Бабанин : Диалоги. Структура 11.

— Почему нет?! Теперь уже всё можно, чего бояться? Ты только представь эту сцену: в одном секционном зале на соседних столах лежат Старик и Гамлет! И как только из анатомички уходят последний сотрудник, они… оживают! Старик поворачивает к Гамлету голову и что-то шепчет, а она безразличным взглядом рассматривает паутину под потолком. В конце концов, они в знак примирения протягивают друг другу мизинцы, как это делают дети. Подумай, Боб. Мне, например, кажется, что ради этого финала рассказывалась вся история. Скверная модель человеческого тщеславия, которое теряет смысл у последней черты. Модель человеческого ничтожества, жизнь, как единица бессмыслицы. Страсти, бушующие на земле, становятся глупыми и смешными там… за гранью. Решайся, а перед сном возьми и посмотри эти эскизы.
- От тебя я не ожидал сантиментов. Тогда, по логике вещей, посвящать фильм не одному Сашке, а вообще всем, кто ушёл отсюда. Универсальное для всех послевкусие от жизни. Поэтому и посвящать надо не персонально, а абстрактно – всем! Режиссёр ты, но уж если на то пошло, давай сделаем коротенький пролог перед фильмом. Это может быть «мультяшка», а может цейтраферная съёмка – чью-нибудь жизнь уместить в одну минуту экрана. По-моему, здорово! Смотри: из личинки – куколка, потом бабочка. которая живёт одну ночь, а под утро от неё остаётся сухоё хитиновый панцирь. Нет, это не моралите, скорее, это прологи из античного театра, помнишь?
- Ты мне больше не друг, а… гад? Из-за тебя и я стал сообщником. Лёнька вообще со мной не разговаривает, а Савельева плачет днями. Ты хоть понимаешь, в каком дурацком положении я очутился благодаря твоей милости? Пустили козла в огород! Я, например, подозреваю, что прежде, чем добраться до Даши, ты успел и Алёну… Нечего сказать – друг! не хочу с тобой даже разговаривать. Всё.
- Бабанин? Это Чижов. Слушай, коллега, ты не мог бы заскочить ко мне в отделение? Да, насчёт твоей родственницы. У меня есть подозрение, в общем, зайди ко мне и обо всём поговорим. Нет, боюсь, что на этот раз не ошибка. Договорились.
- Вовсе я не устала. Ты меня опекаешь, как маленькую! Даже обидно, что ты относишься ко мне, будто к… дочери. Только вырвалась из-под одной заботливости и вот тебе на – ещё одна нянька. Давай лучше о Гамлете. До сих пор всё более-менее понятно. Ты извини, может, я чего-то недопонимаю, но уж больно много внимания она требует к себе, а взамен ничего не даёт. Это понятно, но она – эгоистка махровая. Юра, а я что, похожа на неё? А то мне вдруг подумалось, что ты меня выбрал по принципу всхожести. Нет? Ой. посмотри, у меня тут на шее шишечка вскочила. Не больно. Я не помню, ну месяца полтора назад. Может, укусил кто-то. Так вот, что же я тебе ещё хотела сказать по Гамлету? Юра, ты что? Прямо сейчас? Юра, Юра!
- Слушай, а почему бы Старику не писать строки из сонета прямо на теле Гамлета? Нет, она сидит неподвижно, словно в летаргическом сне, а он пишет пером по телу. Достаточно сильно и в тему. Давай попробуем?
- Бабанин, скажи мне честно: тебе бывает страшно? Извини, но порой мне кажется, что ты – жестокий человек. Тебе наплевать на всё, что происходит со всеми нами, для тебя есть цель – снять «Гамлета» и ради всего этого ты готов жертвовать всеми. Нет, это только моё мнение. Всё равно ты сделаешь по-своему – тебя ничем не пронять. А мне, представь, страшно. Постоянное ощущение, что она вернётся. Да, не смейся! Ты сам раздразнил её запахом крови и мяса, теперь она всё время кружит рядом и выбирает очередного или очередную. В случайности я уже не верю. Чтобы здоровый тренированный парень случайно умер в ванне – Боб, это не случайность! Я и за собой стал замечать сдвиги. даже на мир смотрю, словно сквозь фильтры или узкие щели… И ещё, ты только не смейся, вчера, когда мы ставили свет на шестнадцатый кадр, помнишь? Так вот, только не перебивай меня; всё было готово и тут в «пятачок» вошла Даша, и, представь, от неё не было тени! Я не пил. Входит человек под мощные «юпитеры», а от него, вишь ли, — никакой тени! Будто его на самом деле нет, а есть только фантом. Но и это не всё. Когда ты Боб пошёл за Дашей, — что-то ей объяснял, — так вот и от тебя не было тени! Подумай об этом на досуге. Я предчувствовал недоброе от всей этой затеи, ещё тогда, когда ты мне показал этот сраный фильм, про роды, помнишь? Так вот, я чувствовал. что что-то не так, но после Сашки… В общем, я боюсь!
- Так, по-моему, неплохо, а? Ты даже гримёра можешь довести до ручки. Хоть увольняй меня, но переделывать я уже не буду. Хватит, я с тобой на «Чайке» чуть в психушку не попала! Тебя в театре до сих пор вспоминают – умеешь оставить память на долгие годы. Смотри, здесь локон можно так, а можно вот так. Как оставим? Правильно, мне так тоже больше нравится. Тогда свободен. Она будет готова через пятнадцать минут. Даша, Даша, не вертись, сейчас всё размажется! Ну вот. что я говорила? Бабанин, выйдите из гримуборной!
- Герр режиссёр, влетаем по смете конкретно. Не знаю, но урезать придётся однозначно. Хоть все массовки выкидывай, но перерасход большой. Кстати, почему вы срезали Савельевой гонорар? Он был с самого начала утверждён и теперь незачем его половинить. Вот последнее гарантийное письмо из Москвы, отсюда остались одни крохи. Правда, вчера звонили из «Крокуса», не помню её фамилию, так вот эта женщина сказала, что после четырнадцатого они переведут ещё тысяч шесть. Так что решайте сейчас, иначе станем до четырнадцатого.
- А ведь неплохо звучит: доктор Бабанин! Да? Ну ладно, теперь о деле. Вот результаты гистологии, а вот контроль. Мы вообще-то только близким родственникам говорим о таких диагнозах, но тебе, как коллеге. В данном случае всё очень плохо. Чем меньше возраст, тем хуже прогноз. Вот это из шейного лимфоузла, а это – из пахового. Практически идентичны. Ошибки быть не может, поэтому ей срочно надо ложиться на облучение и химиотерапию. Другого выхода нет! Ты успокойся, Юра! Болезнь не выбирают. Да, я понимаю, но пойми и ты, что это – лимфогрануломатоз! Ой, там лечат теми же препаратами и тот же курс радиотерапии. Смысла нет, а здесь родители. Чем раньше, тем лучше, если можно говорить об улучшении в таком случае. Я уже связался с онкологией – её там ждут. Какой фильм. Бабанин?! Ты что, спятил? Это же не игрушки.
- Никуда я не пойду, Юра! Даже на неделю не пойду! А фильм? Нет, можешь даже не уговаривать. Мало того, что они мне порезали шею и живот, так ещё и в больницу?! Какое облучение? Я нормально себя чувствую! Никуда я не лягу. А что мне Алёна? У неё своя жизнь, у меня – своя. Нет, Бабанин, никуда я от тебя не уйду. Всё, давай работать. Юрка, я уже достаточно взрослая, чтобы принимать решения. Когда ты так говоришь, ты становишься похожим на моего отца. Какие глупости? Что я такого сказала? Ладно, не сердись. Только не отдавай меня в больницу, хорошо?
- Юра, это… вы? Здравствуйте. Савельев. Слушай, давай встретимся. Я просто в шоке! Мне жена рассказала, а потом и Кашлев уже в деталях. Откуда такое могло взяться? Ну ты же врач. Ну и ну! Лучше бы у меня эта болячка выскочила. Чёрт знает что!
- Боб, я пересчитал твои поправки – ну ты наворотил! Гамлет беременный! Я это понял по-другому. Мне казалось, что этот ребёнок нереальный, лишь кажущийся Старику и Гамлету. Это к вопросу: а был ли мальчик? Нет, здорово! Правда я не представляю, как это технически? Ведь почти весь фильм при минимуме одежды – все подкладные тут же в кадре окажутся. А, может, дублёра попробуем? А что, вполне. А, у тебя секрет? Ладно, постараюсь дождаться. Пока.
- Ой, не советую. Он с утра злой. как собака! Уже пришёл заведённый. Хочешь по секрету, только ни-ни! Вчера после съёмки разобрали декорации и свет – все разошлись. А я вернулась за косметичкой. И вдруг смотрю, а он сидит на ящике и… плачет! Сначала я тоже так подумала, и тут его позвали к телефону, он отозвался, поднял голову и тут я увидела его заплаканные глаза. Он быстро вытер слёзы, закурил и вышел, как ни в чём не бывало. Нет, меня не заметил. Представляешь, мне его так жалко стало. У него вообще есть кто-нибудь? Вот и я не знаю. Да нет, Дашка, по-моему, не при чём. Думаю, ничего серьёзного между ними нет. Ну, может, трахнулась с ним пару раз перед тем, как роль получить. А сейчас он не столько над ней трясётся, сколько над «Гамлетом».
- А я несколько раз видела, что он к фляжке прикладывается. У него есть такая плоская, он её в боковом кармане носит и тайком от всех глотает. Иду, иду!
- Куда вы уносите костюмы? Не знаю, у меня следующая сцена «Облака». Димыч, ты залил глицерин? Не знаю, тогда иди сам свою адскую машинку запускай. Э, браток, это уже твои проблемы! Шнур не трогай. Где Вадим? Всё, чувак, теперь не исчезай, давай прорепетируем проезд тележки. Следи за разметкой. Так, здесь плавно, ещё. ещё! Игорь, в четвёртой точке фокус на метр сорок, ещё доворачивай. Стоп! Вот только сейчас в фокусе. Давай ещё разок, а то на дубли много спалили плёнки. Крикнете Бабанина, пусть сам посмотрит.
- Светка, ты давно видела нашу приму? Что это с ней? По-моему, она того. Да нет, беременная. Но раньше такого животика не было. Может, и ошибаюсь, но ты посмотри на мешки под глазами. Хотя Бабанин любого заездит, но что-то тут не так.
- Боб, давай отменим съёмку. Конечно, ты даже не помнишь, что сегодня за день? Всё-таки ты – бесчувственный урод! Сорок дней сегодня, вот что за праздник. Как «что»?! Предлагаю всем собраться и помянуть по-христиански. Мне кажется, так не по-человечески. Да это понятно, только… Как знаешь.
- Светлана Игоревна, я что, плохо выгляжу? Просто вы на меня так смотрите…. с жалостью. Сплю хорошо, но что-то нездоровится. Я знаю. а мешки под глазами вона какие! Как у алкоголички со стажем. Ладно, спасибо.
- Бабанин, ты думаешь головой хоть иногда?! Почему ты мне не сказал? Ты – идиот! Да ей срочно надо избавиться от плода! Мы же её потеряем на втором курсе химии! Какой ребёнок?! Она может хотеть. что угодно, но ты-то! Она же получит дозу, как в Хиросиме, и, в лучшем случае, у неё родится Квазимодо с ухом на жопе, а в худшем… В общем, я написал в историю болезни своё мнение и сегодня же сообщу родителям и Кашлеву. Слушай, она твоя племянница, но моя пациентка! Что?! Ё-моё!!! А чего ты раньше не сказал, а всё му-му водил: «племяшка, племяшка»! Вот дурачок! А ведь были друзьями… Тогда тем более это невозможно, Боб. Как можно скорее – интоксикация у неё уже есть. Ну и что с того, искусственные роды! Чудес не бывает. Я жду у себя.
- Ба-ба-нин! Тс-с! Иди-ка сюда, только тихо. Поклянись, что не заорёшь от радости! Положи сюда ладошку. Да нет, можешь под юбку, какой ты застенчивый! Чувствуешь? А я думала, мне показалось. Тише, тише! Шевелится… Ты чего плачешь, Юрочка? Это же здорово! Он шевелится, значит, уже живой, да? Радоваться надо, а ты… Всё, бегу гримироваться. Ты – моя лапочка, самая-самая любимая! И он тоже. А вдруг она? Бегу!
- Здесь не занято? Можно мне? Слышь, парень, может, давай по маленькой? Почему, водка. «Столичная». Я почему к тебе подошёл – у тебя глаза грустные. Что, жизнь прижала? Э-э, ну её! Ты стисни зубы и дальше живи. Я вот тоже по жизни слоняюсь, а для чего – неизвестно. Жена в прошлом году умерла, дети в Новосибирске обосновались, а товарищей не осталось. Кого уже нет, а кто и сотку-другую не осилит. Ты не думай, я к первому встречному не подойду. Но и дома один не могу – тоска заедает. Ну, давай, чтобы у тебя всё было хорошо. Вот у меня тут есть огурчик и колбаска порезана, ты закусывай. Не, не надо суетиться. Вот сейчас выпьем, да и разойдёмся. Не надо больше ничего заказывать – у меня всё с собой. Автономное плавание под жизнью. Мне на человека стоит только посмотреть и всё уже понятно. У тебя вот горе какое-то произошло, верно? Что поделать, мы все здесь на правах «шабашников»: пришёл, посуетился, сколько кому отпущено и домой пора. Страшнее, когда все твои ушли, а ты, словно в окружении маешься. Женат или как? Жена – это уже многое. А дети? Ой, парень, ты чего это? Ты уж прости меня, что-то я не то спросил. Давай-ка по стаканчику! Ты что, плачешь? Ну вот. расстроил человека. Может, я пойду? Прости ты меня ради бога, я же не хотел. На-ка тебе платок, он чистый. У меня в доме порядок морской – всё чистое и отглаженное. Ну и хорошо. Жизнь-то, она такая сучка: набедокурит, а потом смотрит со стороны, глубоко ли проняла. Самое главное – не дать ей порадоваться. Выстоишь – она и отвяжется.
- За это я тебя уважаю. Молоток, а то я уже вовсе себя подлецом чувствовал. Они мне в один голос говорили, что ты наиграешься с девчонкой, да и бросишь, а ты… Особенно теперь. Понятно, что свидетелем ты меня не позовёшь, так я ввалюсь к вам на правах крёстного. Это я знаю. Я консультировался в областном онкодиспансере у профессора Кронкеля, помнишь? Он сказал, что всё очень плохо! С Алёнкой я просто боюсь встречаться – она в живого трупа превратилась. Правда, когда узнала о вашей свадьбе – немного посветлела. Понимаешь, когда другим советуешь, – это одно, а когда тебя близко коснётся – совсем другое. Да я-то понимаю, что вся эта терапия только ускорит процесс, но с другой стороны – последний шанс. Вам решать. И с… ребёнком тоже вам решать. Всем чем смогу – помогу. Всё, Боб, у меня ком в горле стоит, бы-вай.
- Ну что ты так на неё залип? Далась тебе эта девчонка! Ты с ней скоро свихнёшься, только посмотри, на кого стал похож! Забросить старых друзей из-за… Да ради бога! Если ты решил добровольно сходить с ума – делай это, но только… я хотела бы тебе сказать, что… мне тебя не хватает.
- Ба! Какая встреча! А ты изменился: похудел, седых волос насобирал. Что, неужели и мы стареем?! Как-то об этом не думаешь, а встретишь одноклассника и понимаешь, что годы идут. Слышал, что ты снимаешь фильм? Вот это да! А я, кстати, в отношении тебя никогда не сомневался. Нет, правда. Женат? Решился-таки, поздравляю! А я уже дважды… От первого брака сын, но видимся редко. Даже не спрашивай. Все думают: раз бизнесом занимается, значит, всё хорошо. Всё наоборот, так что никому не советую. Ладно, давай подвезу.
- Юра, ну иди, всё стынет. Руки мыл? Приятного аппетита. По-моему, пересолено, да? Значит, влюбилась. Угадай в кого? Неправильно. Ешь, ладно. Знаешь, какую историю мне рассказали в отделении? Там встретились мужчина и женщина, которые были знакомы с детства. У них в школе была первая любовь, очень трогательная, но что-то не сложилось, и они расстались. У каждого из них своя семья, дети. И, представляешь, спустя столько лет, они встречаются в онкологии с одинаковым диагнозом: лимфогрануломатоз! А ведь оба молодые – тридцати ещё не было! И между ними опять начался роман, как продолжение школьной любви. Все об этом знали, и их родные и персонал, но никто им не препятствовал. Может оттого, что всё понимали? А они были по-настоящему счастливы – до сих пор об этом вся больница говорит. Сначала умерла она, а через две недели он. И похоронили их рядом… Бывает такое! Ты почему не ешь? Да, кулинар из меня неважнецкий. Написал бы кто-нибудь роман об их любви и смерти, так сейчас про такое не пишут. Может потому, что такая любовь слишком редко встречается и её надо заслужить? Ой, Юра, не кури, а то меня сейчас стошнит!
- Боб, ты сдохнешь со смеху! С твоим «Гамлетом» я ещё сильнее сдвинулся, а ведь врачи прописали мне душевный покой. Угадай, чем я позавтракал? Ни за что не угадаешь! Я приготовил яичницу из… Ну, ну, угадывай! Ни хрена! Из своей собственной спермы! Ведь тот же самый яичный белок, но ни одному человеку в мире не приходило в голову такое. И я с аппетитом употребил это изысканное блюдо. В одиночку, естественно. Боб, что-то со мной такое произошло: я чувствовал себя каннибалом рода человеческого. Я пожирал самоё себя и всех своих потомков. Представляешь: Авраам собирает всех наследников и говорит им « а теперь я вас съем!». Прикольно? Хорошо, это вступление, теперь о деле. Не смогу тебе объяснить, но так я увидел. Свет от Гамлета должен исходить изнутри. Теперь я понял, зачем тебе понадобилось на эту роль брать женщину. Стоит себе Гамлет, стоит, а из его… тьфу! – из её гениталий исходит свет! Врубаешься? Введём маленькую лампочку внутрь – туда и не такие предметы вхожи. Ты смотрел на фонарик сквозь ладонь? Примерно то же и с Гамлетом. Можем попробовать, я уверен, что получится.
- Дядя Юра, вы напрасно копаетесь в ящике – почту ещё не приносили. Я внимательно следила. А вы будете сегодня вечером слушать музыку? Очень хорошо. Ну, мама иногда ругается на вас, а мне-то нравится. Нет, музыка ваша. Я лежу, глаза закрою и словно летаю под музыку. А ещё, когда вас по телевизору показывали, то я первая заметила. А где вы работает? А почему тогда мы так редко встречаемся во дворе – я вас редко-редко вижу, когда у меня ангина. Можно я когда-нибудь к вам в гости приду? На немножко? Хотите, я вам в дверь позвоню, когда принесут почту? Хорошо, ждите.
- Доктор Бабанин? Да, это я. Привет. Я в курсе всего. Знаешь, отчасти ты и прав, но… Тогда пусть кто-нибудь из её родителей придёт и распишется в истории. Формальность. но это необходимо. Нет, тебе нельзя, только близким родственникам… Ах, вот как? Ладно, приходи ты. Но ты в курсе? Не могу тебе сказать наверняка, Юрка, может, месяцев шесть ещё, год от силы. Она же ещё и беременная и наотрез отказалась от прерывания, так что в таких случаях ничего определённого. Зайди обязательно, не тяни.
- Ты читал Хуана Хименеса? Офигеть! Я даже запомнил одно, сейчас… «И я уйду, а птица будет петь и петь, как пела. И будет сад, и озеро в саду, и мой колодец белый…» Или вот: «С годами будет улица иной; кого любил я, тех уже не станет и в сад мой за белёною стеной, тоскуя, только тень моя заглянет…» Покруче Шекспира, верно? Точь-в-точь о Гамлете! Мысли, словно бабочка «мёртвая голова» перелетают с цветка на цветок, из башки в башку.
- Это Злата. Что с… Дашей? Почему ты мне об этом не говорил? У Алёнки узнала – звонила ей вчера. Что у вас происходит? Это… очень опасно? Мне приехать? Вообще-то, почему я тебя спрашиваю?! Как ты можешь так говорить после того, что рассказал мне? Ты ошибаешься, теперь это и моя война! Не боись, никому я не расскажу, как она сейчас? А врачи что говорят? Вообще никаких?! Они все придурки! Завтра я прилечу. Не переживай, мне есть, где остановиться.
- Помнишь, я тебе рассказывала про шумеров? Ты ещё сказал, что я всё выдумала. Так вот, они ушли и больше не вернутся. Правда, я подслушала их разговор. Они приходили ко мне в больницу и подумали, что я сплю. А я просто лежала с закрытыми глазами и боялась шелохнуться, чтобы не выдать. Они постояли возле кровати, потом песню спели – такая странная. Слов вроде нет, а смысл я понимаю Раньше они меня до смерти пугали, а в этот раз ни капельки не было страшно. И перед самым уходом они сказали, что сделали всё от них зависящее. Правда, были какие-то грустные, что-то у них не получилось. Но нас с тобой они теперь оставят в покое – это уж точно! А мне немножко жаль: ведь теперь я не смогу писать картины. Самую красивую я так и не нарисовала… Рассказать о чём? Представь себе девушку, лежащую в песке, — не на песке, а именно в песке. Вокруг неё растут удивительные цветы, нет, не вокруг, а из неё! Но им не хватает влаги, поэтому мужчина такой же красивый, как ты, — мотыгой роет канал, чтобы вода из ручья текла прямо к девушке и к цветам! Чтобы они не засохли. Он раздет, волосы развеваются на ветру, а он всё роет и роет. Остаётся совсем немного, и девушка уже улыбается – ведь вместе с влагой к ней вернётся этот человек. Может, даже навсегда. А рядом сидит очаровательный карапуз и пускает мыльные пузыри, представляешь?! Причём, каждый из этих шариков окрашен в свой неповторимый цвет; у них есть лица и они улыбаются! Красиво? Я хочу подарить её тебе, даже стихи к ней придумала. Хочешь, расскажу? Нет, потерпи, помучайся. Нельзя стихи раньше времени рассказывать, иначе они улетят туда, откуда прилетели. Во сколько завтра съёмка? Тогда давай спать. Спокойной ночи. Обними меня, пожалуйста. Я люблю тебя…
- Всё, Боб, я не могу больше молчать и наблюдать, как ты гробишь Дашу! Посмотри, в кого она превратилась! Ей же ещё нет и семнадцати! Хочешь знать моё мнение? Ты… нет, мы все виновны в том, что произошло с Шурой. Я в этом уверен и, представь, не хочу, чтобы подобное случилось с Дашей, ей необходимо лечение, а ты её добиваешь на съёмках. Ни один фильм не стоит такой жертвы! Ну и что, но эти полтора месяца надо ещё прожить. Нам всем и, в первую очередь, ей – Гамлету. Не знаю, старик, раньше я верил каждому твоему слову, а теперь чувствую, что мы не туда забрели.
- «Накроет осень рыжим покрывалом весны прошедшей белые цветы. Нет никого: есть только я и ты! Нам этих слов всю жизнь недоставало. Мы будем греться на ладонях Чуда, украсив стены кистями рябин. Всё измеримо – мир неизмерим, как страшные мучения Иуды…»
- Ну что, все готовы к последней битве? Ха-ха! Идиоты, это и есть вкус жизни! Нерафинированный, неароматизированный – истинный! Каждому двуногому – свой крест и никто не обещал, что он окажется лёгким. Так вот, работайте, негры – солнце ещё высоко! Давай. Бабанин, идущие на смерть приветствуют тебя!
- Всем занятым в сцене, просьба вернуться в павильон. Бабанин, ты где? У нас всё готово. Просьба ко всем: давайте обойдёмся без дублей! Я понимаю, что все устали, но, чем быстрее мы снимем сцену, тем скорее приступим к шампанскому. Что с дымом? Только, пожалуйста, не такой «чаморный», как был перед этим. Да, и ещё, в момент «водопада» сливайте сразу всю, а то получается, как сопли господа, прости, господи! Бабанин, все готовы.
- Всё-таки больше всего жизнь похожа на горящую спичку. И перед тем, как окончательно погаснуть, происходит яркая вспышка. Такие жизни самые счастливые, когда всё вокруг озаряется радостным светом. Я правда умру? Нет, ты не подумай, что мне страшно, я просто хочу знать наверняка.
- Хочешь, я сниму эту сцену? Я же вижу, как тебя колбасит, но дальше тянуть нельзя. Теперь или никогда! Сейчас я пойду, и мы дадим свет на первую «картину». Если через минуту ты не начнёшь, то… мне придётся распустить группу на неопределённый срок! Нельзя тянуть, Боб!
- Юра, я здесь. Ты что, не видишь меня? Вот я. Давай выкинем на пальцах «чёт-нечет»? Я почему-то сильно волнуюсь – столько людей из-за меня здесь собралось. А вдруг у меня ничего не получится? Ой, мамочки! Ты только смотри всё время на меня – я это чувствую и тогда мне спокойно. У тебя что-то выпало. Фляга. Вот она. Какая я стала неуклюжая. На счёт «три»? Раз…Два…Три! Ура, чёт! «Шесть»! Значит, всё будет хорошо! Нет, не хочу посылать тебя к чёрту! Всё, я пошла. До скорого!
- Кадр «семьдесят четыре», дубль «четвёртый». «Гамлет: психоделическая коррекция».
- Включайте второй и третий «бебики»!
- Тишина в студии! Всем внимание!
- Взял бы, да и написал обо всём этом. О нас всех.
- Мотор!
- Мотор!
- Есть мотор.
- Что же ты молчишь?! Бабанин, тебя все ждут, и она тоже.
- Боб, твою мать! Плёнку палим! Решайся!
- Боб, у меня в животе БАБОЧКИ летают!..
- НАЧАЛИ?!