Рабонах : Приключения двух баб

Эмма любила цирк. Ей нравился цирковой специфический запах полу-навоза или полу-говна, в сочетании со второй половинкой — с запахом хищных зверьков. Обоняние будоражило Эмму…

Эмма полюбила цирк после операции по удалению щитовидной железы. Железа была никудышняя и грозила жизни.

Операция прошла успешно, но от Эммы ушел муж. Так как от приема гормонов у Эммы нарушился обмен веществ и она стала полнеть. Вот вам правда — она стала жирной коровой, с нарушенной психикой и обонянием.

Без щитовидки она орала на заебаного блядь жизнью мужа, на продавщиц, официанток и на сослуживцев, которые не оставлись в долгу и делали ей мелкие колкости. Например ложили иглы в булочки, подкладывали канцелярские кнопки, плювали в кофе, прятали расходные накладные. У нее никого не осталось, кроме Гали-бухгалтерши с работы.


У Гали вырезали матку, спасая ее от внеплановой и внематочной беременности и от нее также ушел муж, ведь смысла жить с женщиной без матки он не видел. Хотя детей не любил.

Эмма и Гала близко сошлись на почве своей ущербности. Галя была тихоней с неприятным запахом вонили, вырывавшимся из ее рта…


В детстве отчим часто садил Эмму на колени и угощал вонилью… ООООО...


Когда Эмма изредка мыла свою пизду, то она сначала засовывала туда пальцы, а потом их нюхала — запах был вонильный, как из галиного рта.


Просто две одинокие, стареющие жирные твари, непонятно зачем живущие в полумраке невеселых мыслей. День ото дня…


Эмма старалась держаться от вонильного дыхания Гали подальше, примерно в метре, отстраняясь при наклонах и передвижениях Гали, это придавало их общению дистанцированную чопорность, но речь не об этом, а о цирке.


В выходной подружки пошли в цирк, Эмма купила Гале попкорна, Галя купила Эмме розовый клоунский поролоновый нос. Из рта Гали вырывался смрад вонили, смешаный с запахом попкорна.


Давали новогоднее представление. Дед Мороз и Снегурочка стояли вместе с группой кенийских акробатов и поздравляли зрителей с Новым Годом.


Эмма заметила как у одного кенийца, под леопардовой набедреной повязкой начал вставать хуй. Она пихнула Галю под локоток и указала. Галя радостно и похотливо захихикала.

В один из моментов негритянской программы кениец особо лихо крутанулся, и, пристально уставившиеся на него подруги наконец-то увидели хуй! Подружки ощутили волнующее и давно забытое чувство вожделения.


И Гала вдруг повернулась к Эмме и предложила! Галя, без матки и с вонильным дыханием… Эмма не менее Гали хотела того же. Ебаться с этим кенийцем. Разве не согласится за деньги этот симпатичный мальчик, с огромным членом, потыкать могучим хуем их заскорузлые трещинки?

Разгоряченные выступлением негра подружки ерзали на сиденьях — прикрывшись сумочками они теребили свои клиторы до конца представленья, прикусив языки, а после бросились к черному ходу.


Их долго не пускал к кенийцу один мудак, потом они заблудились между пустых клеток и куч реквизита, и бродили в этих лабиринтах до глубокой ночи, пока сторож-осетин не встретил их и не сообщил что все ушли, остался один он и пригласил к себе в подсобку.


Там веселый и хитрый сторож-осетин, мигом смекнувший все буквально с двух-трех слов, налил дамам дагестанского коньяка (водки с шиповниковым сиропом) и, быстренько подпоив, дал обоим на клык.


Сосали бабы жадно, как будто в последний раз. По сути так оно и было, ебано в рот…


На Эмме поролоновый нос смотрелся как влитой. Сторож был доволен. Он любил смотреть на клоунов.