Отшельник литер А : Начало. Рождение поэта.

Лёва Стукачкин был в уже несуществующей стране СССР
младшим сотрудником НИИ и стукачом. «Труд» стукача
оплачивался «дефицитом» - индийским чаем «со слонами»
и венгерским горошком, который очень любила его жена.
Её трясло от венгерского горошка, поэтому Лёве
приходилось много и алчно стучать. Неудивительно,
что в 90-е объявилась куча народа, желающая порвать
Лёву на пятиконечную звезду. Но Лёва вёртко,
оставив жену жевать краснодарский жёсткий горошек,
сумел оказаться в Германии. Но и в Германии,
дав ему лишь недолгую передышку, жизнь начала
беспокоить его - на тихих немецких улочках ему стали
попадаться жертвы доносов. Неделю назад, например,
он перебежал на другой конец улицы от старшего научного
сотрудника Стукачевского, две недели назад от корректора
Стукачевича, а на днях от буфетчицы Стукайло.

И однажды вечером в дверь его коморки, предоставленной
немецкими муниципалами бесплатно как жертве коммунистического
режима, постучали. Лёва вспомнил о судьбе Троцкого,
зарубленного из мести мачете, и со страху, изображая
крутого, завопил через дверь: «Брысь маслянистая рытвина,
а то я из шпалера сделаю твою харю кривой шмасью сырого
дырявого немецкого блина». Тут ещё с грохотом упала
массивная пепельница, пародируя хлопок из пистолета.
Наступила тишина. Но через какое-то время вновь постучали.
Это была полиция. Лёва заплакал от счастья.

Да, именно таким и застали его врачи из психушки,
вызванные полицейскими, - с лицом мокрым от слёз и
головой, посыпанной пеплом.
В машине скорой помощи Лёва, завязанный в смирительную
рубашку, счастливо улыбался и смотрел ласково на врача-азиатку,
играющую тонкими нарисованными бровями, которая только что
сделала ему успокоительный укол, предвкушая счастливое
будущее.


Стукачкин сидел в своей палате в дурдоме и думал так:
- «В общем поверьте мне только в одном, что никогда
не имел я друга и даже не думал об этом, считая, что та часть
меня самого, которая ищет себе друга, может смотреть
на оставшуюся часть, как на существо, способное наилучшим
образом воплотить в себе идею дружбы. Нет, опять запутался.
Лучше в двух словах скажу - бесконечно нежно отношусь к дружбе!»
Слова получились чужие, и лживые.

А в ушах гремел уже несколько минут стук в дверь.
Стукачкин отодвинул от двери кровать, шкаф и стул.
В комнату вошёл незнакомец в странном головном уборе.
«Я к вам по делу. Вы пишите стихи?» - спросил он вкрадчиво.

(Продолжение следует)