Бабанин : КС

КОНЕЦ СВЕТА.

Сегодня я проснулся в семь часов ноль две минуты утра двадцатого ноября две тысячи двенадцатого года. Проснулся не один. Точнее: проснулся один, но рядом кто-то посапывал. По сапу похож(-а) на хомячка… Дожился до цугундера – сплю с хомячками! Или он (она?) мимикрирует под хомячка? Как бы там ни было, но я проснулся! За месяц до… Ровно через месяц будет темно и холодно. Кто сказал? Заратустра? Нет, майя. И холодно будет до мая. А темно – до апреля (конфликт грегорианского календаря и календаря майя). Интересно: «хомяк» — это он или она? И что с нем делать долгими зимними холодными и темными ночами?

7.40. «Хомяк» перевернулся на другой бок, перестал посапывать, закинул свою правую руку мне на шею, застонал и зачем-то пукнул. Темно и тихо, но пока еще тепло. Пахнет стойлом. Покойно. Через месяц будет конец. Отчего-то вспомнился Тарковский. Нет, не сын (хотя, чуть позже, вспомнится и он!), а Отец: «Конец всему, что ты без слов сказала, когда уже пошел состав, и чья-то юность у вокзала, от провожающих отстав, домой, по лужам, как бывало, плетется, прикусив рукав». Если он будет таким же, то, в принципе, не так уж и страшно. Пи-и-и-и-ить!

7.47. Сэр Тоби, он же Плоскомордый, скребет в дверь своими ухоженными коготками. При чем тут «Буря», при чем тут педик-Уильям?! Тоби – кот, который гуляет сам по мне. Но, когда я не один, а с «хомячком», он сидит под дверью и подслушивает, как климактеричная теща: не ебусь ли я? Или не ебется ли кто рядом со мной? А кто ему мешает ебать своих подруг в моей квартире? Я хоть раз закатил истерику, что он кого-то привел? Ни ра-зу! Более того, я дал ему дубликат своего ключа и повесил на шею (не помню, на чью именно). Все равно, никого не водит и никого не ебет. А кого это ебет? Да никого! Даже его. А до КС-КС-КС остается каких-то неполных...

8.01. Схватка была короткой, бескровной, но брутальной. Теперь я понимаю, отчего у персидских котов такие плоские морды, как на персидских коврах – их бьют: и морды, и ковры. Но, кажись, кого-то не бьют, а выбивают (кого – не помню, врать не буду). У меня – царапины от когтей, у него – плоская морда, как у телевизора (бил водолазным ботинком, чтобы наверняка).

8.29. Встал и пошел в храм. Как был… В смысле, как «пришел в этот мир». Молиться не стал – нах на? Скоро – КС. Тоби, это я – не тебе! Кстати, он тоже пришел, как был. А «хомячок» сопел. Это было слышно даже в храме! Паства онемела и перестала петь. Я подошел к воде и принялся ее лакать. А потом вежливо ушел. Тоби остался.

9.13. Набрал полную ванну своих рукописей и стал в них мыться. Испачкал рукописи! «Рукописи не пачкаются»… На одной странице прочел следующее: «Конец Света – не снаружи, а внутри! И у каждого он наступает по-разному. Сегодня я случайно раздавил на асфальте улитку – это ее конец Света. Завтра кто-то раздавит меня, даже не извинившись...». Как только я прочитал это вслух четыре раза, сопение «хомячка» оборвалось – она задышала ровно и тихо, причмокивая губами, словно новорожденная.

9.42. Она вошла в ванную, улыбнулась и села на унитаз. Потом потерла мне спинку моими рукописями. Потом вытерла меня насухо ими же, потом сделала вкуснючий омлет, а потом… Мы катались на роликовых коньках: от Дома до Храма, и – обратно. Тоби, воровато оглядываясь, вернулся и открыл дверь своим ключом. И в заключение… «Стало тихо как бы на полчаса».

23.53. Короткие гудки… «С вашим абонентом нет связи. Перезвоните, пожалуйста, позже».