Фенечка Помидорова : Стерва.

Злобной спирохетой врезаюсь в новый день, навинчивая на хвост трупики пострадавших млекопитающих. Я ненавижу млекопитающих. Из их костей можно делать забор собственной территории разочарований. А карандашом, так и не достигшем Эрмитажа, рисовать на заборе лица. Мой остро отточенный карандаш рад и этому. Он слишком много знает об их внутреннем мире, чтобы тешить себя тщеславием. Будто специально, он старательно выводит правильные черты, ретушируя изъяны воспроизводства фабрики млекопитающих. Пряча улыбку, подносит на своем острие близоруким от рождения ценителям прекрасного готовый продукт. И свершается чудо. Внутренний свет согревает грязный комок вчерашних серых будней, который веселым, журчащим ручейком уносится прочь. Очередной портрет готов быть игрушкой в моих руках, наплевав на осторожность и открыв для меня все границы.

Он с удивлением находит в себе все то лучшее, что нарисовал мой верный карандаш. И ошибочно полагает, что это лучшее принадлежит ему. Он даже пытается подарить весь мир из звезд и окружающей тьмы, не понимая, что это лишь фон его портрета и ему не принадлежит. Он верит в мою непогрешимость. И я становлюсь богом. Я творец, создавший человека, по образу и подобию своему. С одной лишь разницей. Я не люблю млекопитающих. Они слишком податливы для позитивных метаморфоз. Я им не верю. Мне тесно в их внутреннем мире. И страшно одиноко. Ведь их самих здесь нет. Есть лишь пустота, которую я могу заполнить собой. Пустота не съедобна. И я умираю от голода. Медленно и мучительно. Чтобы не начать поедать себя, я покидаю носителя. С болью вырываюсь на свободное пространство, оставляя млекопитающего один на один с собой. И уношу его портрет, в память о нем.

Очередной скелетик для изгороди. Смешной и жалкий. На дрожащих лапках он пытается зацепиться хотя бы за коготок. Еще вчера, мужественно обнимающий бесконечную вселенную, он не верит больше ни во что. Пережеванная материя чужого бытия, возомнившая себя образом и подобием. Он не умрет. Он заполнит пустоту очередным богом и начнет сравнивать. Разочарованно сравнивать. И постоянно менять паразита для своего внутреннего пустого мира. Потому что я неповторима. Я — бог, со своей территорией и бесконечным забором из млекопитающих, на котором можно рисовать человеческие лица. Пусть и ненадолго.