского мужчины есть невеста. Моя – совсем взрослая. Ей уже пятнадцать!

Филипп переводит, попивая мате, но при упоминании возраста невесты напиток идет не в то горло.

ВЛАДИМИР
Да он же извращенец! На физиономию его посмотрите!

ФИЛИПП
(по-испански)
Вы не находите, что ваша невеста… э-э… слишком для вас молода? Вам-то самому сколько?

ХОСЕ
Тридцать семь. А что?
(машет руками)
Женщин у нас очень много! Мужчин на всех не хватает.

ВЛАДИМИР
(вскидывая бровь)
Вот как? Почему же?

ХОСЕ
Была большая война. Шестьдесят лет назад. Парагваю объявили войну три державы – Бразилия, Уругвай и Аргентина.

ВЛАДИМИР
Вы победили?

ХОСЕ
Проиграли! В Парагвае совсем не осталось мужчин. Всех убили. И даже сейчас – женщин куда больше.

ВЛАДИМИР
А вот это уже очень интересно!

ХОСЕ
Как вам терере? Пейте! Пейте! Вода хорошая, дождевая!

ФИЛИПП
(бледнея, Павлу)
Ты был прав. Дождевая водица-то.

ВЛАДИМИР
Так и до холеры недалеко!
(Хосе)
Вы болели холерой? Филиппок, переведи!

ХОСЕ
(машет руками)
Нет! Нет!

ВЛАДИМИР
И не советую. Это – очень опасная и мерзкая болезнь. Впредь, уважаемый, будьте любезны хотя бы воду нам кипятить!

ИНТ. КОМНАТА. НОЧЬ

Павел, Владимир и Филипп в комнате для ночлега. Павел при помощи молотка заканчивает прибивать к окну москитную сетку. Стекла в окне нет. Владимир ворочается на узкой деревянной кровати. Филипп осваивается на топчане у входа.

Павел, задувает керосиновую лампу.

ПАВЕЛ
Ну, господа холостяки, желаю вам, чтобы первая ночь на новой родине прошла спокойно. Я, во всяком случае, все зависящее сделал.
(ложится на вторую койку)

Маковский начинает беззаботно храпеть. Филипп ворочается, вдруг вскакивает.

ФИЛИПП
(вполголоса)
Скрутило! Побегу в уборную!
(выбегает)

Темнота. Звуки: топот ног, голоса, переговаривающиеся по-испански («Где уборная?», «Там, сеньор!»), вялая брехня собак, храп Владимира, зудение москитов, пение цикад.

Павлу не спится, он пытается прихлопнуть москита, ворочается.

ГОЛОС ПАВЛА
Если бы лет двенадцать назад кто-нибудь сказал мне, что в поисках лучшей жизни я окажусь в Парагвае, я бы, конечно, не поверил. Но судьба тасует карты очень прихотливо. И от этой игры, похоже, не уйдешь…

НАТ. СТАРИННАЯ УЛОЧКА НИЖНЕГО НОВГОРОДА. ДЕНЬ. ВОСПОМИНАНИЕ

Титр: «Нижний Новгород, Россия, 1904 год»

Просторный деревянный дом с мезонином. Живописный вид на Волгу. Из дому доносятся звуки патефона. «На сопках Манчжурии».

ИНТ. ГОСТИНАЯ. ДЕНЬ. ВОСПОМИНАНИЕ

За накрытым столом сидят родственники. МАМА рыдает в платочек, стискивает в объятиях десятилетнего ПАШКУ и восьмилетнюю ОЛЮ. Родственники деликатно кушают кутью. Во главе стола – чарка водки, накрытая ломтем хлеба. К чарке прислонен дагерротип – бравый офицер.

МАМА
(плача)
Убили Феденьку на войне этой проклятой! Что же мне делать, горемычной. С двумя детьми-то!

Оля тоже плачет. Пашка смотрит исподлобья – нельзя плакать.

ДЯДЯ
(поднимая чарку)
Хороший человек был Федор Павлович. До подполковника дослужился. А что пуля японская его в Порт-Артуре нашла, так то еще генералиссимус Суворов говорил: «Пуля – дура!» Ну, земля пухом, не чокаясь!

Позже. Мама показывает гостям фотографии. Одна из них – бородач в эполетах.

МАМА
А это – тесть мой. Павел Никифорович. Но я его и не видела ни разу. В 1877 году погиб, под Плевной. Пашка весь в него.

ДЯДЯ
Ну, у Павла Никифоровича борода-то погуще…

Пашка краснеет, мама грустно на него смотрит.

МАМА
Петя, ну, хоть сегодня давай без шуток обойдемся. Пашка – вылитый дед.

ДЯДЯ
Павел Никифорович – ох, силач был. Говорят, что пятаки екатерининские в пальцах сгибал. Кочергу мог на узел завязать…

ОДНА ИЗ ДАМ
Да что вы!

Пашка встает из-за стола, проходит к камину, достает оттуда кочергу. Усилие. Кочерга завязана узлом. Среди гостей немая сцена. В Пашкиных глазах – гордость.

ПАШКА
Я вырасту как отец! Как дед! Военным!
(голос слабеет, дает петуха)

МАМА
Ох, сынок! Шел бы лучше к дяде Петру Максимовичу в ученики! А то только голову на чужбине сложишь.

ДЯДЯ
Да, Паша! Мы с тобой столярное дело так вперед двинем, что никакие конкуренты за нами не угонятся. Вот как закончишь гимназию…


НАТ. ПОЛЕ БОЯ. НОЧЬ. ВОСПОМИНАНИЕ

Титр: «Кельцы, Польша, октябрь 1914 года»

Бой. Грохот артиллерии. Рукопашная. Крики раненых.

На носилках выносят раненого. Это Павел.

Бойцы с носилками подбегают к медицинской палатке.

ОДИН ИЗ СОЛДАТ
(перекрикивает грохот)
Осколочное… Обе ноги!

ВРАЧ указывает на палатку: «Заносите».

ИНТ. ГОСПИТАЛЬНАЯ ПАЛАТКА. НОЧЬ. ВОСПОМИНАНИЕ

На операционном столе Павел. Он стонет, мечется. Наркоза нет.

Врач откладывает инструменты, вытирает руки.

ВРАЧ
(с польским акцентом)
Очень большая потеря крови. Жаль будет, если этот русский богатырь умрет…

Крупный план. Лицо Павла.

ПАВЕЛ
(шепчет)
Не умру…

Шепот тонет в криках раненых, грохоте канонады. Со свистом проносится снаряд.

ВРАЧ
Следующего заносите…

У входа, прямо в этой импровизированной операционной лежат раненые, дожидаются своей очереди.

Павла куда-то несут.

ПАВЕЛ
Не умру…

ИНТ. ПОЛЕВОЙ ГОСПИТАЛЬ. НОЧЬ. ВОСПОМИНАНИЕ

Брезентовая палатка, полная раненых. Один из них – Павел. Над ним стоит врач и орет на какого-то ВОЕННОГО в чинах.

ВРАЧ
Ногу надо спасать! Вот именно ему! Нужна повторная операция. Желательно в Киеве!

ВОЕННЫЙ
Но как же?...
(вытирает лоб)
Коммуникаций никаких. Бегство, хаос!

ПАВЕЛ
(пытаясь встать)
Не надо операции… До свадьбы… заживет…

ВРАЧ
(орет)
Лежите!

Свист снаряда. Оглушительный грохот. Сметает капельницы. Крики.

ГОЛОС
(заполошный крик)
Немцы! Они здесь уже!...

КТО-ТО ИЗ РАНЕНЫХ
Братцы! Не бросайте! Христом Богом!..

«Ба-бах!» — ближнее попадание снаряда.

ВОЕННЫЙ
(перекрикивая канонаду)
Прекратить панику! Приступаем к эвакуации!

НАТ. УЛИЦА СТАРИННОГО ГОРОДКА. НОЧЬ. ВОСПОМИНАНИЕ

Улочка, застроенная старинными домами. Ближний грохот орудий.

По булыжной мостовой едут санитарные телеги – десятки. На каждой – раненые. Отовсюду стон и крики.

Снаряд попадает в одно из зданий.

Грохот. Кирпичная пыль. Телега с ранеными переворачивается.

На одной из повозок – Павел. Его ноги перевязаны.

Рядом с ним КАПИТАН. Руки капитана в гипсе.

НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНАЯ СТАНЦИЯ. УТРО. ВОСПОМИНАНИЕ

Разрушенный вокзал. Пепелище пакгауза. Водонапорная башня – одна стена разворочена попаданием снаряда. Здание вокзала с обвалившейся крышей.

Затишье.

Павел, лежащий на телеге, переворачивается на живот, не без усилия приподнимается на руках, осматривается.

КАПИТАН
Курить! Курить хочу, сил нет.

Крупный план – загипсованные руки капитана. Лицо. Это – Владимир.

ВЛАДИМИР
(с трудом)
Господин подпоручик… Если вас не затруднит… Карман гимнастерки… Там папиросы… И спички…

Павел достает папиросы и спички, прикуривает капитану.

ВЛАДИМИР
Благодарю вас, подпоручик. Думал, что больше не доведется.

Начинается снегопад.

ВЛАДИМИР
Ирония судьбы… У меня ранены руки. У вас – ноги. И каждый из нас –полчеловека. Вдвоем – как раз один получается. Что за бред, Господи! Честь имею, капитан Владимир Маковский.

ПАВЕЛ
Павел Орлов, подпоручик…

ВЛАДИМИР
Очень приятно. Руки, в силу обстоятельств непреодолимой силы, подать не могу…

Павел улыбается.

ВЛАДИМИР
Но могу сходить, узнать, где там наш поезд… Пока мы тут не околели.

Владимир неловко слезает с телеги. В вихре снегопада видна его нелепая фигура с загипсованными руками.

Позже. Владимир подходит к телеге.

ВЛАДИМИР
В двух верстах отсюда немец полотно взорвал. Ремонтная летучка уже работает. А там и поезд следом. Это – проблема решаемая. А теперь – неразрешимая. Как мне без рук забраться на телегу?

Павел переворачивается на бок, одной рукой обхватывает Владимира, затаскивает на телегу.

ВЛАДИМИР
Да вы прямо Поддубный, подпоручик…

Снег падает на повозки. Их у станции много. Раненые кутаются, пытаются согреться. Кто-то кричит, стонет. На лицах некоторых снег уже не тает.

ИНТ. КОМНАТА. НОЧЬ.

Храп Владимира, звон москитов, собаки, цикады. Грохот шагов. Вваливается Филипп.

ФИЛИПП
(стонет)
Ой, сил нет, как живот-то крутит!

ПАВЕЛ
(со злостью)
Филипп, ты здоровье-то береги! Не знаешь, откуда вода – не пей! И вообще, здесь, в тропиках, можно пить только кипяченую воду! До утра дотерпишь? Попробую утром найти аптеку. Или сразу к доктору?

ФИЛИПП
(сквозь зубы)
Дотерплю, Павел Федорович! До утра пройдет! Бывало у меня такое…

НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНАЯ СТАНЦИЯ. УТРО. ВОСПОМИНАНИЕ

Снегопад. За пеленой снега – какие-то тени. Заснеженные, тоскливые телеги, полные раненых. Снова канонада.

Из снежного бурана появляется белая тень.

Павел, лежащий на телеге в полубреду, широко распахивает глаза.

Белая тень – это поезд. Невероятно красивый, белоснежный, с золотыми вензелями. Белые вагоны.

ПАВЕЛ
(шепотом)
Бред… бред… Не может быть…

Лицо Владимира. Владимир как может трясет Павла загипсованными руками.

ВЛАДИМИР
Подпоручик, очнитесь! Да очнитесь же! Павел! Мы спасены! Спасены!

ПАВЕЛ
(слабым эхом)
Спасены…

ВЛАДИМИР
Это личный санитарный поезд императрицы!

ПАВЕЛ
Спасены!..

Все вокруг расплывается. Тени, движения. Крики: «Грузите раненых!» Визг канонады. Разрывы.

Павла подхватывают, заносят в один из вагонов.

Ба-бах! – разрывается снаряд.

ИНТ. КУПЕ ПОЕЗДА. ДЕНЬ. ВОСПОМИНАНИЕ

Ослепительная чистота. Койки с белоснежными простынями. На столике – ваза с букетом фиалок. На окне – темная толстая штора и накрахмаленные занавески.

Звук движущегося поезда.

Над Павлом хлопочет высокая, стройная медсестра. Лицо ее скрыто марлевой повязкой.

СЕСТРА
Очнулись? Как мы себя чувствуем?

ПАВЕЛ
Пить…

Сестра поит Павла.

Все вокруг как в тумане. Центр поля зрения – глаза медсестры. Они удивительны, прекрасны. Павел «тонет» в них.

Вбегает ВТОРАЯ СЕСТРА – полненькая, маленькая.

ВТОРАЯ СЕСТРА
Нина Константиновна! К доктору, срочно!

Первая сестра (НИНА) отводит от губ Павла стакан, выпрямляется.

ПАВЕЛ
(хрипло)
Нина… Нина…

НИНА
(оборачиваясь)
Да?

ПАВЕЛ
Скажите… фамилию… свою…

НИНА
Петрова.

ПАВЕЛ
Благодарю вас… Нина Петрова.

Вокруг Павла начинают кружиться глаза Нины. Удивительные, прекрасные.

ПАВЕЛ
(шепчет)
Нина… Нина…

НАТ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА. ДЕНЬ. ВОСПОМИНАНИЕ

Сквозь снег и метель мчится поезд императрицы.

Дальние разрывы снарядов.