Артем Брагин : Кастет

Однажды, когда мне было семнадцать лет, я внезапно захотел стать сильным и уметь постоять за себя и близких. Внезапно — это после того, как один раз моя девушка зашла в мой подъезд, на площадке стоял бухой сосед и сказал ей: «Деееевушк, можн с вами познакомтса!». Она испугалась и чуть ли не бежала до моей квартиры. Я задумался: а если бы он начал к ней приставать, смог бы я с ним что-то сделать? Мужик он здоровый, разница в весе у нас с ним килограмм сорок. И я решил записаться на рукопашный бой.
Мама в меня верила:
— Не стоит тебе идти туда. Побьют один раз — и бросишь! Ты дистрофик же!
Ее неверие меня только раззадоривало. Я собирался доказать и себе, и ей, что я не слабак.
Тренировки были три раза в неделю. Два дня — рукопашный бой, и один день — кулачный. Два дня нас учили выводить человека из равновесия, и один — бить его.
Первые два занятия я был в восторге. На третьем я почувствовал неладное, когда услышал словосочетание «стеночный бой», стенка на стенку. Старые добрые русские традиции...
Мы разделились на стенки. Со стороны я, наверное, выглядел жалко. Шестьдесят килограмм веса. Метр восемьдесят три сантиметра роста. Хорошая палка говно мешать, как любит говорить моя мама.
На счет «три» мы побежали друг на друга. Человек тридцать с одной стороны и столько же с другой. Это непередаваемые ощущения. И адреналин, и чувство братства, и много чего еще. Ты бежишь в толпе, толпа бежит на тебя, и ты понимаешь, что прямо сейчас начнется месиво, и ты уже видишь того, кому нанесешь первый удар, и… Вылетел я сразу.
Я постоянно ходил с синяками по всему телу и считал себя бойцом. Кроме пятниц. По пятницам на кулачном бою меня били так, что вся моя вера в себя куда-то бесследно пропадала. Возвращалась она на следующий день, когда боль проходила и я говорил себе: «Ты молодец, ты занимаешься боевым искусством».
Месяца три я не пил и не курил. Отжимался, подтягивался, качал пресс, чтобы появились кубики. Считал себя молодцом.
Как-то раз один парень на тренировке подошел ко мне и сказал:
— А ты молодец. Я когда тебя впервые увидел, подумал, что ты недолго продержишься.
До сих пор не знаю, воспринимать это как комплимент или как «слабак, что ты здесь забыл?». Но я действительно ходил только ради того, чтобы продержаться. То, что мне здесь не место я понял после первого месяца тренировок...
Я с тоской вспоминаю спариннги. Некоторые мудаки откровенно смеялись, когда пиздили меня. После таких случаев, направляясь домой, мне хотелось плакать от обиды. Я ненавидел весь мир и себя самого.
Как-то раз, когда нам сказали делиться на пары, я увидел парня, с которым до этого мы уже спарринговались. Он направлялся в мою сторону. Я подумал, что он хочет работать со мной, пошел ему навстречу, но он ухмыльнулся и прошел мимо со словами: «Нет, чувак, с тобой я в пару не встану».
Были, конечно, и понимающие ребята. Да и я, в принципе, не всегда плоховал. Один раз красиво ушел от хука с правой. Один раз. За пять месяцев тренировок.
Да, я бросил. Потерял веру в себя. Потерял уважение к себе. Посчитал себя слабаком. И в один момент перестал посещать тренировки. Потом звонил тренер, спрашивал куда я пропал и вернусь ли я… Но я сдался.
Стоило все это удовольствие 1900 русских долларов в месяц. Два касаря за регулярное получение пиздюлей. В сумме выходит десять тысяч. И все, что я усвоил, потратив столько денег — это то, что надо купить кастет.
А та, из-за кого меня полгода больно били, в итоге ушла к своему репетитору по математике. Вот и думай теперь, что лучше: боевое искусство или алгебра?