Илья Волгов : `Идальго перефантазировал

(1605-1615)

Шестидесятилетняя бумажная пыль, забивающая нос колючим запахом лежалой, что ли, корицы — двухтомное издание Лениздата 1949 года от рождества милостивого господа нашего Христа, Иисуса Христа. Перевод под редакцией Кржевского и Смирнова тех времен, когда положено было писать «во-свояси», «цырюльник» и всегда улыбающее «чорт». Приятнейшее, рискованное убеждение в том, что многовековые романы, хранящиеся на страницах старых книг, всегда бесконечно мудры.

На издании написано «Библиотека школьника», и я вопрошаю к себе: то ли школьники тогда были начитаннее, то ли теперь обмельчала юная когорта?
«В молодости так и не дочиталось» — слышу от некоторых старших товарищей. В настоящие, все более торопливые времена непросто совладать с этим многословным романом, тонкая юмором актуальность которого только возрастает.

Счастливы были те благословенные времена, когда не было еще этой устрашающей ярости дьявольских огнестрельных орудий, и я твердо верю, что тот, кто их выдумал, расплачивается сейчас в аду за свое сатанинское изобретение, ибо благодаря ему рука подлого труса ныне может лишить жизни доблестного кабальеро. Смелость и отвага воспламеняют и вдохновляют храброе сердце бойца – и вдруг, неведомо как и неведомо откуда, шальная пуля пресекает и мысли и жизнь того, кто достоин был бы наслаждаться ею долгие века; а стрелявший, может быть, удрал, сам испугавшись вспышки выстрела этой проклятой машины.

Также здесь нам (невольно для нас же) напомнят о беззубии и мягкокостности последних поколений факты об авторе, хотя бы следующий: в октябре 1571 года, через неделю после своего 24-го дня рождения, приболевший лихорадкой Мигель де Сервантес Сааведра, солдат морской пехоты Испании, в битве с Оттоманской флотилией при Лепанто в Патрасском заливе на борту испанской «Маркизы» получил три огнестрельных ранения — два в грудь и одно в предплечье. Последнее ранение лишило его левую руку подвижности. Спустя пару годов Сервантес попал в алжирский плен, где протусил под всяческими тяжкими неудобствами 5 лет — до 1580 года, когда ему стукнуло 33.

Сейчас, когда неприятное «малодушие» слышится в тысячи раз чаще излюбленного Серватесом «простодушия», когда употребленные в одном предложении слова «дружба», «честь», «преданность» и «любовь» провоцируют выкидыш циничной улыбки, правдивый этот рассказ о славных похождениях перефантазировавшего идальго и его остроумного спутника хотя бы раз в жизни прочитать нужно, и не в сокращении, но во всей его полноте. Позволю себе процитировать французика, но нобелевского лауреата Анатоля Франса, всеверно сказавшего: «Несчастен тот, в ком нет хотя бы крупицы от дон Кихота».

Короче, успеть ознакомиться до конца жизни необходимо. Особенно если давно собираетесь. Особенно — особенно — если у вас на полке стоят старые издания с классическими иллюстрациями Гюстава Дорэ. А если же нет, то… нам ходить в библиотеки никто не запрещал, в отличие от Вильгельма Баскервильского.

Последними буквами оставлю без своего комментария занятный известный факт последнего десятилетия об объемах общемирового тиража за всю историю существования этой забавной цивилизации.
«Гарри Поттер» (взвизжав пародийное от-латинское) занял после «Библии» второе место, скинув дон Кихота с Росинанта прямо на место третье.