Илья ХУ4 : время умиротворения

— Вот же чертяка. Пшел вон! Сергей, гляди чего пес твой тут натворил. — И не дожидаясь ответа начала собирать раскиданные консервные банки, поднимать и ставить в угол сарая удочки, смахивать веником грязь...
А Сергей и не слушал. Слышал то есть, но не воспринимал никак. С упоением отдан был и без остатка любимому делу своему; созерцанию его, общению с ним: "… Огород. Вроде бы и просто все так, натурально, зелено. Посадил и растет. Ан нет! Вот огурцы в этом году, у меня вон сколько, а у соседа не урожай, — есть конечно, но мало. И семена одни и те же — сам ему давал, — и возится не меньше моего, а все одно… Почему так? Да потому! разговариваю я с ними, люблю их, по-имени каждого знаю: этот огурчик — «Крючечек», этот — «Пузан», тот вон — «Желтобрюх», кстати, перевернуть его надо брюшком на солнышко. Смотри, — кабачок — поросеночек какой вымахал; или помидорчики, — каждый возьми, протри тряпочкой, глядишь, а назавтра румянятся. Так во всем. Природа..."
За неторопливыми своими размышлениями раз от разу наполнял он лейку в бочке с зацветшей, с головастиками водой; возвращался и поливал одну за другой грядки, непременно что-то ласково приговаривая. Подбежал пес. Завилял хвостом и уставился на хозяина. Как бы не замечая и не глядя на пса, потрепал ему меж ушей, и с притворным укором в голосе пожурил:
- Хулиган! Опять Алла ругалась. Что там устроил, негодник этакий?

Сергей продолжал поливать. Пес делся куда-то. Вокруг сновали неугомонные мухи, гулко жужжа пролетали шмели в малинник, чирикали птички, где-то стрекотал кузнечик. Пахло свежей и такой зеленой травой, полевыми цветами и свежевскопанной сыроватой землицей.
«Манит к себе земля. Раньше плевать было. Смотрел на отца, на мать, думал: вот глупые! ну что они там копошатся? А сейчас сам. Тянет к земле. Годы… С каждым, наверное, так. Может нет. Проходит жизнь; а смерть, чтож — смерть неотвратима. Намедни Ольга Федоровна приснилась, будто мы с ней на девять дней Николай Дмитричу сидим у нее. Альбом какой-то смотрим, калька меж страницами с фотографиями, обложка бархатная… А ведь Ольга-то прежде Николая померла, за пол года. Раньше их еще Женька снился, перед ним Толян являлся… Помянул всех рюмочкой, здесь, — в огороде; огурчик сорвал свежий, прям с грядки, закусил — хрустит. Благодать. Продолжается жизнь. А если и зовут, так пусть. Никуда не денешся.»

Тем временем стало вечереть. Птицы умолкли почти. Алла, наверное, раза два уже кричала Сергея ужинать. Он покрутил головой по сторонам, в поисках пса; тот, уткнувшись носом в кучу, правой лапой пытался что-то откопать.
- Бася, хорош рыться! Айда поедим, и надо на речку собираться. Я червей накопал уже.
Пес немедля оставив свое никчемное занятие, вприпрыжку подбежал к старику. Сергей присел на корточки, почесал ему в холке, поскреб бока, пару раз тихонько хлопнул по спине:
- Пошли, пошли, мой хороший.
И они вдвоем зашагали к дому. Оттуда доносились звуки радио, бряцанья расставляемой посуды и вкусные запахи только что приготовленной еды.

Все под богом ходим. И не зря.