goos : Мёртвые не лгут.часть шестая

Мэгги опять засунули в багажник «бьюика» и третий мафиози, отмороженный здоровяк, сел за руль. Меня затолкали на заднее сидение «Ренж Ровера». Назарио сел за руль, а Паоло сел возле меня, не выпуская из руки пистолет.
Живот сводило судорогами, а левая щека горела огнём. Глаз заплыл, и я им уже не видел. Назарио поставил диск с бесконечными неаполитанскими песнями. Хриплые голоса под аккомпанемент самодельных гитар монотонно фальшивили одинаковые нудные напевы. Всю дорогу я боялся, что сблюю, и меня пристрелят за то, что я испортил салон. Но всё обошлось. Оказывается, мы не так далеко отъехали от города. Через полтора часа мы оказались на Пятнадцатой улице. Небо посветлело, но было ещё рано для первых прохожих. — Вот здесь, — сказал я, указывая на дом, в котором обитала ведьма.
«Ренж Ровер» припарковался на тротуаре, прямо перед дверью.
— Выходи, пойдём, — сказал Назарио и вышел из машины.
— Я не пойду, — пробормотал я.
Паоло удивлённо посмотрел на меня и больно двинул локтем в бок. Но я схватился за спинку переднего сидения мёртвой хваткой. От одной мысли, что я опять увижу эти жуткие глаза, меня охватила паника.
— Я сказал выходи, — твёрдо произнёс итальяшка.
— Лучше пристрели меня. Я туда не пойду. Можешь отрезать мне ухо, пальцы, нос, хер, но только не тащи меня туда!
— Микки, по хорошему!
— Нет! – заорал я.
Назарио открыл дверь, схватил меня за воротник и потащил, пытаясь вытащить из машины. Паоло толкал в спину. Но я держался стойко. Даже удар рукояткой пистолета по пальцам ни на миг не заставил меня ослабить хватку.
Паоло приставил ствол к моему виску. Я повернулся к нему и заорал, чтобы он поскорее уже меня пристрелил.
Назарио отпустил меня и заглянул в глаза. Не знаю, что он там увидел, но только сплюнул под ноги и сказал:
— Паоло, следи за ним. Если что – смело делай из него инвалида, только язык оставь, чтобы мог говорить. Микки, ты точно не врёшь? Какая квартира?
— Вторая. Первый этаж налево. Вот здесь, — я показал на окно с чахлой геранью на подоконнике.
— Хорошо. Если ты соврал…
Назарио достал пистолет и позвал того, который сидел за рулём «бьюика». Я заворожённо смотрел, как они заходят в дом. Даже стены не спасали меня от такого близкого соседства с кошмаром.
В окне загорелся свет. Я не отрывал взгляд от закрытых штор и фантазия моя рисовала кадры из самого мрачного фильма ужасов. Долго ждать не пришлось. Раздался выстрел. Вот и всё колдовство. Ха, даже ведьмы беспомощны перед этими шустрыми макаронниками. Сколько у тебя ни будет вяленых черепов, сушёных куриных лапок и чёрных свечей, на тебя всё равно найдётся пуля, которой плевать на магию, колдовство и прочую мистическую чепуху. Эзотерика чужда куску свинца. У Пули самый материалистический взгляд на жизнь. Мне даже стало легче. Зло победило зло. Но одно зло наше, родное, понятное. А другое – потусторонняя срань. И пусть лучше оно сдохнет.
Назарио вышел один, обошёл машину. Паоло открыл дверь со своей стороны и получил пулю в лоб. Его отбросило на меня. Я инстинктивно оттолкнул тело, и оно бесформенным мешком выпало наружу прямо под ноги Назарио. Я весь был забрызган кашей из крови и мозгов. Но это всё чепуха. Я посмотрел на Назарио и чуть не задохнулся от ужаса. У него не было зрачков. Сплошные белки с маленькими точками в центре. Он поднял пистолет и выстрелил. Но, то ли дрогнула рука, то ли со зрением у него случились проблемы из-за таких окулистских проблем, но он промазал, стреляя почти в упор.
Это меня спасло. Я вывалился из машины, и упал на землю. Второй выстрел просто не достал бы меня. Пуля выбила щербинку в бетонной ступеньке.
Я видел остроносые ботинки. Насколько мгновений они не двигались, а потом направились явно с целью обойти машину. Я приподнялся и тут увидел лежащий на полу машины пистолет Паоло. Ну, конечно, я не мог не воспользоваться таким подарком судьбы.
Назарио обходил машину целую вечность. Что бы там ни сделала с ним ведьма, но он стал конкретно притормаживать. Я встал на ноги, прикрывшись открытой дверью. Наконец, Назарио вышел из-за морды машины, никуда не спеша. Остановился, увидел меня, широко улыбнулся, словно встретил старого друга и стал медленно поднимать пистолет.
Я всадил ему пять пуль в грудь и живот. Он ещё несколько секунд стоял, как ни в чём не бывало, а потом ноги подогнулись, он упал на спину и уставился в небо застывшими глазами без зрачков. Я осторожно подошёл, и от вида этих глаз меня снова охватила паника, и я сделал ещё два выстрела, чтобы исправить ему лицо. Пусть лучше дыры в глазницах, чем такое.
Я бросил пистолет и побежал. Но добежав до первого угла, остановился. Чёрт, там Мэгги в багажнике! Да ну и чёрт с ней. Зачем она мне? Неужели я не справлюсь без неё? Я стоял посреди перекрёстка раздираемый сомненьями. Все сделки с дьяволом заключаются на перекрёстке. Я и так уже стою в очереди в ад. Но никаких договоров я не кровью не подписывал! До этой секунды. Если я не помогу ей, то прямо сейчас спустятся чёрные тени, вырвут моё сердце, запечатают в хрустальной колбе мою душу и отправят её прямо к Мефистофелю.
Я побежал обратно, открыл багажник, помог Мэг выбраться и потащил её за собой. Но она вырвалась и посмотрела на меня испепеляющим взглядом. Выглядела она ужасно, что тут говорить, но что-то щёлкнуло во мне, и я почувствовал такую нежность. Мне захотелось защитить её даже от самых мелких неприяностей.
- Мик, где ключи?
- Забудь, бежим.
- Нет! Пока я не узнаю, шагу не ступлю.
- Мэг, посмотри, — я кивнул в сторону двух трупов. – Это сделала она. Я лучше сдохну вшивым голодранцем, чем попробую забрать у неё ключи.
- Тогда я могу забрать всё?
- Мэгги, нужно уходить.
- Уходи.
Она пошла к джипу, подняла брошенный мною пистолет, забрала пушку из рук Назарио и направилась в двери. И тут дверь открылась сама, и на пороге появилась сама ведьма. Ничего страшного в ней не было. Обычная негритянка в линялом ситцевом платье.
- Мэг, беги! – крикнул я.
Мэгги оглянулась, потом перевела взгляд на ведьму и выстрелила из обоих стволов. Негритянку отбросило обратно в подъезд, Мэгги прыгнула следом, и я слышал только выстрелы. Пока не кончились патроны. И наступила тишина.
В районе, где стрельба – дело обычное, нормальный человек не станет высовывать нос из окон, чтобы не схлопотать случайную пулю. Я смотрел на окна домов. Нигде не шелохнулась ни одна штора, не дрогнула ни одна жалюзинка. А я стоял, заворожённо ожидая, когда выйдет Мэг.
Или когда появятся копы. Или когда выползут зомби, чтобы отомстить за свою мамбо, или когда расстрелянная ведьма выбросит на улицу голову Мэг, и у головы будут глаза без…
Мэгги вышла через несколько минут, неся в обеих руках связки ключей. Прошла мимо меня, даже не посмотрев в мою сторону. Ничего не оставалось, как идти за ней, и я побрёл следом, как побитый провинившийся пёс.

Я часто замечал, что у женщин больше воли и жажды жизни. И характер у них покрепче. Например, если бы меня заставляли целыми днями стоять у плиты, стирать, штопать, менять вонючие памперсы, а за это получать по лицу от пьяного мудака, которого ты должна потом ублажить по полной программе после того, как он смачно прорыгается после приготовленного тобой ужина, я бы давно висел в петле с довольной улыбкой на лице, что это всё, наконец-то закончилось. А они терпят, они выживают любым способом, потому что они продолжатели жизни, а мы её прожигатели. И я знавал крутых пацанов, которые ломались от какой-то мелкой неприятности, впадали в депрессии, спивались и изливали свои проблемы на тех же женщин.
Это я к тому, что если бы не Мэг, то вариантов у меня было не много – поджариться на электрическом стуле, повисеть на крюке для разделки мяса, пока меня будут обрабатывать ребята из мафии, или покончить с жизнью, чтобы не мучиться. Потому, что после всех стрессов я больше походил на использованную губку для мытья посуды. Соображал туго, двигался медленно и мне было наплевать на то, что со мной будет. Я даже подсознательно ждал конца. Побыстрее.
Мэгги доставила меня на ферму к сестре. Мы угнали старенький «Форд». Думаю, хозяин перекрестился, что не нужно платить, чтобы сдать его на свалку.
Ферма стояла посреди поля в нескольких милях от цивилизации. Крепкий деревянный двухэтажный дом. Куры, индюки, две коровы, десяток овец, молчаливая серьёзная немецкая овчарка и рыжий толстый кот. Вот и вся ферма. Но всё это висело на плечах Сисиль, сестры Мэг. Летом она нанимала людей, но сейчас урожай был убран, и она осталась в компании с двухлетней дочкой. Как выяснилось, муж Сисиль бросил её, как только родился ребёнок. И она каждый вечер молилась, чтобы он не вернулся.
От такой женщины я бы тоже сбежал. В ней чувствовалась такая сила, что любой мужик чувствовал бы себя рядом с ней бабой. И сила эта была даже не физическая, хотя и этого добра у неё было в достатке. Видел я, как она колет дрова. Сила у неё была в характере, во взгляде, в руках, упирающихся в бока, в голосе. Сказала – отрезала. Взглянула – прибила.
В первый же день я понял, что пропал. У меня не было ни одной таблеточки, ни одного косячка. Совсем ничего. И в этих бескрайних полях вряд ли найдётся кто-нибудь, приторговывающий наркотой. Если вообще кто-то найдётся.
Сисиль сказала, что не потерпит наркош в своём доме. И попросила меня достать в погребе какие-то овощи. Когда я спустился вниз, то обнаружил, что он пуст. Пока я осматривался, Мэгги и Сисиль вытащили лестницу. И я остался сам в сыром подвале. К вечеру скинули старый матрас в пятнах и пару одеял. Я умолял их выпустить меня, угрожал, благим матом орал, в надежде, что услышит кто-нибудь из посторонних. Ближайшие посторонние находились, правда, далековато. Что они хотят? Ключи Мэг оставила у себя. Но номера ячеек я ей не сказал. Вернее, сказал другие номера, но она понимала, что я наврал. Поэтому у нас были две половинки, которые каждая по отдельности были бесполезны. Но какой смысл сажать меня в погреб?
Я понял это на второй день, когда меня разбила ломка. Весь кайф, который я получал раньше компенсировался теперь болью. Я не буду подробно описывать те метаморфозы, которые со мной происходили в течении недели. Потому что вряд ли вам интересно, чем я блевал, сколько часов провёл на ведре, которое мне спустили в качестве толчка, как выкручивает суставы и кости, как слепнешь, потеешь и воняешь. Как лечишь, колотясь в ознобе и нет сил дойти до ведра и лежишь весь в дерьме и просто хочется сдохнуть, чтобы поскорей прошла боль. И сон не приходит, чтобы хоть как-то забыться.
Мэг спускала мне воду, сменную одежду, какие-то таблетки, чтобы хоть немного снять боль, еду, которую я почти всегда успешно.
Пару раз появлялся Луис, но я ничего не соображал и он уходил ни с чем. Не знаю, что он хотел. Отомстить? Так чего ждать? В состоянии ломки я был беспомощнее котёнка. Вот и отомстил бы. А может, он и не приходил. Может, это был просто бред.
Понятия не имею, сколько дней я провалался в этой сырой и тёмной дыре.