Филипп Кегелес : Я изменил Ангелу

— Давай, садись играть с нами!

- Не могу…

- Да почему? Давай!

- У меня парень есть…

- У Григорьева тоже девушка есть, он же играет!

Бутылочка. Поцелуй. Губы. Язык. Объятия. Смех. Бутылочка. Поцелуй. Губы. Пара уходит. Из спальной комнаты, снятой на ночь квартиры, доносятся крики, вздохи – звуки жизни.

- Сейчас Таня придет, — объявляет Коля, — Пойдемте пока выпьем.

Мы проходим в гостиную, там накрыт импровизированный стол: шесть сдвинутых вплотную тумбочек накрыты скатертью. На этом «столе» два салата и шесть бутылок с алкоголем. Коля, виновник торжества – именинник, наливает себе бренди в стакан, затем, задумавшись на секунду, отставляет стакан в сторону и отпивает из горла. Гости также разбирают бутылки и по очереди прикладываются. Из спальной возвращается парень.

- Стасю вырвало, -хмуро заявил он, — Черт! Обидно…

- А мы-то уж думали, вы там развлекаетесь! – захохотал я, — Так ее прямо на пол блевануло?

- Да… Ну перепила, бывает…

- Даже раздеть не успел?

- Только кофту снимать начал, блин!

В дверь позвонили.

- Это, наверное, Таня! – воскликнул Коля и помчался открывать дверь. Вскоре он появился с бутылкой текилы в руках, — А Таня, между прочим, нам прекрасную штучку принесла…

В комнату зашла Таня Цветкова. Удивительный она человек… Ее нельзя было назвать красавицей: полная от природы, она не обладала талантом одеваться так, чтобы все недостатки пропали бесследно, а достоинства материализовались из ниоткуда. Одета она была как раз для пьянки: домашние штаны и старая кофта, еще идиотский красный бантик на голове. Но было в ней что-то такое, что заставляла всех мужиков в округе пускать на нее слюни. Что-то неуловимое, наверное, феромоны или еще что. Мне в тот момент алкогольного опьянения она казалась писаной красавицей, как в прочем и все окружающие меня тогда дамы.

Бутылочка. Поцелуй. Смех. Бутылочка. Мне выпадает Таня. Я пододвигаюсь к ней и задаю привычный вопрос:

- Ну что, по-взрослому?

Она кивает, и через минуту мы сливаемся в сладком пьяном поцелуе.

- А ты и правда круто целуешься… — шепчет она мне. Я лишь улыбаюсь и заговорщически подмигиваю.

Кухня. Мы вшестером сидим на полу и курим кальян. У меня на коленях лежит Таня и мило улыбается. Мы говорим о сексе. О жарком и горячем. Коля пьет виски. Богдана, бывшая девушка именинника, делает затяжку.

- Вот интересно, почему парням так нравится минет? – вдруг спрашивает она, — И что самое интересное, почему некоторые парни любят минет и не хотят делать нам куни. Что за эгоизм вообще?

- Это-то ладно, вот скажи мне, а какой тебе кайф минет делать? – интересуюсь я, — Чисто психологический или физиологический какой-то тоже?

- Ну, так это власть. Настоящая власть над мужчиной. И больше ничего, — отзывается Богдана.

Таня призывно вытягивает губы. Я наклоняюсь и целую ее. За первым поцелуем следует второй, потом третий. Наступает такой момент, когда поцелуй переходит в лизание и сосание. Кухня пустеет. Свет выключают. Мы остаемся одни. Моя рука тискает ее грудь.

- От тебя так разит алкоголем… — смеется, отстранившись на секунду Таня…

И вот передо мной нет никакой Тани, я вижу Ее. Ангел, любовь моя, призывно снимает кофту, повторяет мое имя. Моя рука тянется ей в джинсы, залезает в трусы.

- Успокойся, Саш! – одергивает меня Таня, но отвечает на поцелуй.

И вот уже сопротивление сломлено, и снова нет никакой Таньки Цветковой. Есть Ангел. Мой Ангел. Она вовсе не спит сейчас дома, она здесь, со мной. Она тянется ко мне, она прекрасна во хмелю, она творит сказку.

- Нет, я не могу! Григорьев, да успокойся! – Таня, собравшись с силами, отталкивает меня, — Прости, но я обещала парню, что все будет нормально сегодня…

— Не бойся, Ангел, я слишком пьян… — прошептал я и только тут понял, что проговорился. Хорошо еще, что не назвал Ее настоящее имя. – Давай я тебя поцелую…

- Вы извините, я просто сигареты забрать, — в дверном проеме появляется Коля, он проходит в кухню, оставив путь для бегства открытым. Таня, конечно, сбежала. Оставила меня наедине со своими мыслями.

Я изменил Ангелу…