Dron : Les miserables

Ну что, les miserables, поговорим о вашем ничтожном существовании? Нет, переводить ничего не буду. Вам не надо знать французского, ваш белорусский меня вполне устроит на ближайшие десять минут. Просто примите тот факт, что латинские буквы останутся для вас не более чем законом Ома, пройденном на третьем курсе областного профтехучилища. Не старайтесь выпрямить свои косые языки, чтобы произнести что-либо – я не люблю, когда мне пачкают щиколотки.
И еще – сойдите с ковровой дорожки. Да, да – вот ты, девочка, правильно поступила, и перил не трогай: не твоим заскорузлым мозолям по ним скользить.
Я очень рад, что вы здесь собрались. Я, знаете ли, по стране не ездил, а тут вся – ко мне. Это приятно, когда среди атлантов и кариатид я вижу представителей сельской интеллигенции. Вы, главное, обратный билет у сердца держите, а то поезд в вечную мерзóту хоть и подождет вас, но ехать придется под колесами, вместо плацкарта. Да и вашего любимого чая в подстаканниках вам тоже не дадут.
А ты на ковер встал опять. Что, дедушка не учил, что на барском ковре холопьи ноги не стоят, а коли холоп и там, так только на коленях - розг ожидает. Совсем место свое под рязанским солнцем забыл? Я не буду вас веселить, я лишь могу вам на дорожку поставить фильм Рязанова, или Гайдая – по выбору. Он там так классно сейчас пошутит, ну, про корабли, бороздящие Большой Театр. А это Шурик. Да. Кумир недоносков, для которых любовь – это «С легким паром», а сатира – Женя Петросян.
И не надо лихорадочно вытаскивать из карманов семейные сбережения, отданные вам в надежде на то, что вы перетащите всех ваших курносых ублюдков сюда. У вас понты, у нас Pont Neuf. Я может и сплюну на вас, да слюна моя, с привкусом fois-gras, уж больно жирная – можете понять не так: подумаете, что кормлю.
И не надо втираться сюда. Проспект Ударников не пересекает Via Montenapoleone, и уж понятное дело, не заканчивается Place L’Etoile.
Я уверен, что вы прошли по деньгам – говорю я, отсекая пятисотдолларовых лохов с галстуками совместного итало-белорусского пр-ва. Ну вот ты: важный, толстый, директор (нанятый) и обладатель Эвереста машиностроения – Ford Focus самой низкой комплектации в рассрочку. В твоих глазах видно, что ты гордишься каждым своим подбородком. Эдакая дань своим нищим и голодным предкам, для коих еда была поважнее воздуха. Вот ты добился оклада, переехал сюда, и теперь ешь за всех, желавших на свой день рождения твердокопченую колбасу, и ушедших в могилу с намертво сжатыми кулаками, в каждом из которых было по шкурке от «зернистой». Отойди на безопасное расстояние – мой нос привык к другим запахам. Мне, конечно, нашатырный спирт от «Pola Selenion» не понадобится, но могу и чихнуть, а уж если у меня слюна такая, то ты догадаешься, что чихаю я не дешево. У тебя при взгляде на флакончик духов появляется инстинктивное «пить или не пить». У меня - воспоминания молодости, которая прошла так далеко от твоего сеновала, и с такими девами, чьих шпилек нежный звук ты никогда не услышишь у себя. Купи духи жене, и выпей по дороге домой половину, ибо без этого смотреть на нее даже тебе, знаменитому лизуну ресторанных ковров, не под силу. И не смотрите на парадный вход, я уже сказал - лесенка не для вас.
Вашим ручкам, свидетельствующим о прошлом вашей семьи близ шахт и мест веселого отдыха молодежи а-ля «здравствуй, БАМ», не комильфо держать что-либо, кроме граненого стакана. Так что поставьте Riedel на стол, протрите ножку и молите своего бога, что не испортили мне аппетит своим появлением.
Знаете, когда я слышу вашу музыку, у меня создается впечатление, что создана она исключительно для того, чтобы пиво быстрее впиталась в ваш пострадавший от лоботомии мозг. Тогда юный отпрыск сапожника забудет натянуть на себя презерватив, а за неимением денег на аборт родится еще один комок пушечного мяса, с системой ценностей, заканчивающейся телевизором, купленным в кредит. Фейс-контроль для тех, у кого есть face. Счастливым обладателям всего остального просьба занять очередь на капитал-шоу «Поле Чудес», чтобы завидовать счастливчикам при виде выигранного ими утюга или набора сковородок.
Родерер был поставщиком императорского двора. А ваша вотчина на него мало смахивает. Потому и лица тех, кто по ошибке выпил «Кристаль» (залпом, естественно), кривятся от генетического страха, что стащили с барского стола.
Что до меня, так мой усталый лондонский гламур калибром семь-шестьдесят-два пробьет пустоту ваших апельсиновых глазок и оставит вас слизывать с моего зеркала крупицы ваших снов. Мы не встретимся. Ваш путь – бессмыслие, наш путь – бессмертие.
Хрюша и Степашка прощаются с вами. Постарайтесь не проснуться.