Raskolnikoff : Рассказы.

Человек не может приказывать любви, но любовь вполне и может иногда приказать людям – например, долго жить.
Но долго жить (а особенно если жить ещё и счастливо) трудно. Жить с человеком, которого любишь, также трудно, как любить человека, с которым живёшь.
Поэтому наилучшим на сегодняшний день лекарством от несчастливой жизни по-прежнему остаётся умереть. А если умереть вместе с возлюбленной — в один день, как Ромео и Джульетта, то таким образом можно ещё и перехитрить любовь – ей придётся остаться в сердцах. Навеки.
Принц говорит:
- У Принца должны быть принципы.
А Принцесса говорит:
- У Принца должны быть мускулы.
Принц встаёт, снимает пиджак и вешает его на стул. Сняв часы, объясняет:
- Я в уборную.
И уходит в уборную.
Там происходит следующее: два гвардейца кардинала (тоже без пиджаков, но в спортивных костюмах) методически избивают некоего мужчину. Разумеется, с целью сбора налогов.
Про себя Принц думает: «Если к этой, что находится на широкой спине ближайшего гвардейца, надписи Reebok приделать впереди литеру G, то получится Greebok», а вслух, негромко, но чтобы все слышали, произносит:
- Трансцендентальность бытия!
Один из гвардейцев разворачивается, оттряхивается и, угрожающе расставив ноги, подтягивает штаны:
- Что вы сказали, сударь?
Принц, в элегантном поклоне:
- А не кажется ли всё это вам смешным, господа?
Гвардеец, ответно откланивается:
- А не проследовать ли вам нахуй, сударь?
Принц, резко крутанувшись вокруг своей оси, подпрыгивает и пяткой вытянутой ноги отколачивает кусок стены. Сквозь сыплющиеся осколки кафеля:
- А не проследовать.
Далее в маленькой провинции вспыхивает восстание гвардейцев. Кратковременное, Принц очень быстро и жестоко его подавляет.
Некий мужчина в углу, возрадовавшись низвержению тиранов:
- Чем я смогу отплатить вам, сударь?
Принц:
- Ничего не нужно.
Некий мужчина растерянно:
- Как же так?
Принц, приняв значительный вид, отвечает:
- Принципы. — И уходит.
А почему Принц не показывает свои принципы Принцессе? Да, он не может приказывать любви, ведь принцы – те же люди.
***
Судочный голод.

- Папа, а надолго ли тебе хватает этого журнала судоку?
- Ненадолго.
- В следующий раз приеду, привезу тебе целую кипу журналов судоку – всё, что будет в «Союзпечать», куплю.
- Да не надо.
- А что? Я слышал, ты уже и сам начал рисовать себе судоку.
- Ну да, когда на почте их нет, так рисую сам себе.
- В голодный год, как говорится…
- Почему голодный? Не голодный совсем этот год.
- Ну, это… как литературный голод! Как правильно, судочный?
***
Я и Мухтар.

Промозглое утро. Иду по грунтовой деревенской дороге в сапогах – зелёных, резиновых.
Со мной мой верный пёс Мухтар. Я и Мухтар – идём.
По бокам дороги дворы, а в дворах дома. Многие уже давно пора надо было пустить на дрова.
Слушаю разговор двух соседей, живущих по разные стороны грунтовки.
Старик с одного двора (бывший «сиделец», руки в татуировках) кричит старику с другого двора (интеллигенту на пенсии). Кричит так, как будто вышвыривает за забор ненужный хлам:
- Чё, Лёха, владения свои осматриваешь?
Лёха, видимо, не слышит, ковыляет к своему забору. Ему навстречу вопрос задаётся повторно:
- Чё, Лёха, владения свои осматриваешь?
Лёха услышал и уже, хлопнув хлипкой калиткой, спешит через дорогу – чтобы ответить.
- Чё, Лёха, владения свои осматриваешь?
- Так осмотрел, всё в порядке, нохм!
Старик с первого двора в ответ, как дятел Вуди, смеётся.
Смеюсь и я. А Мухтар не смеётся, он внимательно слушает дальнейший диалог стариков. Если уж на то пошло, то стоит тут отметить: собаки вообще намного внимательней вслушиваются в человеческую чушь, нежели чем люди – в чушь собачью.
***
Кровь.

Женщина в рекламе зубной пасты надкусывает яблоко, на яблоке остаются следы кровоточивости дёсен.
Женщина, удивлённо:
- Кровь!
Доктор, поучительно:
- Нельзя женщинам есть яблоки, это ещё в Библии было сказано!
Женщина, оскалившись, бросается на доктора, кусает его за шею и отпрыгивает. Доктор, коснувшись шеи, осматривает ладонь. Удивлённо:
- Кровь!