Нетолькосиськи : Прощание с Фаустом!

Я часть той силы, что вечно хочет зла, но вечно совершает благо. Гете. «Фауст».

Нет, не так!

Я часть той силы, что вечно хочет «по-красоте», а вечно получается псиво и «некамильфо»!

А виной всему этому не князь тьмы, не персональный мефисто, а древнейшее зло по имени «змий зеленый», ну и еще может быть моя аццццкая страсть к пиздежу и неумение быстро бегать, когда приходит время оперативно съёбывать!!!!...

Случилось это год назад когда умер Фауст. Такая фамилия была у нашего старого доброго товарища, человека-блядюги, который был «вхож» и к умным и к красивым…иногда предпочитал ковырнуть шоколадного…короче был би, что в прочем его совершеннейшее не поганило!
Лет под тридцать было этому дядьке, но он был хорош чертовски, целовался как вакуумный пылесос, жил с охренитительным куражом, и наверное, если щас читает с небес написанное — одобрительно хрюкает, ибо даже прощание с ним было фееричным .

В общем, Фауст умер зимой, где-то в забугорной германии. До земли питерской дошла эта весточка через пару деньков опосля случившегося.
Галясик (моя боевая подруга, директор фирмы по правовому аудиту, отличающаяся особенной сисястостью как и я!) вытащила меня с работы в шесть вечера, где я усердно извращалась над отзывом на исковое заявление некоего гр-на Чмырева к моей клиентке о разделе совместно нажитого имущества, а именно – свинофермы, которую как он пояснял, незаконно решила отхапать бывшая жена. В доказательство истец утверждал о необходимости загородного воздуха, прилагал дибильные справки от терапевтов всея Руси, дескать разводом жена ушатала его нервы в хлам. Думаю что компенсации морального ущерба в виде свинофермы его жене, за горькие годы, прожитые с неблагозвучной фамилией «Чмырева» — маловато!
Ну это такое….житейское….вернемся от свиней к нашим баранам….

Галясик сидела в кафе и плакала, роняя слёзы горькие в почтиостывшее латте, а я всё еще не верившая в скоропостижную смерть Фауста, обещавшего мне не так давно привезти стринги со стразиками, натужно молчала…
Дабы погрустить не на сухую, мы заказали водки и начали провожать ушедшего в лучший мир друга, уже с невесть откуда взявшимся нашей подружкой – Борюсиком!
Когда-то Борюсик был секси мен, ипал всё что движется, а что не движется – двигал и оприходовал, ровно до тех пор……пока не женился.
Нелегкая семейная жизнь затрахала его как стая похотливых грУЗынов проститутку-дилетантку, и отлучила от женского тела на веки веков.
Посему Борюсик (сродне своему тезке из шоу бизнеса) травмированный женой в область психики и потенции, уже год как был ярым «ковыряльщиком шоколадного».
Присоединившись к нам, Борюсик лакал зеленого змия, роняя слезы в водку сокрушался, что «совсем таки недавно фауст ему обещал привезти стринги со стразиками…а теперь…а теперь его упругий зад наформалинят и предадут земле….»
Моё пьяное сознание представило себе фауста в гробу в этих самых не довезенных до моего и Борюсиного попца стрингах со стразиками…и я зарыдала…То ли оттого что меня кинули на стринги, то ли оттого, что Фауст, восхищавшийся моими грудьми, называя их «мои любимые сисяндррры», сексуально порыкивая, выставил их эквиваленто Борюсиковой заднице…Один хрен, мне бы достались стринги круче!

После выпитой бутылки, сгинувшего эпатажного друга было решено провожать в самом злачном питерском питейном завидении тире «нАчном клубе Виола»…
Надо сказать, на ту грёбаную Виолу я бы не поехала ни за какие коврижки, беря в счет даже мою врожденную ебанутость.
Поскольку я являюсь человеком, в котором сосуществуют одновременно понятия «меньше всех пью, и больше всех наебениваюсь в щщи», алькогольная дерзость толкнула меня на посещение злачной Виолы….
Какбэ ходить туда, если вы не чемпион мира по боксу или не имеете в кармане штанов портативный отряд спецназа — опасно….причем для челюсти и психики.
Но нас это не страшило – наша подружка Борюсик когда-то работал на Виоле диджеем, попутно перетрахав весь женский персонал и добрую половину постоянных посетительниц, а Галясик мутонула не с одним поколением охранников заведения.
Надежда на то что нас признают в синие лица и не станут бить по почкам под моё неистовое цитирование уголовного кодекса, теплилась в посиневшем нутре нашей компании.

Для придания легкой нотки «сюра» в подобных эпических рассказах обычно пишут с абзаца….

….Смеркалось….

Смеркалось, бля…Причем, у меня в глазах, казалось очи мои серые были не нужны в этом темном помещении, по которому лениво расплывались клубы сигаретного дыма.
Музыка играла из двух огроменных колонок, недалеко виднелась сцена с шестом (по легендам, на этом шесте по молодости как-то отплясывала по пьяни моя подружайка…нууу…пока не стала именитым юристом и солидным директором )….
Про розовые розы светки соколовой пел Шатунов, и мне подумалось что с тех самых мезозойских времен, когда Борюся был диджеем, репертуар нихера не поменялся, а пластинки наверное, затерлись еще больше и Шатунов периодически заглатывал слова песни.
Зачем была музыка на Виоле – никто не знал, потому как издревле здесь строгое табу на танцы.
Бабы, после испитого, готовые на мужицкий съем, всегда ютились по барным стойками, приподнимая свои юбки на бугристых ляжках.
Мужики, еще не набравшие нужной дозы для съема этих самых баб, полюбляли побить друг другу морды. Особенно под «озовые озы ветки кололовой» Шатунова, заглатывающего очередной куплет нехитрого текста….А под «владимирский централ» сама вселенная благославляла мужицкий состав намять бока друг другу, а то иногда и бабам.

- Поди сюда, халдей! – прерывая мои любования окружающим, Борюся по-брутальному подозвал официанта.
Халдей кило под сто, явно откормленный на барских харчах местной кухни, отозвался и швырнул в Борюсю меню.
Борюся, почетный (не побоюсь этих громких слов) член, оценивая своим постбрачным взглядом богатырского жопатого официанта ответил:
- Нам абсент. Мартини не хотим, вы его бодяжите как суки!

Абсент явно не входил в мой сегодняшний алко-рацион…водавка еще не успела как следует освоится в организъме спиртонеустойчивой Алисы и активно просилась наружу.
Поэтому перед абсентом я трусливо спасовала, оставив спиваться Борюсю и Галюсю.
Пока наш спутник побежал потрещать на темы мирские с бывшими сослуживцами по Виоле, я чуть было не приснула на обширной Галясиковой груди.
По танцполу маячила светомузыка, разбрызгивая разноцветия по серой плитке.
Галюся упивалась абсентом, выпуская дым из легких, а мне уже хотелось на покой.
Когда зазвонил телефон, вразрез чуковским традициям говорил не слон, а по-комариному пищал голос моей сестры Юльки…
Моя восьмиюродновнучатокисельная сестра через три колена, которая была мне роднее всех родных, сообщила что у наших мам «пятница-развратница».
Этого вполне хватило чтобы прикинуть масштабы происходящего.
Кодовое название «пятница-развратница» означало что её и моя мамы предаются не меньшему куражу чем мы. Они затесались в заведение «Ливерпуль», который посещают особы пубертатного и изредка – дамы плюс десять лет бальзаковского возраста, как наши мамы.
Юлька сообщила что моя la maman немедля требует комиссовать меня для совместного проведения пятничноразвратничного куражу и назидательного урока «Как избежать моветона и грехопадения, назюзькавшись до скотоподобия».
Кстати, моя мама большую часть времени пребывает в образе светской дамы, говорит на звонкое «г», маты заменяет на созвучия типа «ох уж этот чудак на букву «м», а меня (живого хуя не видавшую, в рот не дававшуюи т.д.) упрекает что я: наркоманка, проститутка, непутевая, несостоявшаяся ханыга – НУЖНОЕ ПОДЧЕРКНУТЬ, ПОДОБРАВ ПО СМЫСЛУ.
Заметьте безосновательнейше. Пью редко, наркотики и прочие веселящие средства мне чужды по причине личной затейливости, закончила школу и два института с красными дипломами, работаю юристом, редко когда гуляю…Ан нет! Маман считает что я низшее из существ, порочащее светлый лик всей семьи, оттого у меня и мужика нету нормального!
Но только выпив, моя мама становится просто несравненна. В ней просыпаются гены пробабки – морячки, она разит крепким словцом, при этом обязательно исполняет танцы древнегреческих наяд, а всем в округе ором оповещает что «пиздатейшую дочь я всё таки родила и воспитала»…
Такое бывает очень редко, но зато метко, как и всё в жизни моей лучезарнейшей маман, о которой я как ни будь вам поведаю!

Подсознание выдавало варианты возможных сцен на Ливерпуле, который эпатировало наше старое поколение, давая всем знать, дескать «У меня такая пиздатейшая дочь есть! Она одним взглядом может двигать уголовные кодексы! И всех вас мудаков паршивейших засадит в тюрьму! Ща она приедет и даст вам по пездачу!.....»…
Но я была на Виоле, кимарила на Галясиных грудях, и обнаружила пропажу Борюси.
Борюся, опять же (по традиции своего тезки по совместительству дитяти порока) гасился на танцполе.
Должна признаться, в полумраке, под песню Дэна Балана «Джастифай секс» Борян смотрелся очень гармонично. Двигался аки Тарзан он же глушко, фривольно повиливая тазом. Я даже как-то так…приофигела…
Галяся тоже оживилась и мечтательно пробубнела:
- А прикинь какой он в постели?!?!?
- Пока у меня есть женские гениталии и нет страпона со стразиками…он со мною будет никакой…дрожать под постелью…
Но ни члена ни страпона у меня не было…не было даже накладных усов… ну или полицейской дубинки, поэтому возможность завлечь вдруг оказавшегося подходящим Борюсю — исключалась.
В арсенале у меня припасены сиськи…Но НЕТОЛЬКОСИСЬКИ и богатый внутренний мир, а наследственная грация древнегреческих наяд, которая передается у нас по женской линии и периодически просыпается…
За должное я посчитала выйти на паркет и слится в порыве танцевальной страсти с Борясей…тем более заиграла ненавистная песня «секс и виски…», будоража мойю поэтически ранимую душу.
К слову сказать, я была первой кто лет за пять решился станцевать на Виоле. ТУТ ДАЖЕ ПРОСТИТУТКИ НЕ ТАНЦУЮТ! Стремно им…но а мне…хуле мне пиздатой бабе…без Борюни спать ложится…
И я принялась воротить дикие танцы. На Борюню слетелась еще стайка баб, похотливо задирающая юбки и кофты с намерением соблазнить героя моего романа лазурного оттенка. Вслед за бабьём подтянулись и мужики – то ли намять моему дружбану бока, то ли готовые снимать женщин…
Пока я пыталась жатся к Борюне, Борюня жался к какому-то мужику, который жался к конкурентноспособной даме в черном платье с не уступающими мне сиськами, которая метила соблазнить Борюсю.
Собственно таким дружным хороводом мы топтали танцпол, пока горе-танцевака Боря не пожамкал за бедро мужика. Тот гневно зыркнул на него, намереваясь торцануть под музыкальное сопровождение Ранеток.
Прежде чем я начала орать дежурное из уголовного кодекса, и прикрывать почки, Галюся схватила нас с Борюней за загривки и вытащила из исступленного дэнсинга в будничный питерский вечер с фонарями вдоль улиц из стихотворений Блока.

«…Ночь…Улица…Фонарь…Аптека…»…

Такси…И орущая Галяся о технике безопасности на Виоле. Мол, ладно Алиска, бестолочь рыжая, страх и стыд продавшая Диаволу за томик Фрейда…но бравый солдат Борюся, осведомленный о табу на танцы в Виоле и последствиях его нарушения…
Пятничная пиздюлина выдана с лихвой, и как нашкодивших котят Галюся развозила нас по домам…
- А давайте-ка на Ливер! – вдруг оживилась я.
- О точно! А давайте, — обрадовался Борюся.
Галя смурно и злобно на нас посмотрела:
- Вы охерели совсем??? Два ночи, какойЛивер?
- У меня мама щас там пиар-компанию имени меня устраивает! с тетей, мужем, Юлькой и прочими, — попыталась оправдаться я, чувствуя себя неблагодарной засранкой, нарушающей Галясины заповеди…
- На Ливер! Давайте на Ливер! Там телочки классные!
Мы резко обернулись на Борюню…Я ощупала себя, думаю, может у меня член вырос, или усы пушистые боярские, палка полицейская…Но нет, борюня хотел баб, и это была не фантастика.
- Галяся, наша подружка требует тёлочек! Ему нужна группа поддержки, вдруг он уже забыл что это такое, а мы давеча и подсоветуем! – аргументировала я.
- Я с вами не поеду. Завезу вас туда и домой…

На пороге пафосного Ливерпуля меня встречала Юля, как всегда в блядской экипировке, готовая к потенциальной охоте на мужика. Она продефилировала ко мне, будто тренировалась к ожидающему её будущему – выносить таблички на боксерский ринг в дермантиновых шортотрусах, демонстрируя ноги и отсутствие мозга.
Я прикрывала спиною Борюсю, ибо чуяла что акула вот вот ощутит запах крови и вырвет только что излечившегося друга из моих радужных надежд.
И будет Борюне от Юлькиной страсти тройное комбо с последующим фаталити, не снившиеся создателям Мортал Комбата.
За Юлькой, размахивая руками пришла моя маман и проорала под самоё ухо:
- Ирка!!! Моя-то с зятем приехала.
«Новоиспеченный Зять», год назад «откинувшийся», испытавший все горести брака кобчиком и паховой областью, натужно улыбнулся:
- Драссссьте. Борис! – затеребил нервно шарфик и шмыгнул вперед.
Юлька коварно улыбнулась и спросила заинтересованным шепотом:
- А кто это?
- Он гей!
- Да ну?! Правда?! – раздосадовалась Юлька развенчанным мифам.
- Угу. И это мой гей! Тронешь – убью!
- Ладно, ладно! Больно мне твой гей нужен! Я тут с тааааким парнем познакомилась, пошли покажу….

И меня утащили в суматошный зал Ливерпуля, где под музыку типа «тунц тунц тунц тунц» предавались пятничному разврату товарищи из нашей родственной компании…
Мама приглядывалась к ушедшему в танцевальный разврат Борюсе и анализировала:
- Кем работает? Сколько лет? Женат ли? Есть дети-неучтенки? Одет он как-то странно: лосины, шарфик, майка в сеточку. Ну ничего. Купим ему пиджак и вельветовые брюки, голову ему отмоем от этой липкой фигни и будет и у тебя, доча, мужик! Я же вырастила и родила пиздатую дочь! – сокрушалась она.
Уходя от настырных родительских расспросов, я продолжила покорять новый танцпол совместно с Борюней, который по-прежнему привлекательно вилял бедрами.
Но недолго длились мои одиночные танцы – с виду очень даже солидный мужик начал трясти передо мною телесами. Потом пытаться потискать мои сиськи и НЕТОЛЬКОСИСЬКИ, за что и был отпихнут в сторону, а я начала прижиматься к Борюсе.
Через время настырный мужик уже приставал к моей тете, а я наблюдала за столиком, давилась коньяком…и занырнувшей тоской. Философствования типа – где взять подходящего мужика, денег на отдельную квартиру и почему все мужики бляди — не давали мне покоя.
Танцующий мужик был настолько знаком, что его морду лица я неоднократно встречала где-то и может даже плевала в неё…Но вот где?!
Он сидел за одним столиком с еще двумя мужиками тоже в костюмах – один расположился поодаль и наблюдал, а второй покуривал кальян.
Запыхавшаяся тетя прибежала ко мне попить воды и сообщила:
- Этот кобелина, с которым я танцевала, он кстати судья! И я ему понравилась. Видимо, он любит опытных женщин.
Как верный слуга своей профессии, не упускающий возможности, особенно по синьке, развести полемику на проблемы юриспруденции нашей страны с многочисленными колизиями, пробелами и недочетами законодательства, я пошла к столику судьи – наводить профессиональные мосты.
- Здравствуйте – я подгребла к судье, сидящему в компании своих друзей и проблеяла, имитируя голос теток из секса по телефону, — а как вы относитесь к грядущей реформе судебной системы?
Судья подавился виски, и явно не готовый глаголить на мои столь риторические вопросы, поставленные в пятницу в четыре ночи, ответил:
- Судья Санкт-Петербургского городского суда – Подкин Виктор Евгеньевич! Присаживайтесь к нам, давайте знакомится.
Я обрадовалась такому быстрому общему языку и вливанию в околосудейские круга. Мы выпили, закусили, выпили, закусили. Пьяный юридический базар достигал своего апогея, когда судья орал:
- Ебаный в рот! Да ты понимаешь, какая у меня работа! Как мне тяжко. Я в этой вонючей мантии, от которой зуд в паху…… сижу, слушаю полудурков с их семейными спорами. А у них проблемы типа – тумбочку заберу себе, потому что ты мудак, а диван забирай себе, потому что он мудацкий и будешь на нём блядей трахать, мудак! А у меня туфли жмут! И мантия воняет и в паху колется! – плакался судья, показывая на свой пах, зудящий после трудовыебудней.
- Бедненький вы! – пожалела его я. – Грядут реформы, авось мантии выдадут не вонючие и пах ваш не будет зудеть, — утешала Подкина. – А семейные споры это дрянь!
Мой пылкый диалог прервала Юлька, которая сообщила что мы уже едем по домам. Судья не хотел меня отпускать, целовал ручки и просил еще поговорить, ибо у него пах колетсо и эта мантия…и так, блять, не хватает душевных собеседников.
Но я была непреклонна, меня ждала моя маман и тетя, мимо которой я прошла, задрав высоко голову, мол «интеллект победил опытность и мужик помечен именным клеймом».

Мороз защипал на моих щеках и я втянула шею в меховой воротник дубленки, с нетерпением ожидая такси. Рядом стояла Юлька, просчитывая мужицццкий показатель за сегодняшний вечер, с видом опытного бухгалтера, сводившего дебет с кредитом.
Боясь напора мамы, Борюся стоял в стороне и мялся с ноги на ногу в ожидании своей кареты.
Внезапно мой собеседник судья с зудом в паху, вонючей мантией и двумя товарищами подошел к нам с Юлькою и спросил:
- Алиса, а может мы с вами поедем куда нибудь? Поговорим на тему правосудия и его торжества!?
- Нет уж, правосудию в пять утра не до торжества. Ему завтра на работу.
Развернулась, подошла к такси, в котором уже сидела моя мама.
Тетя, Юлька и остальные сели в приехавшие за ними такси и с орами «Трогай!!!» скрылись за закоулки под тюль зарождавшегося нового дня…

Компания чесоточного судьи с дружками пошла за мною.
- Алиса, ну в самом деле, поехали, поговорим, расслабимся, пиццы поедим!
- Мне бля завтра на работу, это вы товарищ, сидите в кресле на заседаниях, чешете пах, а я ношусь как ёжик Соник, чтобы чесотка не сподвигла вас отказать в моём иске или удовлетворить требования оппонента.
- Да расслабься, чё ты такая! – возник голос судейского спутника, курившего в зале кальян. – Поехали, ты вон, умная девка, НЕТОЛЬКОСИСЬКИ у тебя есть! Может мне с проблемой поможешь!
- Зуд в паху – не ко мне. Идите ка к венерологу, — отрезала я и попыталась открыть дверь машины.
Высокий мужик, который молчал весь вечер отреагировал и захлопнул дверь такси, прижав руками и блокируя доступ к транспорту. Моя попа, обделенная стрингами со стразиками, почуяла что-то неладное, шансы быть закопанной в сугробе темного переулка под пафосным клубом росли в геометрической прогрессии.
- Эээээ…уважаемые, мне пора домой. Я не намерена ни чьи проблемы решать. Вы с зудом разберитесь сами как ни будь и пустите меня в машину.
- Ну Алисочка, — просюсюкал судья-часоточник, — ну поедемте есть пиццу.
- Да не поеду я никуда с вами, может вы заразный. Я вон час посидела с вами, уже чую нездоровые позывы к тошноте.
- Все вы бабы суки, — проблемный друг взвыл белугой и покачал головой, — так и хотите нас использовать, ободрать, унизить! Вот за что??? Спрашивается, за что я должен отдавать бывшей жене свою фермочку и поросяточек…
- Аааааа…Так вы – Чмырев, и есть тот самый свиновод! – я заулыбалась, будто встретила старого доброго знакомого. – Так я на вас иск подала, представляю интересы жены. Отберем у вас еще и квартиру! — чисто по-добродушному сообщила я… — Знаете, вы крутой чувак, Чмырев…Я бы на вашем месте, с такой-то фамилией давно застрелилась…Хотя нет, ради свиней стоит жить! Ахаххаха, — почему-то моё остроумие раззадорило только меня, а глаза Чмырева налились кровью и он нервно зыркал по сторонам…
Бля, уже думают куда мой труп прятать………………..
- А вы кстати, Подкин…Так вы же дело слушаете по разделу свинофермы. Ха! В понедельник у нас заседание! Я буду заявлять отвод – вы заинтересованы в деле ввиду дружбы с Чмыревым…Причем, эта ваша дружба с зудом в паху…до хорошего не доведёт…
До чего доведет их дружба мне так и не довелось узнать, но то что меня мой язык, смоченный алкоголем не доведёт до хорошего – факт. Мне становилось страшно, от этого я приобретала невесть откуда взявшуюся борзоту в голосе.
В машине дремала мама…
Зимний ветер завывал по сторонам, беспощадно задувал за шиворот дубленки, остужая моё раскрасневшееся лицо.

Светало….

Светало в моём сознании…Пазлами сложилась в голове общая картинка происходящего, отчего мне стало по-настоящему серливо. Бежать некуда, собеседники настроены крайне решительно, уже явно посматривают где-бы захоронить моё тело с проломленным черепом….
- Давай номер телефона, — прорычал судья, — быстро!
- Я тебе раствор репейника дам, а потом в кадык, ежели ты меня не отпустишь домой! Последний раз по-хорошему прошу. Я востребованный крутой юрист. Со мною ездит охрана, если я через пару минут не выеду на такси из-за угла, беда вам, чесоточные свиноморды!
Все поняли что со мною диалога не будет, приветливость моя пропала – пиццы не хочу, лечить зуд в паху тоже не расположена, а уж тем более считать свиней Чмырина!
И меня отпустили домой.…Проорав в след, что найдут меня, насильно склонят к поеданию пиццы и беседам на темы юридические о торжестве справедливости… (зацензуренная версия реплик судьи и его компании)…

В общем, в понедельник был суд. Судья без мантии стыдливо прятал от меня взгляд, одинаково как и Чмырев. Через месяц дело я выиграла!
А всё почему?! Правильно, дети мои! Потому что НЕТОЛЬКОСИСЬКИ правят миром, но ещё и умные бабы, умеющие этими сиськами пользоваться!
Думаю, в тот вечер мы подобающе попрощались с Фаустом, который жил по меркам остросюжетных психоделических комедий!
… Увы, тайное знание — как избежать моветона и грехопадения, назюзькавшись до скотоподобия я так и не обрела, зато с тех пор я редко пью.
А если и накидываюсь в щи, то исключительно в домашней обстановке, ибо свой недостаток Я ОСОЗНАЛА…


ПИЗДЕТЬ Я ОЙ КАК ЛЮБЛЮ, А БЕГАЮ КАК СТРАУС ОДНОЛАПЫЙ!!!