brunner : испанское (1)

На улице стоит ужасная жара. Если честно, я не переношу такую погоду – я ужасно потею; мне хочется пить; сразу начинает болеть голова. Я не люблю жару. Мне по душе климат как в Исландии летом или в Ирландии осенью. Мне нравятся огромные пространства, колосящаяся трава, холмы, море и ветер, да, ветер – это замечательно. Но сегодня на улице температура явно выше сорока градусов Цельсия. Я нахожусь в городе Малага, Испания. Если вы любите прохладу, то испанский климат точно не для вас.

Жара продолжается уже неделю, и всю эту неделю я сижу в отеле «Picasso Beach». Это не самый худший отель: завтрак здесь просто отменный. Правда, в последнее время я ем немного. Я даже похудел слегка, но это нормально. «Picasso Beach» предоставляет своим клиентам прекрасный завтрак, обед и ужин, и если вы окажетесь в этом отеле, не премините воспользоваться возможностью насладиться кулинарными изысками здешнего повара. В остальном же «Picasso Beach» типичный испанский отелем – всё те же одноразовое мыло, шампунь и полотенца. Ленивая горничная, которая не обращает внимания на табличку «НЕ ВХОДИТЬ». Улыбающаяся брюнетка на ресепшене, которая приветствует вас задорным «Hola!», когда вы приходите с моря. И если у вас ломается кондиционер, то его чинят спустя три дня после поломки.

Мой кондиционер «Panasonic» прекрасно работал всё это время. Он сломался только пять дней назад; в результате в комнате сделалось нестерпимо жарко, и я не мог больше это выдерживать. Воздух нагрелся; открытые окна не помогали. К тому же я был немного пьян. Я вышел из номера и спустился на лифте вниз, подошёл к той самой очаровательной девушке на ресепшене и сказал:
– Будьте любезны, пришлите кого-нибудь – пусть починят кондиционер.
Девушка поморгала своими глазками; я видел, как хлопают её длинные ресницы.
– У вас сломался кондиционер?
– Да, у меня сломался кондиционер. Пришлите кого-нибудь, чтобы его починили.
– Его вы сломали? В таком случае вам придётся оплатить починку.
– Нет, он сломался сам. Понимаете? Сломался сам, – я начинал злиться.
– Хорошо, хорошо, не кричите. Мастер придёт завтра.
Девушка взяла трубку и набрала короткий номер, потом заговорила по-испански. Я постоял-постоял и побрёл назад в номер.

Мастер не пришёл на следующий день.
Он пришёл лишь спустя три дня. По правде говоря, я не особо его уже ждал; я немного пил, и, если честно, даже в какой-то степени привык к жаре. Мне даже стало приятно ощущать своё скользкое липкое от пота тело, я чувствовал единение с природой. Сотни лет люди потели и не испытывали от этого никакого стыда. Но тут появился дезодорант; запах пота сочли неприличным, и неожиданно потеть стало неудобно. Какая чушь. Я пил и от этого потел ещё больше. Но что мне оставалось делать?

Мастер пришёл и стал чинить кондиционер. За то время, что этот аппарат старательно обдувал меня, я почувствовал к нему какое-то чувство. Раньше я не понимал, почему люди так бережно относятся к своей технике. Но, видя полезность кондиционера и осознавая его важность для меня, я ощутил к нему нежность. Я очень переживал, когда он сломался. Я очень хотел, чтобы механик его починил, и поэтому я пообещал толстому испанскому мастеру бутылку риохи, если он починит кондиционер. Он починил; я сдержал своё обещание – бутылка вина за пять евро отправилась в руки мастеру. На прощание мы обнялись – я был слишком растроган.

Итак, кондиционер «Panasonic» стал снова работать в круглосуточном режиме. Жара не спадала ночью, и поэтому я не выключал его. Я был очень рад и благодарил механика за проявленное мастерство.

Время от времени набегали тучи, закрывая солнце. Если это было на закате, то небо становилось багровым, погода как будто предвещала судный день. Я всегда хотел, чтобы в этот момент начался апокалипсис. Я ждал Иисуса со всем его небесным воинствам, ждал поднятия мёртвых из глубин земли; я жаждал этого. Но этого не происходило. Небо оставалось багровым какие-то пять минут. Затем наступали сумерки. Тогда пели цикады. Я выглядывал на балкон и смотрел вниз на темноту, постепенно поглощавшую Малагу. Город постепенно тонул во мраке; я вновь прикладывался к бутылке и шёл ставить пластинку Stefano Bollani. Его меланхоличные композиции, насыщенные пианинным дзеном, усиливали впечатление; я ложился на кровать и вспоминал багряное небо, вспоминал, как я ждал, что придёт судный день и т.д.

Цикады; этот вечный стрекот цикад поглощал всё звуковое пространство и заполнял город. Через открытую дверь на балкон, я слышал его; он убаюкивал, и я делал всё возможное, чтобы не уснуть. Я зевал и упрямо продолжал смотреть телевизор, тихо-тихо что-то бормотавший по-испански. Я бы мог пойти и погулять по Малаге, но это было лишним. Гораздо приятней было оставаться здесь в номере и продолжать попивать себе винцо на здоровье и предаваться воспоминаниям.

Я уже довольно долго в Испании и стал разбираться в местном контингенте.

Ленивые испанские старики целыми днями сидят в своих кафе. И им всё равно, если в их кафе никто не заходит – они смотрят на море, попивают в своё удовольствие кофе и читают газетку; им хорошо. Это видно по их улыбающимся смуглым лицам. Их лицевые мышцы напрягаются, обнажая белые зубы. Они смотрят на вас, если вы решили зайти в их кафе; нехотя поднимаются со стула и идут вас обслуживать. Они радушны, но, по-видимому, вы их не особо заботите, равно как и прибыль. Гораздо более их волнует спортивная рубрика в газете, от которой вы их оторвали.

Пока вы пьёте свой кофе, испанские подростки идут на пляж. Они играют здесь в мяч, подставляя молодые тела беспощадному солнцу; смеются и улыбаются во весь рот. Девушки, чья красота так абсолютна и чиста, купаются и загорают. Эти красотки с ранних лет знают, что они прекрасны; что их будут обожать. Они предпочитают молодых, оставляя старикам и туристам лишь возможность пялиться на свои упругие груди и ягодицы. Старики довольствуются и этим – сидят в своих кафе или медленно ходят по пляжу, почёсывая изредка свои волосатые брюшки, и посматривают на загорелых прекрасных девиц, улыбаются.

Мамы зорко следят за своим потомством; читают какой-нибудь женский роман и поглядывают на своих мужей, которые тоже были не бы против поразвлечься с молоденькой красавицей. Мамы купаются редко, плавают исключительно брассом, чтобы не замочить волосы. А молодые красотки, которые пребывают на пике своей молодости, резвятся в воде, и им наплевать на свои волосы. Они относятся к своей красоте несколько небрежно, курят марихуану и немного выпивают, что не пройдёт даром, но это не умоляет число их поклонников.

Дети строят песчаные замки. Они набирают водичку и поливают песочек; замок постепенно вырастает. Иногда к детям присоединяются их отцы, не наигравшиеся в детстве. Отцы поглядывают на молодых испанок и строят песчаные замки. Отцы позволяют своим детям кататься на волнах и сами с удовольствием это делают, если в них ещё остался задор и любовь к жизни, и если их не останавливает спасатель. Спасатель очень серьёзен; ему за это и платят.

Туристы то и дело уезжают; на их место прибывают новые. Текучка очень большая; всё время новые лица. Иногда задумываешь – сколько же людей здесь было: рассекало эти волны, топтало этот песок? Бесчисленное множество, трудно представить. И ведь у каждого своя собственная жизнь. Это страшно.
Но испанцы здесь счастливы, несмотря на финансовый кризис. Все живут сегодняшним днём, и не думают о том, что у них нет работы. У нихмного солнца, вина, воды и фруктов; а больше им ничего и не нужно. У них нету постоянной хандры; они наслаждаются простыми удовольствиями. Испания – счастливая страна. Здесь меня никто не трогает; я предоставлен сам себе. У меня есть немного денег, я изредка хожу купаться, но в основном сижу у себя в номере и смотрю на водичку и пляж свысока.