4-Q : Эякуляция Гюстава Доре в 1848-м

Она была сочной, как красное яблоко,
поэтому Поль предложил её изнасиловать. Я стучал пальцами по столу и ничего не понимал. Поль улыбнулся: все пройдет хорошо,
быстро, — мы навестим её прямо у серого дома, в котором она живёт.
- и? — до меня только начало доходить. Похоже на шутку.
- Мы договоримся, я уверен.
Он достал из бумажника фотокарточку и положил на стол.
У Поля хитрая улыбка, я взял карточку и, — господи, до чего же она хороша., — у меня всё под грудью замерло от её вида. Как всегда. Я содрогнулся и перевёл взгляд.
- Только подумай о ней. — Сказал Поль.
Поль расписывал фотографию и эту любимую девицу на ней так, что звенело в ушах. И было невыносимо. Потом я ехал в метро, где видел краешек туфель тощей блондинки — безгрудая, взгляд скупой, хвостик — она была нехороша, я на таких не засматриваюсь, — и тогда не глядел. Только вот ее туфли показались точь-в-точь такими же как у девочки с фотографии. Чёрными, блестящими, будто из крупной чешуи сделанными. Непримечательными и не очень красивыми, но
девочка с фотографии когда-то такие носила, а, значит, мне они очень нравились. Я как-то странно переживал всю эту
любовь. Чересчур сильными и трепетными чувствами. Туфли, если нормально посмотреть, вовсе не похожи — замшевые и с бантиком. Я допоздна лежал на кровати и размышлял. Все попусту, мысли сбивались.

Ноздри кололо, позднее утро, зябко
на остановке. В автобус забились людишки и моё настроение, плохое спросонья, оттаивало, я слушал легенду о падшей пионерке Насте. Пустая мелодия. Кресло в маршрутке скрипело подо мной, будто я предатель или из-за чего еще скрипят кресла?
Рекламный щиток над паршивым киоском сказал «тебе можно», большими черными буквами на белом фоне, а затем сменился и показал пухлый автомобиль. Сегодня я дрожал, когда проснулся, было неуютно чувствовать свою слабость и знать, что у меня ничего не получится. В конце концов, уже три года прошло — стоило бы прекратить западать на одну и ту же девчонку, но я, наверно, попросту неудачник. Поль курил под окнами серого дома, в котором она живет, подмигнул мне.
- Давай поспорим какого цвета у неё бельё.
- Хаки.
- Белое. — Поль выбросил сигарету., отпрыгнул ко мне, за угол дома, когда из ближайшего подъезда вышла красивая девушка. — Вот она.
Мы отсчитали десять секунд и пошли за ней. Поль шептал что-то. Что-то про голубятню, я хотел свалиться в обморок. Или дать дёру.
А она, действительно, пересекла двор и вошла в двухэтажное здание, на крыше которого стояла голубятня. Поль увидел как я обмяк, схватил меня за воротник куртки и помог подняться вверх по громкой лестнице.
- Решительнее, парень. Представь, что ты идёшь насиловать свою школьную любовь. И у меня окончательно всё смешалось.
Поль улыбнулся, расплылся в улыбке, будто не по-настоящему, ещё шире, — набросился на неё как только оказался на крыше, зажал ей рот и потом кричал, требуя от меня каких-то действий. Или не от меня, чёрт возьми, не знаю! Они рухнули в кучу голубиных перьев, а птицы
подняли чудовищную суматоху, Поль засмеялся, в гурьбе перьев мелькнула её голова, совсем близко. Я посмотрел на руки — левая была испачкана помётом — и вышел на улицу.