Александр Демченко : Рыльский ветер свободы

Посвящается Славке Маракову

Ночью трасса Курск-Саратов практически не подсвечивается. Лишь пару фонарей-гигантов на 60, а то и 70 километров разбитой дороги, да редкий автомобиль с дальним светом фар.

От недостатка дорожного освещения, автомобильной массы, пешеходам кажется, что местечкового хайвэя нет. Смотришь вдаль и чудится либо лес, либо пустырь.

Свет и жизнь приходит лишь около Беседино, где на въезде работает дешевое кафе и постоянно горит свалка бытовых отходов.

В углу кафе сидит огромных размеров молодой человек. Клинок бороды, солнцезащитные очки в пол-лица, кожаная жилетка на голом волосатом теле, дранные джинсы. Он бос и на лице читается грусть. Он байкер и в нем живет Рыльский ветер свободы.

- Сэр, — вальяжно обращается байкер к парню за барной стойкой, — я готов отдать за кружку пива не только сапоги…

Бармен уходит в подсобку.

- Когда я был маленьким, у меня был велосипед «Школьник», — начинает историю байкер, параллельно забирая початую бутылку пива с соседнего стола, — И у него была рамка...

- У всех «Школьников» была рамка, — подмечает один из дальбойщиков.

- И все бились об нее яйцами, — вторит его сосед по столику.

- Но только не я, — спокойно продолжает байкер.

- Ну да, в тебе же живет Рыльский ветер свободы, — ехидничает появившийся из подсобки бармен. Он отдает рассказчику его «гриндерсы» и просит покинуть заведение.

- Слава, уходи, ты пугаешь людей, — говорит парень у стойки.

- Свобода всегда пугала людей, — отвечает Слава и уходит.

В любое время года в Беседино тихо. И днем, и ночью. Ночью особенно ощущаешь тишину, чувствуешь, как она давит на кость, как сдавливает легкие и мешает вдохнуть здешний воздух одиночества. Знаешь, что человек не выйдет на дорогу, собака не пробежит, а все равно боишься нелепого звука, который испугает тебя, нарушит ход мыслей.

Молодежь в Беседино не родилась, старики стали еще тише, а приезжих не так много, а если и есть – то не пьют и прячутся по родственникам. Так что можно до утра играть с судьбой лежа на одной из кривых дорожек населенного пункта, смотреть на ясное ночное небо. Можно и выпить, но от этого становиться грустно.

Слава давно не собирал из ночных звезд силуэт мотоцикла. У него это не получалось. Как не крути, выходила или Большая медведица, либо бессмысленный набор яркий недосягаемых точек. Не было вдохновения, в груди затаилось горькое предчувствие конца себя любимого. Страсти последних лет — байкерство, мужское братство, потные, пьяные и, что самое главное, красивые женщины — будто бы угасали. Не казался таким приятным как раньше запах выхлопных газов ИЖ-Планета-5, седло все чаще шатало, женщины наскучили и требовали свадеб, а Рыльский ветер свободы… пропал.

Слава часто вспоминал волну чистого кислорода, от которой можно задохнуться пролети ты без шлема да с открытым ртом на своем ИЖаке да Рыльскому хайвэю. В такие моменты не видишь дороги, в ушах – крик ветра, мотоцикл шатает, через сто метров бензовоз и обгон запрещен. Но это не пугало, ситуация опьяняла, подгоняла и Слава набирал скорость, а потом выезжал на встречку вслепую. А там никого не было, а это значит еще плюс день жизни, драйва, игры.

Но не у всех так было. Один из соратников Славки доигрался и врезался в трактор. Байкер погиб на месте, а пьяный тракторист только развел руками. И дело завели на него. Конечно, тракторист был недоволен, кричал, что его посадят и это несправедливо, что Россия – полицейское государство, и что по возвращению из колонии он обязательно отомстит, шмальнув пару раз из ружья по окнам местной администрации. Потом, конечно, парень остыл и, будучи под подпиской о невыезде помог от чистого сердца в организации похорон.

А погибшего хоронили вместе с тем, что осталось от мотоцикла. Закрученный восьмеркой руль, обгоревший бензобак, смятая резина и кривые обода… Если приловчиться и добавить к остаткам железа, к примеру, стул да башковитого мастера, то получилось бы плохое инвалидное кресло. Но тогда было не до шуток и детали аккуратно положили поверх гроба с усопшим.

Вспомнилось, как другой друг влетел в колонну пенсионерок, которые шагали по обочине к дачному обществу «Ягодка». Дело было в апреле, солнце было хоть отбавляй, но пьяный вдрызг байкер не заметил людей. Пять старушек с рассадными горшками, один мотоцикл, скорость за сотню… Две бабки погибли, байк в хлам, Славин друг в реанимации. Ему сделали лоботомию, в раздробленную ногу поставили железку… Он был в печали и ругал себя, говорил, мол, вот я бабушек и оставил без помидорчиков к зиме.

Неделю назад около Беседино мотоциклист из Воронежа врезался в гипсокартонную стену здешнего кафе. Пробил к чертовой матери. В тот момент Славка был в заведение и как обычно лакал пиво. Переднее колесо мотоцикла чудом не задело Славкин стол. Мотоциклисту оторвало руку, но он не растерялся, взял ее, помахал бармену и заказал перед смертью водки. Не выпил. Умер. Бывает...

Вспомнив эти истории, Слава пришел к выводу, что он знал самых смелых и свободных людей. Тех, для кого жизнь важна и сплетена руками свободы, тех, для кого не важен исход существования, а важен процесс.

- Славка, ты заберешь сапоги? – спросил бармен.

- А знаешь…, да ну их на хуй! Налей еще кружечку. Вот жилетка, натуральный обмен, — ответил байкер и протянул доходяге-халдею свою шмотку.

Жизнь всего лишь велосипедное колесо. Так выпьем же за расшатанные обода свободы!