Hyli-Dyli : курск-гордость моя. 2. Ребята, вперед!

Заскрипели шины, дверь открылась.
Вышла из маршрутки я.
Стекла мелкой грязью запылились.
Некогда водителю убрать.
Ладно, я молчу про пыль в салоне,
Куртку мне не трудно постирать.
А на кузове, на белом фоне
Лишь с трудом увидишь номера.
Вышла я на нужной остановке,
Впереди центральный переход.
По ступенькам поднимаюсь ловко.
И невольно открываю рот.
Предо мной чудесная картина,
Из бутылок, банок, сигарет…
На земле валяется премило,
Рваный, целлофановый пакет.
А за ним другой я вижу следом.
Их тут много, всех не сосчитать.
Там бумажка, кинутая дедом;
Тут окурок брошен догорать.
Я спускаюсь вниз под впечатлением,
Родиной горжусь я все сильней.
Широко смотрю я без стесненья
На вонючие плевки ступень!
Впереди покрыта льдом дорога,
Я стараюсь быстро не идти,
Вот еще чуть-чуть, еще немного
И я выйду к нужному пути.
Осторожно по тропе шагая,
Чтобы ноги не переломать.
Впереди меня собачья стая
Начинает хвостиком вилять.
Но куда-то делось их радушье,
Грозный взгляд уперся на меня.
Страшно мне рычанье это слушать
И смотреть на бешеный оскал.
Вот еще немного: кинется собака!
Чувствую, без боя не уйти.
Чувствую, начнется щас атака.
Повезло мне: кошка на пути…
Затая дыханье убегаю,
Прочь, туда, где нет собак.
Я ведь правду жизни понимаю:
Без руки мне быть нельзя никак.
А теперь я выдохну спокойно,
Посмотрю на родину свою.
Курск, мне жить в тебе привольно!
Я за все тебя благодарю!
Хватит отступлений мне лиричных,
Позади я слышу жалкий стон.
Боже мой, похоже на больничный
Женщина отправится с ногой.
Бедная сломала себе ногу!
Парень молодой пытается помочь,
Сам кричит: «Смотрите на дорогу!
Тут темно, почти, что уже ночь».
Усадил ее в карету скорой,
Ну а сам подмышкою зажал
Кошелек ее красивый, черный.
И тихонько дальше побежал.
Вижу, подъезжает мой трамвайчик.
Пропуская бабушек вперед
И усаживаясь в креслице-диванчик,
Я смотрю на тусклый небосвод.
За окном беспомощный мужчина
На коляске между рельсами застрял,
Все проходят мимо без причины,
А беда вся в том, что приближается трамвай.
Он нервозно дергает свои колеса,
Недвижим проклятый механизм.
Но прохожим непонятна суть вопроса,
Вместо помощи предложат пофигизм.
Не моя ль страна такая стала?
Или может быть, в районе я не в том живу?
Чем гордиться, Родина святая?
Тем, что опускаемся ко дну?
Там и тут, везде одно и то же!
И не место красит нас, поверь.
Если будем жить, лелея свою кожу,
Мы съедим себя, как стая дикарей.