Косовская Мария : Один день из жизни младшего рекрутера (часть 5)

17-00

В квадратной переговорной посередине стоит круглый стол и хаотично расставлены вокруг него стулья. Недавно здесь что-то происходило, на ковролине еще не высохли следы. На улице, должно быть, опять идет мокрый снег.
Здесь неуютно. Все потому, что горит этот дурацкий люминесцентный свет. Ненавижу такое освещение, от него лица кажутся бледными, как у мертвецов, зато поры на коже словно дышат. Настроение у меня плохое. Если быть честной – я боюсь. Как-то сыкотно, что Инке отказала, а сама ни в зуб ногой. О чем с ними разговаривать? Как определять, кто подходит? Они, кстати, уже толпятся за дверью переговорной. Семь человек, все, как вороны, в черном. Один только в разноцветном: салатовая куртка и красные штаны. Откуда он такой взялся?
Соискателей семь человек. Пересчитала, пока проскальзывала мимо них в переговорную. Охранник согнал их сюда, как стадо. Я-то надеялась подготовиться, составить план, вдохнуть, выдохнуть, потом пойти на ресепшен, сказать солидно: «Кто на собеседование по проекту Электроплюкс – прошу за мной!» А теперь все скомкано пойдет, бесконтрольно. Ну и ладно, мне не привыкать. Надо расслабиться и думать о хорошем. Они должны меня бояться, а не наоборот.
- Заходите! – кричу я, раскладывая на столе анкеты.

Пока соискатели заполняют анкеты, поскрипывая дешевыми промо-ручками, я рассматриваю их: кроме темной одежды всех объединяет выражение тупой и равнодушной покорности. Возможно, они разомлели с холода, расслабились и поэтому стали похожи на дебилов. Мне не хочется рассматривать их. Не то что бы они мне неприятны, просто нет желания в них вникать. Но придется…
- Сначала я в двух словах расскажу о работе, — начинаю я, обводя их взглядом, но почему-то избегая заглядывать им глаза. — Потом отвечу на ваши вопросы, если они возникнут. И после отдельно побеседую с каждым из вас. Хорошо?
Все с готовностью закивали.
- Так, значит, — я замялась, пытаюсь сформулировать свои противоречивые соображения о работе. – Вакансия «Продавец-консультант бытовой техники». В чем суть? – и дальше говорю по заученному тексту: — Вы работаете в одном из крупных сетевых магазинов, но продаете не весь ассортимент, а только одну марку. Эта вакансия совмещает работу продавца-консультанта с работой промоутера. График работы: с четырех до восьми вечера в четверг и пятницу и с двенадцати дня до восьми вечера в субботу и воскресение. Зарплата – сто восемьдесят три рубля в час плюс премиальные за каждую проданную единицу техники. В среднем получается от семнадцати до двадцати пяти тысяч. Понятно?
Соискатели опять закивали, но один из них, полноватый, с рыжеватыми волосами и белыми ресницами спрашивает несмело:
- А какие премиальные?
- От двухсот до семисот рублей в зависимости от вида проданной техники.
- Мммм, — он разочарован. — Понятно. Я уже работал так.
- Правда?
- Ага. Там за эти семнадцать тыщ ой-ой-ой как придется побегать. К тому же премия только если сверх плана продаешь, а так, как за выполнение зачитывается.
- Вы точно на таком же проекте работали? Электроплюкс?
- Нет, на Панафоник, — уже осмелевший, продолжает он. — Но у нас и с Электоплюкса работали, мы им, помню, однажды рыла начистили.
- Ужас! – мне не нравится направление нашей беседы, но я почему-то не могу ее остановить. — Вас за это уволили?
- Да неее, — он склоняет голову набок. — Я сам ушел. В Ирби. Пылесосы такие. Знаете? Их нужно по квартирам продавать.
- Знаю, знаю. Ко мне как-то приходили.
- И что?
- Ничего. Почистили и ушли, — говорю я как можно более равнодушно.
- У меня бы не соскочила! – с презрением цыкнув сквозь зубы, кидает рыжий сидящему справа от него пареньку с совершенно неприметными чертами, но ржет другой, слева, с маленьким пологим лбом, как у кабанчика. Эти трое пришли вместе. Они знакомы, и в них есть нечто общее, что по невнимательности я автоматически распространила на всех. Они как разные проекции одной и той же сущности на индивидуальные плоскости разных жизненных условий: рыжий — хитрый и напористый, левый — трусливее и моложе, тот, что справа, злой и тупой, но дело свое знает.
- Вы трое – давайте ваши анкеты, – говорю я тоном строгой учительницы. Они протягивают мне исписанные неразборчивыми почерками листки. Да, все верно, большой опыт продаж бытовой техники, пылесосы Ирби, магазины Н-Видео и Технолюкс. Они подходят. Таких возьмут. Я возьму. Такая у меня работа. Но внутреннее сопротивление…
- А если у человека денег нет? –задаю я вопрос рыжему, ввязываясь в бессмысленную дуэль. — Эти пылесосы ведь стоят сумасшедшую кучу денег?
- А даже предпочтительнее в кредит! – лицо рыжего заливается от удовольствия краской. — Если пришел на демонстрацию – обязан втюхать!
- И ты всегда втюхивал? – зачем я перехожу на «ты»?
- Всегда! – он с задором хвастается, щеки пылают. — Тут либо пан либо пропан. Не для каждого работка, надо людей чувствовать. Я, кстати сказать, тогда зашибал такие бабки! – он мечтательно чмокает, будто ощущает сказочный вкус больших денег во рту, — по сто штук в месяц.
- Что же ушел? – с сарказмом в голосе спрашиваю я.
- Разногласия с руководством, — холодно отвечает рыжий.
- Ну-ну. Понятно, — мне хочется поскорее выставить его за дверь, как-то от него отделаться.
- Хочешь, я тебе прямо сейчас продам пылесос? – он решил, видимо, меня победить.
- О нет, пожалуйста, не нужно.
- А! Боишься?
- На это просто нет времени.
- Тебе показывали сапрофитов, которые в диванах и ковровых покрытиях живут?
Я отворачиваюсь от него, но он продолжает:
- А ты знаешь, что каждый раз, когда спишь в своей кровати, в твои дыхательные пути попадает до ноль целых пяти десятых грамм их выделений? Другими словами, ты вдыхаешь их помет. Испражнения, — он произносит эти слова со смаком, — которые оседают на легких, попадают в гортань, в желудок и так далее? У меня демонстрационных материалов нет, но...
- Вы заполнили анкету? – спрашиваю я у блондинчика с детским лицом, который смотрит на меня с собачьей преданностью. Тот быстро кивает и поднимает свои густые соломенные брови. Классический Иванушка-дурачок.
- Идите сюда, — я показываю рукой на стул, стоящий рядом.
- Помет сапрофитов содержит очень токсичное вещество, — не унимается рыжий, — Он влияет на иммунитет, на зрение, на репродуктивную систему…
- Давайте вашу анкету, — усталым голосом говорю я Иванушке.
- Что же? Будешь жить в грязи? В этой антисанитарии из сапрофитов? – голос рыжего становится трагическим и торопливым. — Бабульки последнее отдают, на похороны заначки, чтобы купить этот пылесос. А ты?
- Хватит! – обрываю его. — Я уже поняла, Вы, — я подчеркиваю это «вы», стараясь вернуть утраченную дистанцию, — отличный продавец. Я отмечу в анкете, что покупатель от вас живой не уйдет.
Кабанчик справа от рыжего начинает ржать, но рыжий зыркает на него и тот сразу гаснет. Я продолжаю:
- Можно считать, что вы трое прошли собеседование. Вам позвонят.
- Так, я принят? – спрашивает рыжий. Он все еще неудовлетворен, стервец, недостаточно самоутвердился!
- Вам позвонят! – сдержанно говорю я.
- Такого, как я, с руками оторвут! Смотрите!
- Я уже поняла, спасибо! – а сама, скрипя ручкой, помечаю в анкетах: «Большой опыт продаж бытовой техники. Подходит». С каким удовольствием я послала бы этих троих ко всем чертям! Что я, собственно, сейчас и сделала росчерком промо-ручки – гореть вам в аду!
Рыжий деловито кивает, подтверждая мои мысли, указывает продавцам-приятелям на дверь, и они выходят. В переговорной сразу становится легче дышать.
А у блондинчика чубчик на правый глаз, гладкие розовые щеки и опыт работы продавцом в книжном магазине. Он смотрит на меня так, будто готов совершить подвиг, но для подлых прямых продаж бытовой техники не годится. Чтобы это понять, мне даже не нужно разговаривать с ним. Но придется.
- Артюшин Илья? – начинаю я ласково, — зачем вам эта работа?
- За институт платить, – отвечает радостно.
- А на кого вы учитесь?
- На инженера.
- Какой курс?
- Первый, — он опускает глаза, должно быть, не сдал с прошлой сессии каких-то зачетов.
- Расскажи мне про свой опыт продаж, — говорю я, чувствуя себя чуть ли не его мамой.
- Работаю в книжном магазине. Продавец-консультант в отделе фантастики.
- И в чем заключается твоя работа?
- В основном, советую, что почитать. Про новинки рассказываю.
- Сам, наверное, в теме? Мир Йокумены, Янтарный замок, все дела.
- Вы читали Хроники Амбера и Олдей? – вкрикивает он с вдохновением. — О! Это мои любимые…
- А зачем решил увольняться? – перебиваю я.
- Э… да… денег мало, — он как-то мнется, словно сомневается, говорить или нет, но не сдерживается и начинает жаловаться: – Отчислили меня. Восстановление теперь только на платном. А маме я никак сказать не могу, она и так из-за меня на двух работах. Мы же без отца живем.
- Понятно, — я вздыхаю.
Бедный, бедный! И нафига мне нужны твои проблемы?
- Жди звонка, — говорю я печально.
- А мне позвонят?
Не хочу обманывать… Но, блин, эта дурацкая корпоративная этика…
- Знаешь, я бы на твоем месте поискала что-нибудь другое, — намекаю я, немного к нему склонившись. И он так же доверительно, заглядывая в глаза:
- Что «другое»? Меня же без опыта никуда не возьмут.
Я молчу и смотрю на него. Вот нафиг ввязывалась, сочувствовала ему? Разве я могу решить его проблемы? Нет у меня ответов на твои вопросы, дурачок.
- Что, не подхожу я для этой работы? — догадливо спрашивает Илья.
- Не знаю, — вру я. — Это не мне решать. Тебе позвонят.
- Хорошо. Я буду ждать, — Илья доверчиво улыбается и берет со стола шапку. — Я пошел?
- Да-да, спасибо, – я прячу от него взгляд.
- Это вам спасибо большое. До свидания, – и машет с энтузиазмом рукой.
«И почему доверчивых так тяжело обманывать? Даже в груди закололо. Нужно как-то абстрагироваться, близко не принимать», — думаю я, выводя на уголке анкеты «не подходит».
- Девушка, можно? – на стул рядом со мной подсаживается тщедушный, с желтыми зубами мужичок. — Я — помощник депутата, — сразу же заявляет он. — У меня связи!
Я молчу, все еще думаю про Илью. Милый мальчик. Задел струну. Надо попробовать устроить его курьером. А мужчинка приглаживает сальные волосенки и говорит:
- Я, э…, на общественных началах, конечно. Но это совершенно ничего не значит. Мой уровень власти, ну, э… не совсем власти, а как бы влияния на принятие решения наших, э…, как бы это сказать, властных структур, таков, что… э…
Пока он так же бессвязно и бессодержательно говорит, я рассматриваю его анкету. Кроме имени «Николай Федорович Картузов» написаны телефон, мейл и крупными буквами в таблице «Опыт работы» — «помощник депутата». «Идиот какой-то – думаю я. — Какая мне разница, что он – помощник депутата?»
- Скажите, у вас есть опыт продаж? — я с удовольствием его перебиваю.
- Опыт? Да, опыт, э… есть. Но как бы не совсем продаж. Я больше по принятию решений, ну там, административный ресурс. Вы меня понимаете?
- То есть опыта прямых продаж у вас нет?
- Прямых? Ну как? Есть, конечно! Я, вот, вам сейчас удостоверение покажу, — он лезет во внутренний карман засаленного пиджачка и достает красную «корочку» с надписью «ГОСУДАРСТВЕННАЯ ДУМА».
- Милосердов Михаил Петрович, знаете такого депутата?
Я отрицательно мотаю головой и обреченно вздыхаю.
- От партии «Народное единство». Не знаю, читали ли вы их программу. Если нет, прочтите, очень рекомендую. Не из политики, а для развития. Вы тогда сразу к нам, э… в партию вступите. Это я вам гарантированно обещаю. Если что, могу протекцию оказать. Любые органы власти, так сказать. Вот у вас какие запросы в жизни? Главный, так сказать, приоритет? Не отвечайте, сам знаю. Семейные ценности…
Я молчу и ничего не понимаю. «Мутный тип», — пишу на его анкете, глядя ему в глаза, улыбаясь и думая: «Когда же он прекратит?». А он все гонит и гонит, важничает, пыжится из себя. Его бессмысленное тщеславие начинает меня бесить.
- К чему вы все это говорите? – спрашивая я.
- Ну, как же? Безработица в нашей стране хоть и небольшая по сравнению с теми же Штатами, но по программе партии Народное единство…
- Послушайте, я все поняла. Спасибо большое. Вам позвонят.
- Но как же… Мы же не договорились. Не обозначили конкретных точек, так сказать, соприкосновения…
И как, спрашивается, я могла такого на собеседование записать? Абсолютный невнятыш, бред несет. Хотя, понятно как, мне же все равно было. Но… Есть в появлении этого Картузова положительный момент – мое желание послать его совпадает с возможностью это сделать. «Совершенно невнятная речь», — помечаю я на полях, пока он, продолжая бубнить, закрывает за собой дверь.
- Кто следующий? – говорю я. Осталось двое: красавчик индеец и хиппи в красных джинсах.
Молча, с большим достоинством, как вождь племени, ко мне подсаживается индеец. Беру анкету, заглядываю в нее, в графе «национальность» — русский. Смотрю на него, на смуглую кожу, большие, немного раскосые глаза и черные длинные волосы с масляным отливом.
- Дмитрий Перов?
Он молча кивает.
- Необычная у вас внешность.
Он только поживает плечами, и я немного теряюсь от той тишины, которая окружает его.
- Опыт работы – Горбушка, — читаю я. — Что продавали?
- Комплектующие для ПК.
- А крупную бытовую технику продавали? Машинки стиральные, пылесосы? Что-то типа того?
- Нет.
Как же он лаконичен! Молчу и не знаю, что еще спросить. И что написать в анкете. Подходит он или нет?
- Дмитрий! Расскажите что-нибудь о себе. Вы работаете, учитесь?
- Там все написано, — кивает он на анкету. — Работал, не учусь.
- А почему ушли с прошлого места работы?
- Закрыли точку. Директор проворовался и сбежал.
- Ясно.
Ни черта мне не ясно! Формально он подходит. Или не подходит? Этот Перов нравится мне тем, что ничего не старается из себя изобразить, и в то же время он как будто не существует. Человек- загадка. Надо ли пытаться его расколоть, вскрыть, как упрямый грецкий орех? Или пусть идет, куда хочет? Даже в продавцы-консультанты техники Электроплюкс. Пишу «Подходит, есть опыт продаж мелкой бытовой техники». Я, конечно, рискую. Устроит Лариска мне выволочку за МБТ. По-фиг. Мне уже все равно. Я смертельно устала.
- Ну что, остался я один? – спрашивает парень в драных, не по погоде, джинсах, подсаживаясь на стул для допроса.
- Да. Давайте анкету.
Он протягивает мне листок и улыбается. Лицо щербатое, загорелое, в веснушках. На голове короткие, торчащие, как антенны у сумасшедшего робота, дреды. Нужно ли тратить время на него? Ясно же, что не подходит.
- Роман, — читаю я его имя, — Странник? Странная фамилия «Странник».
- Это не фамилия, — с беспечностью говорит он.
- А что?
- Призвание. Можно так сказать.
- Призвание? Э… Даже не знаю, что сказать. Это как-то… странно.
- Странник – странно. Все сходится, — он улыбается, и я вижу его крупные зубы с темным налетом у корней, и одного переднего не хватает.
- Вы действительно хотите работать продавцом-консультантом? – спрашиваю я.
- Нет.
- Так зачем же вы пришли?
- Ты — Света? – то ли спрашивает он, то ли утверждает, — Прозоркова?
- Да… — говорю я растерянно.
- Ты сама меня позвала, прислала на почту приглашение, — и смотрит на меня бесхитростно и прямо, будто не врет.
- Наверное, на каком-нибудь сайте размещено ваше резюме?
- Это вряд ли. Я не работаю уже много лет. Мой принцип — я вне системы.
Почему-то меня ничего в его словах не удивляет. Все идет так, как и должно быть, только в моем восприятии что-то изменилось, стало увлекательнее, что ль…
- Как же ты живешь? – я откидываюсь на спинку стула и с любопытством рассматриваю его.
- Странствую. Я же странник, — он тоже откидывается на спинку стула, будто заигрывает со мной.
- Логично! – улыбаюсь я и молчу. Мне хочется что-то для него сделать, напоить его чаем, купить ему круасан, лишь бы он не уходил и продолжал делиться со мной своими простыми и очевидными выводами, которые так удивили бы других.
- Главное начать, — говорит он, читая мои мысли. — Просто взять и куда-нибудь поехать. Это просто.
- Но как? Нужны деньги, билеты, снаряжение или что там еще требуется странникам? Нужно как-то распланировать все! – я подаюсь вперед, к нему навстречу.
- Это все тягостная фрагментация жизни, которую нужно отпустить, попасть в поток и смотреть, какая складывается вокруг тебя мандала. Ведь я же не зря пришел сюда. Ты меня позвала зачем-то.
- Всего лишь ошибка, случайное совпадение. Я писала какому-то другому Роману, и неправильно адрес набрала.
- У любого события есть другая сторона. Тебе интересней поверить в скучную опечатку или в магическое провидение судьбы?
- Это все как-то по-детски, — говорю я.
- Как знаешь, — отвечает он. А я то думала, что начнет меня убеждать.
Молчим.
- А куда ты теперь едешь? – спрашиваю я его, словно старого друга, за столом кофейни.
- В Кению, — протяжно говорит он.
- Зачем?
- Кения – страна не человека, а бога.
- Кто тебе сказал?
- Гюстав Юнг в своих мемуарах. В Африке, писал он, ни в чем нельзя быть уверенным.
- Вау! Читаешь Юнга?
- Да вот, увлекся в последнее время. Он много путешествовал в поисках своего мифа, считал, что все люди находятся в этом поиске. Большинство — бессознательно, и только единицы делают это своей сознательной задачей.
- Типа, избранные?
Он смеется.
- Нет, типа созрели.
- И как понять, что созрел?
- Если не находишь место во всем окружающем, значит все – вышел на свой перекресток.
- И дальше что?
- Паломничество.
- Куда?
- Не важно. Куда подсказывает судьба.
- Экзистенциальный получается у нас разговор, — ошеломленно говорю я. – Будто это я к тебе на собеседование пришла. И даже не к тебе, а к самому богу. – стараюсь шутить. Мне хочется вернуться в привычное русло разговора, к обыденному порядку, уж слишком неуютные дуют ветра на перекрестке.
- Ну, и что мне с тобой делать? – спрашиваю я его.
- А что ты можешь со мной сделать?
- Могу на работу взять. Продавцом-консультантом. Пойдешь?
- Ну уж нет! Увольте.
- Еще не устроился, а уже увольняешься. Мощно!
Смеется.
- Да, — произношу я грустно, чувствуя себя так, будто расстаюсь с близким человеком. – Ничего я сделать с тобой не могу.
- Вот именно. Только с собой. Вот тебе визитка – надумаешь, звони-пиши. – и он протягивает мне клочок бумажки, на котором от руки написано «Странник» 555-15-51 и емэйл: strannik_romanov@gmail.com.
- Крутой у тебя номер. А Романов –фамилия или тоже погоняло? – спрашиваю я, рассматривая бумажку, и слышу как бесшумно скользит о ворс ковролина закрывающаяся дверь.
Я поднимаю голову и осматриваюсь: казенная комната с серыми стенами, безжизненный свет, стол, стулья – простые, как будто голые. Непривычная тишина. И я одна. Как неожиданно все остановилось, замерло, словно сила, заставляющая двигаться весь этот огромный офисный механизм его покинула, и он умер, поник, как тряпичная кукла без рук кукловода. Какое-то тяжёлое и сильное чувство накатило на меня, нахлынуло, даже защипало в глазах. Вдруг жалко стало себя и всех, кто днем верил в правдивость этого ненастоящего королевства. Но пришел вечер, люди покинули замок, даже странник ушел, и оказалось, что все это было дурным сном, абсурдной сказкой, в которую нас заставляли верить силой.

(продолжение следует)