а.кондинский : Лиса и Волк

Пересказ русской народной сказки


Вот не вспомню сразу место,
Но в одной из волостей,
Жил старик за перелеском
В хате сумрачной и тесной
Со старухою своей.

Как-то утром зимним – точно,
В сотый раз очередной,
Старичок на нервной почве,
От супруги злой и склочной
Огородом, стороной,

Сани скинул в снег пушистый,
Упряжь сивке накрутил,
Браги нацедил канистру,
И со скоростью небыстрой
На рыбалку покатил.

Едет-мерзнет выпивоха,
Тихо мелет чепуху –
Мол, не так уж всё и плохо,
Наловлю ершей малёха
Благоверной на уху.

Враз задобрю «половину»
При условии таком,
А покуда – ветер в спину,
Бражки много – не застыну,
Веселее под хмельком.

Стоп. Река уже искрится,
Лед трещит наперебой,
Прорубь теплая дымится,
И из проруби девицы
Воду черпают гурьбой.

Деду – то уже не страсти,
У него другой улов,
Выбил лунку, кинул снасти,
Ляжет вдруг расклад по масти -
И такой начнется клёв!

Верно – угадал с местечком,
Прямо не сходя с саней,
Рыбачок наш без осечки
До темна таскал из речки
И плотву, и окуней.

Полосатых и пятнистых,
Набросал и тут, и там,
Грамм по двести да по триста,
А один попался чисто
Ровно целый килограмм.

Во, добычи привалило,
Лошадёнка еле прёт,
А дедок румяный в силу,
«Подзаправившись» не хило,
«Стеньку Разина» орёт.

Эка – что ль в глазу ресница,
Иль другая ерунда?
Нет, не видится, не снится -
Околелая лисица
Подле санного следа.

Хвать за хвост, да под рогожу
Волочет лису старик,
Как-никак прибыток тоже,
Будет бабке дюже гожий
И богатый воротник.

Жаль, наш дедушка болезный
По интригам не мастак,
Клюнул зря на мех облезлый,
Да попался бесполезно
Ни за грош, ни за пятак.

И дитяти малый помнит
Эту небыль наперёд –
Нет, не быть лещам в жаровне,
Залегла кума под дровни
Метров где-то за пятьсот.

Не пораненая даже
Морда рыжая была –
Живо справилась с поклажей,
Не заметил дед пропажи,
Вот такие вот дела.

Правит старче путь к калитке:
- Ну, сварливая, смотри,
Как управился я прытко –
И пудов на восемь рыбки,
И мехов на шапки три.

Огляделась в колымаге
Бабка скоро, делово…
Плохо деду-бедолаге,
Кроме тары из-под браги
Нет там, в санках, ничего.

Эх, не вышло развернуться,
Не осталось и своих,
Полетели чашки-блюдца,
Ну да ладно, разберутся,
Эта сказка не о них.

***
Продолжаем дальше повесть,
Героиня наша, глянь –
О добыче беспокоясь,
Поработала на совесть,
Штабелируя тарань.

Предвкушая сытный ужин –
Крошки не было с утра –
Патрикеевна не тужит,
Ей теперь мороз не стужа…
Только вот он, волк. С бугра.

- Эк, кума! Вот это сила!
- Что ты, Серый, ерунда,
С голодухи подкосило,
Я взяла и наловила
На реке. Из подо льда.

Прорубили прорубь бабы,
Я туда – бултых хвостом,
Только надо не с утра бы,
Помешают. В ночку кабы,
В этом способе простом

Нет особого уменья,
Знай, не оставляй поста.
Щуки – что твои поленья,
Лещ – в расцвете ожиренья,
Только скидывай с хвоста.

- Ловко ты, кума, сумела,
Результат на берегу,
Глянь, уже завечерело,
Ну, и мне пора за дело,
Побегу я, побегу.

Над водой парок и морок,
А вокруг на сотни вёрст
Ночь, зима и минус сорок,
Но, присев на снега ворох,
Волк закинул в прорубь хвост.

Холод в волка иглы мечет,
Колет колика в боку –
Волк сжимает зубы крепче
И про рыбу что-то шепчет,
Про малу и велику.

И про то, как тянет долго
Из реки добычу сам,
Как складирует под елку…
Даже жаль немного волка!
Тем же временем Лиса

Прошмыгнула в дом, плутовка,
К бабке с дедом. Не спеша,
Осмотрелась, но сноровка
Подвела, видать – неловко
С тестом плюхнулась в ушат.

На печи жильцы трепещут –
Из-за кадки лишь видна
Голова. Сквозит из трещин,
Светит из окна зловеще
Лунный свет. И – тишина.

Только стали шевелиться –
Где ухват, сковорода?
Ни в сенцах и ни в светлице
От пронырливой лисицы
Не осталось и следа.

Отыщи-ка в снежной хмари –
Ружьеца простого нет,
Унеслась в шальном угаре,
Что с того, что нос в опаре…
Между тем пришел рассвет.

А с рассветом, как известно,
Снова девок целый полк
Из деревни строем тесным
Поспешают с песней местной
За водою… Здравствуй, Волк!

Тихо пауза повисла,
Но недолгая совсем.
Замелькали коромысла,
Волка мысль пронзила смыслом:
«Видно, рыбки я не съем».

Не до жиру – на свободу,
Лапы путая внахлест,
Вмерзший волк рванулся – ходу,
Провожая грустно в воду,
И улов, и куцый хвост.

На безлюдный берег речки,
Извиваясь, как тюлень,
Еле выполз, искалечен,
Тут и Рыжая навстречу –
Свежеслепленный пельмень.

- Ну, кума! Взбешен я крайне!..
- Кум! Не вижу я ни зги,
Ты, вон, в хвост немного ранен,
Мне же пьяные селяне
Напрочь выбили мозги.

Как теперь! С умом-то туго,
Вся судьба скривилась вкось,
Шагу не ступить с испугу,
Ты безумную подругу
До норы хотя б добрось.

- Что ж, кума, садись, покуда,
На загривок, довезу,
Вижу, не на шутку худо,
Ну, авось, поможет чудо, –
Молвил Волк, смахнув слезу.

И небитый на побитом,
Побрели они вдвоем
По тропе, метелью скрытой,
Напевая чуть сердито,
Вместе, каждый о своем:

«Извивается дорога,
Только испокон веков
К одному ведет итогу –
Дураков на свете много,
Очень много дураков».