Шева : Марине Ш...вой (быль)

Знаете ли вы, как чувствует себя человек, которого обворовали?
Нет?
Нихуя вы тогда в жизни не знаете!

Котов скорбно стоял на перроне Киевского вокзала возле своего вагона.
Нахохлившись, будто ворон, и наклонив голову несколько набок, как дятел, который уже сто раз долбанул дерево, но подумывает, не сделать ли ему это в сто первый?
Губы Котова беззвучно шептали, — Ну нейобжежтвоюмать!
Слабым утешением служило лишь то, что, как с сочувствием сказал проводник, в вагоне обчистили не только Котова, а еще пару человек.
Кто, когда, как — было окутано романтичной тайной перестука колес на стыках рельсов от одной столицы к другой.
Кто – дед Пихто! Когда – ночью. Как – да какая уже разница?!
Маятник жизни качнулся совсем в ненужную сторону.
Зебра повернулась не то что полосой другого цвета, а совсем, можно сказать, непотребным местом.
Все вокруг казалось окрашенным в роллинговский черный цвет.
Жизнь, подлая штука, воспринималась исключительно как жирная и противная клякса Иня.
- Встречай, столица нашей Родины, город-герой Москва, нищеброда Котова! — с отвращением поприветствовал себя Котов.
Предложение проводника пройти в отделение, написать заявление, было им с негодованием отвергнуто, как заведомо негодное.
Ибо сумма была хоть и обидна, но относительно невелика – всего-то командировочные!, да и в сыскные способности полиции, достойных наследников советской милиции, Котов ни хера не верил.
Дождался напарника, ехавшего в соседнем вагоне, рассказал о случившейся беде. Тот посочувствовал, заверил в финансовой поддержке. На том порешили, да и двинули в гостиницу.

…Сто граммов, принятые утром второго дня после вчерашней невеселой, но жесткой вечерней посиделки с коллегой физическое состояние улучшили. Но одновременно дали побочный эффект. Как говорят в авиации – эффект выхлопа.
Кстати — об авиации.
Еще вчера Котов принял решение во второй день хоть как-то скрасить эту говенную командировку.
Решение пришло тогда, когда проезжая по Моховой, на фасадной стене Манежа он увидел броский плакат — «Сто лет российской авиации».
Решил — Пойду во что бы то ни стало! Все-таки — полжизни в авиации.

Но все оказалось не так просто.
Касса была закрыта, билеты не продавали. Оказалось — по пригласительным. Только.
- Обратитесь к организаторам! – буркнули охранники.
Котов обратился. И такие видно слова он нашел, а может выглядел так жалко?, что удивленная благообразная дама-организатор в пенсне только и спросила — Хорошо, хорошо, но все-таки вы кто?
- Человек! – ответил за вдруг запнувшегося Котова охранник постарше.
Вот так Котов и попал на выставку.

Выставкой он остался доволен.
Черно-белые фотографии начала прошлого века, предвоенные и военные. Цветные — с появлением первых реактивных МИГов, времен холодной войны, расцвета времен «гонки» вооружений, подъема военной авиации перед разрухой девяностых, последние нынешние разработки, тот же истребитель Т-50, боевые вертолеты Ми-35, Ка-152.
Макеты, модели. От Фарманов и Ньюпоров, «Илья Муромца» и «Русского витязя» до последних опытных истребителей и Тушек.
Трогательные выступления на торжественном открытии бывшего Главкома ВВС Шапошникова, нынешнего Главного штурмана ВВС, Дважды Краснознаменного ансамбля имени Александрова…

….Все выше и выше и выше стремим мы полет наших птиц…Дождливым вечером, вечером, вечером, когда пилотам, скажем прямо, делать нечего… Эх, смуглянка-молдаванка…Ну а девушки? А девушки – потом!

Котов даже расчувствовался. Хотя и взрослый уже мужик, вроде.
Но оказалось, что в части девушек организаторы сделали очень сильный ход.
По окончании концерта по сцене продефилировали участницы конкурса «Краса России». А затем было объявлено, что восемь первых красавиц выйдут в зал и будут находиться постоянно возле восьми главных экспозиций выставки.
- Однако! – оживился Котов.
И решил просмотреть, как сейчас модно говорить, весь модельный ряд.
Начал со стенда, расположенного сразу слева от сцены.
Девушка, затянутая в облегающее черное платье, на высоченных шпильках, со сложной конструкцией прически с вплетенными цветами была неправдоподобно красива.
Ее очень долго фотографировала какая-то рыжая журналистка.
Модель без подсказки принимала гламурные журнальные позы.
Это было очень красиво, но, пожалуй, как бы это лучше сказать – бессмысленно, что-ли, — подумал вдруг Котов.
Ибо каждая поза была в равной степени хороша.
Когда после фотосессии красавица осталась одна, Котов не выдержал и осторожно, бочком, подошел к ней.
Пролепетал — Знаете, так обидно! Обычно всегда беру с собой фотоаппарат, а вот сегодня – не взял!
Красавица, оценивая комплимент, снисходительно улыбнулась.
А Котов вдруг подумал, что его фраза очень напоминает знаменитое, дурнопахнущее – Ох! А кошелек-то я видно дома забыл!
Расстроился, и ретировался. Не поджав хвост только ввиду наличия отсутствия.
Перешел к другому стенду. Потом к третьему, четвертому, и так обошел все восемь анонсированных экспозиций.
И с удивлением понял, что вот та первая дивчина таки и есть самая красивая.
Вернулся к ней, и уже на правах знакомца объявил о своем мнении.
- Вы самый красивый летательный аппарат этой выставки!
- Из «пролетающих над Парижем»? Или вы имеете в виду сложную конструкцию у меня на голове?
- Да нет, в целом.
- Если в целом — это моих родителей благодарить надо!
- Ну, если бы голова пустая была, думаю, даже ТТХ не спасли бы!
- А что такое ТТХ?
- Тактико-технические данные. Есть такой термин в авиации. Внешние данные, одним словом. Объем…в трех сечениях, так сказать, да и другое…
На слове «другое» Котов почему-то опять оробел. Ибо подумал — а ведь есть же и у нее это «другое». И принадлежит, кому-то. Наверное.
Но девчонка, не подозревая о темных аллеях в мозговых извилинах Котова, разговор, к его удивлению, подхватила.
Сколько они общались, Котов не понял. Минуту, две, пять?
Как там, по классике, — счастливые часов не наблюдают?

Напоследок она ему улыбнулась — Хорошего дня! И добавила почему-то — Все наладится!
Котов понял, что она догадалась, что на душе у него кошки вон тем самым и занимаются.
Стало стыдно. Он сдержанно поблагодарил и уже сделал несколько шагов в сторону выхода.
Но вдруг не выдержал, обернулся – Искренне, еще раз — вы самая-самая…И ваши три родинки над губой и еще одна на левой щеке — куда там Синди Кроуфорд с ее одной !
Девчонка залилась смехом – Ну дак! А какая же, по-вашему, должна быть Мисс Москва – две тысячи двенадцать?!

Когда нижняя челюсть Котова подтянулась обратно и клацнули зубы, лицо его, видно, продолжало сохранять глупое выражение обалдевшего обалдуя.
Ибо красавица, видно чтобы не оставить у него никаких сомнений, с улыбкой добавила, как говорится — special for you, – Да-да! Мисс Москва этого года!
В зале Манежа стало вдруг светлее.
Может потому, что попавшие через решетчатые окна солнечные лучи сделали более яркими даже черно-белые фотографии, не говоря уже о ярко раскрашенных моделях и макетах самолетов, лицах девушек-моделей.
А может — и по другой причине.
Что маятник качнулся в другую сторону.
Что зебра повернулась полосками другого цвета.
Ян таки нашел Инь и монада обрела равновесие.
А жизнь вспомнила о своей обязанности налаживаться.
…Когда Котов вышел из Манежа, ему показалось, что стало теплей.
Причем не только на улице…

Остаток дня, до поезда, нищеброд Котов уже о пропавших деньгах не вспоминал.
Почему-то — как отрезало.