Аня Синдеева : Не надо верить в сказки. Наверное их просто нет.

Я всегда верила в сказку о Золушке. Я всегда любила эту сказку и всегда надеялась на то, что однажды и я из простой девочки превращусь в прекрасную принцессу, встречу принца, и стану самой счастливой на свете.

Ни злой мачехи, ни коварных и завистливых сестриц, в отличие от известной героини, у меня нет, да и девушка я далеко не уродливая. Встретить принца мне не удалось, жизнь свела сразу с королем. Он подарил мне несравненную ночь, но как только наступило утро, вопреки сценарию, у выхода из замка ожидала не тыква, а белый лексус, который повез меня в мир чудес — редакцию, известного информ агенства. К сожалению, а скорее даже к счастью, этот самый мир, оказался змеиной норой, который пришлось покинуть, дабы не быть съеденной ее обитателями.

Совсем скоро в моем тесном и замкнутом мирке появилась Добрая фея. Она вошла в мою, совершенно разбитую, неопределенную и, на тот момент, пустую жизнь, пролив в каждодневную серость будней лучик солнечного света, который заставил вытереть слезы, встать с колен и начать уже делать хоть что-то, что бы выбраться из этого кромешного мрака. Фея была рядом всегда и оберегала от глупостей провинциальную девчонку, не знающую правил жизни в королевстве. Фея стала главным человеком в моей жизни, способным творить настоящие чудеса.

День за днем тянулся долгим, тяжким одиночеством. Мысли и сердце занимал один и тот же человек. Желание быть с ним рядом, или хотя бы просто, наконец обратить на себя его внимание снова, разрывало грудную клетку так, что при попытке закричать, на ружу рвался только пустой хрип осипшего от простуды голоса. Тряслись руки и желание лечь на пол, свернувшись в комок и рыдать в голос, исполнялось с первых минут, стоило только остаться в комнате одной.

Комнатой мое место обитания назвать было очень трудно, хотя бы потому, что комната сама по себе подразумевает что-то пригодное для существования. Почему-то в голове всплывает фрагмент, того ночного диалога, на протяжении которого я долго я жаловалась обладателю моего сердца на суровые условия моего существования в Москве:- Когда я приехал в столицу, — с самой красивой на свете улыбкой, и слегка нахмуренным лбом, перебил он мои излияния – я снимал матрац у старушки в углу крохотной комнаты. После неожиданного откровения лоб нахмурила уже я, и мы одновременно захохотали так, как будто, кто-то рассказал нам самый смешной на свете анекдот.

Я бы не уходила. Я бы сидела терла ободок стакана, или кольцо. И смотрела бы куда угодно: в ключицу, горло, в ворот, но не в лицо, чтобы не дай Бог, он не увидел того блеска в глазах, той самой счастливой на свете улыбки. Что бы он ни разгадал ту самую девочку, которая свернула горы, только для того, чтобы в тот самый миг оказаться близко на столько, насколько это возможно. Что бы почувствовать запах его волос, его тела, что бы ощутить на себе его прикосновения, которые, казалось, просто сжигали каждую клетку кожи, которой касались, так горячо любимые руки. Что бы чувствовать, как от первых прикосновений его губ земля уходила из под ног, и мыслей, кроме: «Время, умоляю, остановись»- просто быть не могло.
При всей брутальности и неотесанности образа, в купе с легкой нетрезвостью Ночь была нежна. Продолжения сказки не предвиделось благодаря заранее оговоренным правилам игры.
Память резала чувства, не спала ночами. После любви тишина, после любви грусть.
Она, сгорит вместе со мной дотла.